Элла Волобуева - Вновь непройденный урок

В первый вторник июля Виктория решила порвать с мужчиной своей мечты. Выбора он ей не оставил, три раза не откликнулся на ее просьбу о помощи. И всё же это решение далось ей невероятно трудно. Виктория долго тянула, прежде чем понять, что не готова мириться с его безразличием и тянуть на себе всю ответственность за выстраивание их совместного будущего. Вероятно, пришла пора жить, руководствуясь рассудком, а не эмоциями. Виктория вооружилась злостью, надела ее на себя, как доспехи, и решительно заблокировала все пути к себе. Отрезала.

Но по опыту знала, что вскоре не выдержит, разблокирует, напишет, простит. Этого Виктория очень боялась.

В отделении банка толпились раздраженные люди. Виктория взяла талончик с номером и уставилась на экран под потолком. Очень медленно тянулось время. Молодая женщина с ребенком на руках подходила к каждому ожидающему с просьбой пропустить ее вперед и обменяться талончиками, но все молча отворачивались. Ребенок плакал. Виктория подошла к ней сама:

– Я готова отдать свой талончик.

– А какой у Вас номер?

– Шестьдесят два.

– У меня шестьдесят восемь, пойдет.

Они обменялись талончиками, и женщина, не поблагодарив, отправилась дальше опрашивать ожидающих. На экране пошла рекламная заставка. «Новая жизнь», – шелестел вкрадчивый голос за кадром. На экране быстро сменялись кадры с девушкой, кусающей мороженое на пляже; мужчиной, спускающимся со сверкающего склона на лыжах; яхтой, величественно плывущей по морю; смеющейся семьей с тремя детьми на пикнике; бриллиантового колье на крутящейся подставке; женской спиной в открытом вечернем платье. «Измениться не сложно, – продолжал голос, – государственная программа поддержки отчаявшихся поможет тебе. Сделает счастливее, богаче, сильнее, успешнее. Сделай первый шаг – обратись в Бюро по содействию отчаявшимся, подпиши договор, оплати услугу. Пройди процедуру по изменению личности, и жди скорых изменений! Позволь себе новую жизнь!».

– Слушаю, – строго сказала женщина в синей рубашке, украшенной серебряной брошью-стрекозой, когда Виктория дождалась своей очереди и подсела к ее столу.

– Я бы хотела взять кредит.

– На какие цели?

– Планирую пройти процедуру по изменению жизни.

– Доход?

– Вот справки.

– Не пойдет. Такую сумму банк не может дать при уровне дохода ниже среднего.

– Но после процедуры всё изменится.

– Банк не может дать кредит при таком уровне дохода.

Женщина нажала кнопку, и на экране высветился следующий номер. Довольно полная и высокая женщина быстро подошла к их столу и встала над Викторией, враждебно глядя на нее сверху вниз.

– У меня есть квартира, – проговорила Виктория, вставая, с мольбой глядя на брошь-стрекозу на груди банковской служащей.

Та предостерегающе подняла ладонь в сторону следующей посетительницы.

– Сколько комнат? – спросила она у Виктории.

– Одна. Но довольно большая. Есть балкон, окна на солнечную сторону.

– Район?

– Предзаровский.

Банковская служащая махнула рукой полной женщине, стоящей над Викторией, и та с ворчанием вернулась на место.

Кредит одобрили. Виктория подписала документы и заехала проведать мать.

– Наконец-то! – встретила мать, держась за палку.

– Я в банке была, согласовывала кредит на процедуру.

– Одобрили?

– Да, завтра после работы заеду в Бюро.

– Хорошо. Мне нужна сиделка, Виктория, и доктор сказал, что я должна хорошо питаться. На даче было бы лучше, всё свежее. Если бы твой скотина-любовник согласился бы меня возить по выходным…

– Я просила, мам. Три раза.

– И ты продолжишь с ним встречаться после того, как он обидел твою мать?

– Нет. Не продолжу.

– Да знаю я тебя, рохлю. Последнюю рубашку снимешь и отдашь первому встречному проходимцу. Только матери от этой твоей щедрости не перепадает.

– Картошку или рис отварить на гарнир?

– Давай картошку. Рис опять подорожал, приходится экономить. Вот и голодаю. При такой-то дочери немудрено. Ну, что выросло, то выросло.

– Может, у отца денег попросить? – спросила Виктория и чуть не выронила затертую кастрюльку с водой от громкого вопля матери.

– Ты что, совсем блаженненькая?! Совсем нет гордости? В кого ты такая уродилась-то? Этот подлец ушел от нас, пусть катится к чертям собачьим!! И думать не смей! Если бы не я, тебе бы и квартира его матери, твой бабки, не досталась бы! Ты хоть представляешь, сколько мне пришлось таскаться по судам?! Я на этом здоровье себе подорвала, только бы обеспечить тебе свой угол. Чтобы ты не дожидалась моей смерти, не кружилась бы, надеясь, что я недолго протяну.

Мать еще долго орала, и под конец расплакалась от жалости к себе, сморкаясь в занавеску с подсолнухами. Виктория вытерла лужицу на полу от расплескавшейся воды:

– Квартиру пришлось заложить. Что, если изменения так и не произойдут?

– Произойдут, тебе деваться некуда, – процедила мать, – господи. Может, тебя поменяли в роддоме? За что мне такая дочь?

Поев, мать подобрела:

– Всё это окупится, Вик. Без этой процедуры ты не справишься. Сколько я не старалась, вырастила непутевую дочь, тебе просто необходимо измениться. Процедура изменения поддерживается на государственном уровне, не стало бы Бюро продвигать неэффективный проект. Надо пользоваться государственными льготами, а что нам еще остается?

– Но это платная процедура, мам. Государство ничего не платит, мне пришлось брать кредит, чтобы оплатить услугу.

– Ты не знаешь, сколько еще на это выделено денег, – возразила мать, – может, ты оплатила лишь малую толику, а остальное идет из государственного бюджета. Наверняка, так и есть.

Голодная Виктория вернулась домой с жуткой мигренью. Ужинать она не стала, чтобы не объедать мать, сделала в квартире матери уборку, разобрала вещи из старенькой стиральной машинки, и поздним вечером, вернувшись в свою квартиру, готовить ужин второй раз ей уже не хотелось. Не было сил. Виктория проворочалась до трех ночи, а наутро мигрень вернулась.

– Наконец-то! – саркастично рявкнул мужской голос в трубке, – я уже сорок минут на линии. Всё музыку слушаю. Вы там как, работаете? Или прохлаждаетесь, попиваете чаек?

– Чем я могу помочь? – кротко спросила Виктория.

– Вы могли бы помочь, принимая звонки! Делая свою работу!

– Простите. Я оформляла заказ предыдущего клиента.

– Сорок минут? Быстрее надо оформлять, девушка. Вам за это зарплату платят. Я отправлю жалобу Вашему начальству.

– Так чем помочь?

– Да Вы как со мной разговариваете? На меня, значит, времени у Вас нет? – его голос поднялся почти до визга, – это безобразие какое-то!

Виктория помассировала висок, чуть отодвинула трубку от уха и взглянула на часы. Еще пять часов до окончания рабочего дня, надо выдержать.