Паша Киста - Барвиха

Когда мы загрузили Мишу, стали сортировать вчерашний товар по полкам. Миша не торопился уезжать, он увлечённо, раскачиваясь, как на пружинах, разговаривал с нами в это время, и, кажется, немного увлёкся, потому что ему надо было уже уезжать. Он пил растворимый кофе из своего личного покоричневевшего прозрачного стаканчика, который всегда носил с собой.

Миша мне, в общем, понравился. Неплохой мужик. Несмотря на то, что он плевался, когда говорил, и несмотря на то, что у него пахло из беззубого рта гнилью и крепкими сигаретами. Потом он вскрикнул своим голосом, в котором осел львиный от многолетнего стажа курения рык: «Ой. Сколько времени уже?! Всё! Я поехал! Удачи вам!» И убежал. Кирилл подогнал тележку и стал быстро закидывать туда товар. Серёга же вальяжно расположился за компом и включил сериал, я сел рядом на стуле и наблюдал за Кириллом. Потом обратился к Серёге:

– А мы будем работать?

– Ну, щас он уедет, – ответил Серёга немного раздражённо, показав движением головы на Кирилла.

– Что за сериал?

– Американская история ужасов.

Я услышал английскую речь и ахуел.

– Ты в оригинале, что ли, смотришь?

Серёга немного не понял моего вопроса и ответил что-то невнятное.

Я так удивился и немного расстроился, ведь я английский не знаю. Будет скучно смотреть с ним. Я стал думать, типо, какая же несправедливость вокруг. Человек смотрит сериал в оригинале, значит, знает язык, а работает при этом на складе. Ну как так? Может быть, у него и образование даже есть какое-нибудь лингвистическое, а он вынужден находиться тут из-за того, что не смог реализоваться в своей профессии из-за беспощадной конкуренции или из-за лени… Но потом закончилось вступление со сценами из прошлых серий, начался сам сериал, и я услышал русский язык. Блять)))) Неловко вышло. Видимо, решили не переводить вступление.

Кирилл уехал, и Серёга неторопливо встал и косолапо зашагал, держа спину прямо. Из-за этого он был похож на медвежонка. Серёга стал складывать пакеты с товаром в тележку. Такой контраст был между его работой и работой Кирилла. Тот просто как в жопу ужаленный сайгак прыгал вокруг тележки и стеллажей, быстро кидал пакеты, быстро записывал всё в планшетку, а Серёга такой чисто ленивец. Мне, на самом деле, больше по духу то, как работал Кирилл. Поэтому меня немного бесила эта медлительность.

– Кирилл тебе уже рассказал про стороны?

– Нет. Вернее, чё-то я не понял…

– Вот он долбаёб. Даже не рассказал ничего. Кароче. Мы с тобой работаем по ЦУМу. Это все бутики, которые находятся по левую сторону от склада.

– А почему она называется ЦУМовской?

– Ну, потому что туда приезжает очень много товара из ЦУМа. Смотри, – Серёга взял планшетку с двумя листками и стал показывать то, что находилось на первом листке. Там была таблица из трёх столбцов: с наименованием бренда, с пустым столбцом для записи количества привезённого товара для этого бутика и с пустым столбцом для подписи кладовщика этого бутика. – Вот в самом низу наши бутики. Мультибренд Женский, Мультибренд Детский, Бальман, Сан Лоран и Маквин, у них один склад, Секция 100 и Валентино.

– И сейчас мы будем отвозить туда товар?

– Да. И забирать то, что поедет со следующей машиной.

Ну и мы пошли работать. Серёга рассказывал без видного энтузиазма о своей карьере в Барвихе. Изначально он работал в Ralph Lauren кладовщиком, но потом открылся транзитный склад, и он перевёлся, потому что тут на то время было мало работы. Он рассказывал это, как сказку, что они смотрели целыми днями фильмы, машины приезжали почти пустые, они разносили и собирали товар по всей площадке минут за 15, а потом продолжали тупа чиллить. До открытия транзитки товар развозили водители сами. Они складывали товар в машине по брендам, а затем заносили кладовщикам. Со временем это стало неудобно, потому что товара становилось больше. А теперь тут вообще пиздец, но он не стал рассказывать почему. Но потом я и сам всё понял. Также Серёга сказал, что зарплата у меня будет не 33к, а 37, потому что им ещё доплачивают за обслуживание интернет магазина. Это как раз часть товара, который приезжает из ЦУМа.

Где-то за полчаса мы обошли все наши бутики и вернулись на склад. По сути, мы просто заносили на склады сортированный по бутикам товар из тележки, затем Серёга записывал на втором листке количество и назначение товара (то есть куда пакет едет: в Арку, ТДМ, в ЦУМ и т.д), который мы забираем, едем на следующий склад, и так до тех пор, пока не объедем все нужные нам склады. Затем возвращались на склад. Работа несложная, не требовала какого-то интеллектуального напряжения, тем не менее, я всё равно нихуя не понимал. Всё было в новинку, и мне было на самом деле сложно запоминать всё. Но при этом я понимал, что в принципе должен быстро адаптироваться.

Ну, вот так и прошёл весь день. Мы разнесли товар, смотрели сериал, потом приехала машина, разгрузили, загрузили, разнесли, смотрели сериал, потом опять приехала машина, разгрузили, загрузили, разнесли… Ну и так много раз. Тогда я не понял даже сколько. Всё смешивалось. Я работал машинально, хаотично, не вникая в детали, иначе можно было бы ёбнуться. За первый день я для себя понял, что смогу тут работать, что лучше принести сюда сменную обувь, что тут можно в перерывах спокойно читать книги и что лучше носить еду с собой, потому что питаться в столовке дорого. Рабочий день закончился в 22. Электричка была в 22:27. Мы с Серёгой пошли к сбшникам относить ключи от склада. На обратном пути нам встречались другие кладовщики. На парковке стало тихо, и царила атмосфера законченного рабочего дня. Атмосфера свободы. Я шёл медленно до станции, курил сигарету и был доволен собой. Наконец-то я устроился на работу.

Второй день прошёл похожим образом, как и первый. Даже смена водителей была та же. Только уже я ходил с планшеткой и записывал товар, а не Серёга. Времени у меня на это уходило много. Серёга успевал обсудить все возможные темы с кладовщиками, пока я считал товар, сбивался от волнения или забывал количество, пересчитывал и записывал.

Ещё я узнал, что транзитный склад делится на самом деле на два склада. Одни кладовщики, например Кирилл и Серёга, занимаются перемещением привезённого товара из ЦУМа и площадок, которые я уже перечислял. А другие занимаются перемещением товара, который приезжает из огромного склада, который находится в Коптево. На товаре из Коптево в смене один человек, который развозит поставки на электромопеде. Когда я приходил на собеседование, я видел парня в кепке «Левайс» с козырьком назад – это короче Ваня. Все называли его Лысым, потому что он был лысым. Как хорошо, что эта кличка уже закрепилась за ним, иначе так бы прозвали меня, потому что я тоже лысый. Вот он и работал на Коптево, только почему-то, когда я приходил на собеседование, он был на транзитке. Видимо, это потому что Кирилл тогда был в отпуске. То, что я сейчас описал, на второй день работы я, конечно же, не до конца понимал. Для меня «Коптево» было большой загадкой. Я даже понятия не имел, как там всё устроено, куда вообще подъезжает машина. Знал только, что машин приезжает в два раза больше наших, транзитных. Так что «Коптево» казалось не просто загадкой, но и каким-то ужасом. Отчасти, это было напрасно. А что насчёт Лысого. Так как он работал на Коптево, мне не так часто приходилось с ним пересекаться. Он в основном гонял на мопеде по парковке или торчал в курилке, но в те моменты, когда Ваня заходил на склад, я испытывал напряжение. Он был высоким и крепким, лет 20, с узким разрезом глаз и серьёзным выражением лица. Походка у него была уверенная и размашистая. В общем, он давил своим тестостероном. Иногда у него сдавали нервы от работы, и он кричал, дёргался, пинал коробки, откидывал пакеты, но делал это с теневым рофлом. Это было забавно и вызывало у всех только смех. Лысый это понимал, поэтому так и делал. Ему нравилось привлекать внимание. Он всегда принимал расслабленные позы, когда ел, не стесняясь, рыгал и чавкал. И всё это почему-то не вызывало отвращения. Наверное, потому что в Ване была какая-то своя комичная харизма, которая затмевала мерзость этих проявлений. Лысый был прям чисто пацан. Жил от зарплаты до зарплаты, постоянно проёбывая куда-то деньги. Он не парился и просто кайфовал от жизни. Рассказывал о своих движухах, о том, как он пиздится, о том, как бухает с пацанами. И это всё звучало не по-быдлятски, а с этакой пацанской благородной романтикой. Мне нравилось это слушать, потому что со мной тоже подобные истории случались, и я улавливал в них флёр, который он вкладывал. Так что со временем я поменял своё отношение к Лысому и даже понял для себя, что он достаточно близок мне по духу среди остальных коллег, хоть близко я с ним не общался.