Егор Евсюков - В берлоге эсхатологий

Снятся странные страшные сны, и скрёботно на душе, исцарапанной за ночь .

Из неизданных записок кота Мурра 9 9 См. роман Э.Т.А. Гофмана “Житейские воззрения кота Мурра”. .

Одну кошку смешно так звали: Картошка. И одну девушку – по-смешному серьёзно: Зина. И обе сидели близ магазина «Продукты 24», у свалки, на угловатом мешке, набитом строительной ветошью. Когда-то здесь была библиотека. Когда-то мать Зины работала в ней. Но книжная пыль недвижима веками, если вовремя не пущена в глаза, а цементная – на глазах разносится ветром. И сейчас здесь – пустырь, отведённый под склады продмага, изъямлённый отстойниками, испещрённый системой водозабора. Полубетонная, полумёртвая, земля не рождала здесь – лишь полынные островки горчат и торчат одиноко; размётан то тут, то там ворсистый ковыль; бузина у мусорной кучи кривится, бессильно роняет ломкие ветки и ягоды – тяжёлые, сочные, с промоченной кожурой. Где-то в куцей листве пригнездилась ворона.

–Не нр…нравится? – полушёпотно, с голосовой ломотой – Ничего. Ночи холодные нынче. Сырые такие…

Хладовейная тяга из приоткрытого люка. И ветер приножный, будто бы хлынувший из тёмного зева земли. У кошки вздыбилась шерсть, обнажив лишаи и плешивые язвы. У Зины взлохматились грязные волосы, русые, с изблестью, и красные крупные гроздья серёжек сверкнули на миг в темноте, как кошачьи зрачки. По-детски юное личико в этих зрачках отразилось. Веснушки, бровки редкие, ниточкой. А нос – круглый, картошкой.

–Тихо, тихо… Ты… – ощупав тощие рёбра, но полное кошкино брюшко, – Ты тоже… Ха! Как картошка!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Вещь, т.е. явление действительности, сама реалия забывается, тогда как знак, ещё обозначающий, считается за подлинный феномен бытия. И в этом – трагизм постмодернистского сознания: имея реальность, присутствовать в плоскости её символического замещения. А по М. Бахтину: « Задача заключается в том, чтобы вещную среду, воздействующую механически на личность, заставить заговорить, то есть раскрыть в ней потенциальное слово и тон, превратить ее в смысловой контекст мыслящей, говорящей и поступающей (в том числе и творящей) личности. В сущности, всякий серьезный и глубокий самоотчет-исповедь, автобиография, чистая лирика и т. п. это делает ». Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. с. 385; 607 с.

Необходимо вернуться назад, к жизни – « вещам, чреватым словом ». А не уйти вперёд, к симулякрам – «словам, чреватым словами».

У Н. Гумилёва: “…И, как пчёлы в улье опустелом, // Дурно пахнут мёртвые слова”.

Такая игра с концептами постмодернистской философии в духе самого постмодернизма. Бартовское понимание текста как открытой для интерпретаций семиотической системы и автора как тоталитарной, но «умершей» силы, направляющей понимание читателя в том или ином русле, должно быть преодолено. Здесь же подспудная отсылка на Ж. Бодрийяра и его концепт симулякра. Симулякр есть «пустое означающее», самозамкнутая знаковая сущность, отсылающая сама к себе, но имеющая онтологический, определяющий реальность статус. В одноимённой книге «Симулякры и симуляции», разбирая метафору карты, замещающую собой картографируемую территорию, философ пишет: « Абстракция сегодня – это не абстракция карты, копии, зеркала или концепта. Симуляция – это уже не симуляция территории, референциального сущего, субстанции. Она – порождение моделей реального без оригинала и реальности: гиперреального. Территория больше не предшествует карте и не переживает ее. Отныне карта предшествует территории – прецессия симулякров, именно она порождает территорию …». Бодрийяр Ж . Симулякры и симуляции / Ж. Бодрийяр; пер. с фр. А. Качалова. М.: Издательский дом «ПОСТУМ», 2015. с. 5-6; 240 с.

Ризома, по Ж. Делёзу, есть децентрированная, деиерархизированная, незнаковая сущность, не имеющая ни конца, ни начала, никакой-либо опорной смысловой точки вообще. Бесконечно ветвясь, ризома всякий раз «ускользает» от попыток понять её односторонне, в рамках той или иной концепции. Делёз Ж., Гваттари Ф . Ризома // Тысяча плато: Капитализм и шизофрения / Ж. Делёз, Ф. Гваттари; пер. с ф. и послесл. Я.И. Свирского; науч. ред. В.Ю. Кузнецов. Екатеринбург: У-Фактория; М.: Астрель, 2010. с. 6-46; 895 с.

В понимании Ж.-Ф. Лиотара, состояние постмодерна характеризуется кризисом «больших метанарративов» (или историй) – устойчивых знаниевых институтов, представляющих ту или иную схему действительности. Возникшая энтропия может быть преодолена через поэтизацию хаоса бытия: «…говорить значит бороться – в смысле играть; языковые акты показывают общее противоборсгво (агонистику). Это совсем не значит, что играют только для того, чтобы выиграть. Можно применить прием только из удовольствия от его придумать: разве не это мы находим в народной речи или литературе? Беспрерывное выдумывание оборотов, слов, смыслов доставляет большую радость, а на уровне речи – это то, что развивает язык. Однако, конечно же, само такое удовольствие не свободно от чувства успеха, как минимум вырванного у противника, и зависит от величины, принятого языка, коннотации ». Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна / Пер. с фр. H.A. Шматко. М.: Институт экспериментальной социологии; Спб.: Алетейя, 1998. с. 33; 160 с.

Так немецкий исследователь объяснял появление мифологии. Язык, обогащаясь за счёт синонимии и омонимии новыми словами, «заболевает», т.к. вещь утрачивает своё коренное слово с одним-единственным, но верным значением, точно передающим смысл предмета. Забывая об этом истинном значении, человек начинает перемежать прямую и косвенную семантику и таким образом открывает для себя пространство мифа. Хюбнер К . К истории интерпретации мифа // Истина мифа. Пер. с нем. М.: Республика, 1996. с. 43; 448 с.

И весь миф – попросту языковое искажение, перебой в знаковой системе – порождён самим человеком, пусть и неосознанно.

Ср. концепцию языка у М. Хайдеггера : « А что зовем мы словом “сказать”? Чтобы вникнуть в это, будем держаться того, о чем зовет нас здесь думать наш язык. С-казать – значит показать, об-явить, дать видеть, слышать» . Хайдеггер М . Путь к языку // Время и бытие: Статьи и выступления: Пер. с нем. М.: Республика, 1993. с. 259-293; 447 с.