Гаянэ Абаджан - Рождённый в Бирюковке, или Жизнь на полшестого

По жанру этот текст я не отношу к художественному произведению, и даже к документальной прозе. Это папка "Дело", собранная в результате системных раскопок жизненного пути. Переписки, диалоги, рассказы свидетелей Жития Героя и периодические авторские разборы собранного материала. То есть весь текст – это доказательный материал к выводу о том, что больной мудак не только крайне опасен, но ещё и в быту "просто так" поверхностно не вычисляем. Он весь свой интеллект направляет на то, чтобы "косить под образ", поэтому при поверхностном общении его легко можно принять и за глубокого интеллектуала, и за видавшего виды вояку – ветерана, и за вечного романтика. Поэтому, когда знакомитесь со слишком интересным и хорошим парнем, а особенно с мужчиной постарше, то для начала – не спешите радоваться, общайтесь, узнавайте, анализируйте. Главный ответственный за вашу безопасность и рождение здоровых детей – вы сами.

*************

Анекдот из древнейших

Однажды эмир Бухары спросил у Хаджи Насредина:

– Уважаемый, Вы можете совершить бестактность, чтобы извинения за неё были хуже чем сам поступок?

И Хаджа тут же бросился обнимать и целовать эмира. Тот от него еле отстранился:

– Что Вы делаете!

– Ах, извините! Я думал, что это не Вы, а Ваша жена!

То есть недостижимое недостижимо.

И у меня всё точно так, только наоборот.

Когда герой этой повести, оказавшись передо мной обнажённым в горизонтальном положении, сообщил, что ему "просто так" лежать хорошо и: "Всё так неожиданно", при этом на его девятнадцатилетнем спортивном теле все главные места тоже были не вертикальны, то я удивилась. Потому что зачем же тогда он привёл меня в этот съёмный флигель, зачем он бегал ко мне в институт прямо на пары, нафига он приходил ко мне домой встречать Новый год с моими родителями, и нафик ходил в кафе хавать на мои – тоже студенческие деньги? Хорошо, что мне и самой было двадцать, и на свою внешность я могла жаловаться только от фразы: "Шо вы на меня все так уставились!"

А когда к заснеженному окну над этой самой кроватью, с этим самым спокойным телом,со двора ещё и склонилась какая-то старуха в платке, протёрла стекло, чтобы ей лучше было нас видно, и начала тарабанить с грозными криками, то я уже поняла, что три-девятое царство – вот оно.

Быстро одевшись, обошла грозную бабушку, подёргала запертую на ключ калитку и зачётно перелетела через забор.

Дома я не распространялась – у меня там армянский папа, подругам тоже не рассказывала, и без того было что рассказать. Этот красавец исчез с моего горизонта, ну и фиг с ним.

И вот же, спустя несколько десятилетий я узнаю, что он обо мне не забыл, и на четырёх континентах давал мне лучшие рекомендации как самой горячей и умелой **** на своей памяти. Дружбаны восхищались и завидовали яркой истории. Спасибо тебе, Толик!

Если бы только дружбанам, но он и жёнам своим обо мне рассказывал. Что двигало этим человеком заполнять красивыми эротическими картинками произошедшую между нами пустоту?

Вместо ответов я получила тьму других историй, которые тоже захватывающие своей двусторонностью: версия Толика и не его версия.

Ленясь читать К.Леонгарда "Акцентуированные личности", я пыталась понять механику хода мыслей очень неспокойного биполярщика, который ещё и на врача – психиатра выучился жёстко следуя схеме "Кто первый надел халат, тот здесь и врач!"

Нет, я не Возникова. Никогда не брала его фамилию, он очень злился, кстати. Казалось бы – она и не твоя тоже, чего так злится?

Мы очень быстро поженились и я не успела его узнать, да и скрывал он очень многое. Но, как вы правильно заметили, постоянно вылазили не состыковки в фактах. Или когда сильно напивался, то начинал откровенничать, особенно про аферы в Киеве с документами в девяностых. Он предлагал помощь в эмиграции в Канаду, брал деньги и пропадал. Ещё до нашего знакомства он умудрялся воровать в магазинах одежду, его поймали и запретили вход в этот торговый центр на пять лет. А когда мы сошлись, то как раз подошло разрешение на посещение. Но опять же, эти все подробности я уже узнавала post factum.

Помните я сказала, что я была его антагонистом? Я никогда не украду, не обману ради наживы, соблюдаю и чту законы. У меня вагон терпения, я не взрываюсь, почти ничего не боюсь. То что я видела с Толиком, это был печальный опыт. И не пью я не потому что против, просто не люблю состояние опьянения – мозг затуманен, мне и без допинга отлично и настроение всегда хорошее. Полная ему противоположность. Это я не хвастаюсь, я просто вспоминаю каким был он.

Толик любил комфорт, хотя даже крошки со стола никогда не убирал. Ему нравились хорошие вещи, машины, часы, рубашки с запонками, пыль в глаза. Упивался собой, любил себя, но был очень не чистоплотным, не хотел идти в душ, одежду надо было забирать чтобы постирать. Крошки, пятна от вина и пива, вел себя по свински. Много спал, берег свой сон и страшно любил пожрать. Булемия? Да, это правда. Он ночью открывал холодильник и прямо руками мог жрать из кастрюли, или доставал кусок мяса, откусывал и бросал обратно в кастрюлю или так на полку. Требовал свежей и горячей еды каждый день. В основном ему нравилась китайская/тайска кухня, я готовить научилась. Пил молоко литрами, кстати меня это всегда настораживало, я думаю так мозг пытался восстанавливать какой-то химический баланс.

Затопить хату, не смыть в туалете, это – Толик. Просто я всегда рядом была. А я – знаете таких людей, всё должно быть как в инструкции сказано, пока инструкцию не прочитаю, я пользоваться прибором не буду, всё должно быть по справедливости, по закону, всё довожу до идеального состояния. Мне трудно было работать на уборах, я не умею как другие – по верхам и чтобы быстро.

Он был способным к обучению – выучил французский, сдал экзамен на холодильщика, в нём была усидчивость – мог сидеть и читать часами об устройстве аммиачной холодильной камеры, в конце концов сдал UCML, хоть и не с первого раза, но это не просто. Информация, которую он поглощал – у него оставалась, он мог бы преподавать, например, мог бы писать, но был жутко ленивый.

А ещё хочу сказать, что вот этот вот человек – на фотографиях хотел попробовать создать семью, построить отношения, поддерживать друг друга, хоть он делал это по своему. Он был мужем, прибацаным, алкоголиком, но мужем. Я помню, когда я сильно заболела – он даже готовил для меня, когда я двое суток не могла встать. И когда приступы желчекаменной болезни были – он ездил со мной в госпиталь. Мне с ним было весело, он меня часто веселил и я искренне смеялась, ему это нравилось. Но со временем пробудилось что-то, и начал вылазить другой Толик – на людях идеальная пара, а за дверьми квартиры – то плачем, то смеёмся.