Глеб Васильев - Довольно Странные Истории

– Пример-то доступный, только мне кажется, что ты хитрец и пытаешься сбить меня с толку. Как все это связано со снами и их толкованием?

– Учитывая, что я не медиум и достаточно уверен в себе, чтобы не верить в ограниченность естества, за которой может существовать сверхъестественное, то вполне логично назвать мои методы хитростью. Я всего лишь даю простые ответы на вопросы, которые формулируют сами себя через сновидения.

– Извини, но без примера таких вопросов-ответов я утвержусь во мнении, что ты простой болтун.

– Пожалуй, я приведу пример, который окончательно убедит тебя в том, что я не простой, а очень хороший, если не лучший болтун. Одной девушке снилось, что она со своим отцом сидит перед телевизором. Отец просит ее переключить канал. Девушка отвечает, что у нее нет пульта. Отец впадает в ярость: «Нет пульта?! А что ты будешь делать, если самолет упадет? Если у твоих ног будут корчиться обгоревшие люди? Люди с оторванными руками и ногами, истекающие кровью, агонизирующие? Они будут умирать, моля тебя о помощи. И что ты сделаешь? Скажешь им – извините, у меня нет пульта?!». После этого сна, повторяющегося ночь за ночью, девушка просыпалась разбитой и опустошенной. Она пыталась поговорить об этом с отцом, но тот лишь рассмеялся. Тогда она пришла за ответом ко мне.

– И что же ты ответил?

– Я сказал, что долгожители – это особая порода людей. Точнее, женщин. Они живут девяносто, сто и больше лет. Их секрет в том, что они ничего не принимают близко к сердцу. Переживают на полвека своих мужей, хоронят сыновей и продолжают жить. Эти женщины могут легко существовать вдали от родины. И стоит только появиться в зоне их досягаемости какому-нибудь слушателю, они тут же начнут шелестеть альбомами с пожелтевшими фотографиями, улыбаться и рассказывать фантастические истории, демонстрировать свои коллекции фарфоровых куколок и орденов мужа, деда, прадеда. Как та старуха, которая с отцом, офицером белой гвардии, во время Первой Мировой бежала в Тунис, да так там до сих пор живет, гордясь российским гражданством. Она одна, как черепаха, на которой стоят слоны, удерживающие земной диск, но при этом говорит на языке Пушкина и Толстого.

– Интересное наблюдение. Но при чем тут девушка и ее сон с телевизором и пультом? Что ты ей ответил?

– Я сказал, что ей не прожить ста лет. Ее сон означал, что жизнь будет эмоциональной, но неприметной. Так же я посоветовал ей начать курить сигары – это добавит шарма и индивидуальности ровно настолько, чтобы заинтересовать человека, который станет ее супругом, любимым и единственным до конца жизни.

– На счет сигар – отличная подробность. Конкретика, рассеивающая внимание. Так ты хочешь сказать, что твой ответ и есть единственная правда?

– Единственная правда в том, что пульта нет ни у кого, но переживают по этому поводу далеко не все. Может, теперь расскажешь мне свой сон?

– Я видел церковные купола, а над ними летали птицы.

– Как ты видел купола – с земли, или на уровне глаз?

– На уровне глаз. Очень мало мест, откуда можно увидеть купола на уровне глаз. Кружащие птицы – черные или белые, я не запомнил.

– Ясно, – Константин кивнул. – Это значит, что ты умрешь завтра.

– Не верю, – рассмеяться удалось с трудом.

– Правильно, но ты будешь помнить об этом много лет – всю жизнь до смерти.

– Эх, Костя. Гад ты все-таки, – признать очевидную физическую правоту толкователя, так же как выкинуть его слова из головы, сил не было.

Странность №11: Портрет Вельветового Джона

Из-за невысокой стоимости в настоящее время вельвет часто используется в похоронных компаниях для обивки последнего пристанища изнутри:

«Элитный деревянный гроб материал – вельвет цвет – светлый

Шикарный элитный гроб!!

только в нашей компании вы найдете большой ассортимент!!»

Материал рекламного характера

Жил в СССР один молодой человек, в семидесятые был известен под прозвищем Вельветовый Джон (настоящего имени никто не помнит, но носил он изо дня в день один и тот же вельветовый костюмчик и очечки, как у Джона Леннона). Вельветовый Джон был увлечен идеей фиксации перемен собственной личности во времени. Пытаясь дискретизировать время, он ввел в свою жизнь немудреную систему вех. Год за годом, каждый месяц, строго пятнадцатого числа, Джон посещал ГУМ, где за несколько монет можно было сфотографироваться в автоматической фото-кабинке. Ленточки своих черно-белых физиономий Джон подписывал и складывал в архив (картонную коробку).

Как-то раз, не важно, в каком месяце и какого года (да теперь уже никто и не вспомнит), ровно пятнадцатого числа Вельветовый Джон изрядно подгулял в компании, но, верный принципам, отказался нарушать ритуал. Презрев опасность появления сильно нетверезым в главном торговом центре страны (опаснее тогда было разве что на стены мавзолея помочиться), Джон отправился к роботизированному фотографу. Все прошло гладко, Джон получил вожделенную карточку и благополучно вернулся к компании. Но когда на следующее утро (шестнадцатого числа неважно какого месяца семьдесят какого-то года) Джон смог сосредоточиться настолько, чтобы разглядеть сделанные накануне фотографии, его постиг страшный удар. С ужасом Джон обнаружил, что лицо на карточке несомненно его, но глаза – за прозрачными стеклами очков притаилось уверенное и неумолимое зло, будто там поселился сам дьявол. От взгляда лица с фотографии бросало в дрожь, становилось немыслимо и необъяснимо жутко, хотелось бежать без оглядки, спрятаться, все равно куда, лишь бы подальше.

Разорвав фотографию в конфетти, Джон хотел перефотографироваться, но пятнадцатое число неважно какого месяца семьдесят какого-то года ушло безвозвратно. Отлаженный механизм сломался. Для Джона это стало катастрофой. Он перестал фотографироваться по пятнадцатым числам и явственно нервничал, даже если просто находился в одной комнате с фотоаппаратом или чувствовал, что мог случайно попасть в чей-то кадр. Бросил пить, но все равно продолжал хиреть, замкнулся в себе, прекратил общение с друзьями и вскоре вовсе исчез.

Странность №12: Сомнения

Главное – не научиться читать. Гораздо важнее научиться сомневаться в прочитанном.

Джорж Карлин

Одна симпатичная, но, впрочем, незатейливая в пределах определения «мило» девочка очень любила сомневаться. Бывает, ляжет на диван или около дивана, глаза закроет, кровоток в обратную сторону запустит, и как начнет сомневаться во всем, что под хвост мысленный ни попадет. То есть, какую реалию ни возьми, все для нее не слишком убедительным оказывается. В душе девочка сомневалась на уровне нейронов, перемещая их из головы в брюшную полость, чтобы ощутить там тепло и тут же засомневаться в собственной душе как исходной информационной прошивке. При этом центром масс девочки все же оставалась голова – там помещался архив памяти.