Роман Гребенчиков - Книга Иоши

– А у тебя что стряслось, друг? – спросил Дрон.

Я вкратце ему рассказал: про разбитый бампер, про сестру, а главное про отца, про то, как эта новость свалилась на меня. На самом деле подобные разговоры о жизни у нас случались часто, видимо, поэтому называл Кулака своим лучшим другом. Рядом с ним я чувствовал себя живым, что мои проблемы не единственные в мире и что этот самый мир весьма сложная штуковина.

– Хорошо, что ты вообще узнал об этом, мог бы и вовсе ничего не знать.

– Но почему нельзя было об этом рассказать раньше? Для чего нужно было так долго все это держать в секрете?

– Ты считал его героем, гордился им. Она, наверное, не хотела разбивать его образы в твоей голове. Да и чтобы изменилось, узнай ты раньше? Также бы психовал, чувствуя себя обманутым.

В его словах была правда, он хорошо знал меня, мои повадки и реакции. Я жил в сказке, созданной мной. У меня было оправдание на счастье, но теперь меня его лишили, возможно, не узнай до сих пор правду, то все было бы лучше. И кто в итоге виноват в моем несчастье? Я? Мать? Отец? Все! Я дитя несчастья. Мать осталась одна из-за меня, а отец выбрал другое счастье, другую семью, видимо, получше чем мы.

– Куда пойдем? – спросил Андрей. –А то нам же надо где-то ночку отсидеться. Ты же не собираешься возвращаться домой? – Я лишь кивнул ему. – Может, к Борьке пойдем? Он, наверное, опять допоздна в хлеве сидит. Может, там и перекантуемся?

Я не стал спорить. Это был неплохой вариант, тем более Борька был хорошим гостеприимным парнем, а главное, считал нас своими друзьями. Боря сын местного батюшки – отца Феофана. Они жили скромно: разводили коз, курей, гусей и кроликов и как-то на это все выживали. Они были вполне набожными людьми, жили по правилам, по божьему слову. Боря учился на дому и совсем не общался с другими детьми. Отец Феофан очень обрадовался, когда сын подружился с нами, ведь ему было полезно любое общение со сверстниками.

Андрей оказался прав. Подойдя ближе к церкви, мы приметили свет в сарае, для подтверждения, да и для избегания встречи с отцом Феофаном, решили тихо перелезть через забор и подкрасться к хлеву. Внутри ожидаемо были только Боря и несколько коз, которых по непонятной причине он решил ночью подкормить.

– Привет, Борь! – воскликнул Кулак, отчего наш друг подскочил.

– Напугали черти, – с отдышкой произнес он.

– Мы не черти, мы друзья, Боря.

– Если также будете подкрадываться, то я останусь без Святого духа, а так поступают только черти.

Мы все похихикали и переглянулись, на лице Бори красовалась улыбка, и от этого мы с Андреем успокоились – все нормально, он не обиделся на шутку.

– Чего хоть ты тут по ночам торчишь? Как не пройду мимо, вечно у тебя тут свет и шорох.

– Сон не приходит. Дурные мысли не дают уснуть.

– И что за мысли? – продолжал расспрос Кулак, пока усаживался поудобней на стог сена. – Что тебя гложет, друг?

Андрей игрался с Борей так же, как и со Славиком, но, в отличие от нашего спортсмена, Боря не обижался, а только веселел. Ему нравилось с нами просто проводить время, хотя кроме как подобных посиделок у нас встреч не было, но, по рассказам Дрона, он в последнее время зачастил так по ночам заявляться к Боре.

– Очень много грешников вокруг. Сил их отмаливать уже нет.

– Мы все грешны, Борь. Даже не спорь, у тебя бывают грешные мысли, за которые ты себя ругаешь.

– Мне стыдно за это.

Андрей развалился на сене и закинул ногу за ногу. Мы же с Борей лишь молча наблюдали за ним.

– А мне стыдно за прелюбодеяние с самим с собой, – продолжал Дрон, – но я ничего с этим подделать не могу. Так что успокойся, сон очень важен для здоровья, собственно, за ним мы к тебе и пришли. Ты не против, если мы у тебя здесь переночуем? А то у нас проблемы дома.

– Оставайтесь. Мы всегда рады детям божьим. Здесь любому найдется кров.

– Спасибо, дружище, – произнес Дрон, а я лишь кивнул в знак благодарности.

С Борей было просто приятно поговорить. Да, был он сильно верующий, но из-за этого он был очень добрым человеком. Таким людям я доверяю и из-за них готов говорить, что религия полезная и нужная обществу структура, но проблема в том, что есть исключения, которые портят мнение о вере.

Еще пару часов Дрон обсуждал с Борей грехи. Нашего молодого будущего батюшку очень волновало поведение жителей города. Он беспокоился о них от чистого сердца, печалился, что все катятся в ад. Мы ничего ему не предъявляли за такой фанатизм к религии, это его жизнь, даже пусть он ее не выбирал, но он теперь полностью в системе церковнослужителей, и там его ждет действительно счастливое будущее. Отчасти я даже завидовал. Его жизнь была предопределена, призрачной неизвестностью даже не пахло, а главное, его ожидали успех и счастье, о которых мне только мечтать.

Летняя ночь пролетела быстро, с Кулаком мы легли спать уже когда солнце появлялось на горизонте. Пару раз я просыпался из-за шороха животных вокруг, один раз увидел, как отец Феофан кормит их, но организм вернул меня в блаженный сон. Разбудил же нас громкий стук по входным металлическим воротам. Мы с трудом растолклись и выползли из хлева на непонятную ругань снаружи.

За воротами Боря спорил с худощавым парнем, который был с него ростом, хотя наш молодой поп был та еще детина, при этом на два года младше нас. Он размерами доходил до Славика, не хватало только мускулатуры, чтобы перегнать.

– Пшел вон отсюда, – услышали мы крик Бори у ворот, – чтоб на пороге божьем не смел появляться! Грязное отродье!

– Да что я сделал? Я хотел просто поговорить.

Подойдя поближе, я наконец-то разглядел парня: навскидку нам ровесник, первое, что бросалось, так это густые брови, которых до этого я ни у кого не встречал. Перед Борей он стоял уверено с прямой спиной и держал в руках книги, название которых из-за его ухвата я не мог разглядеть.

– Что ты сделал? Ты осквернил церковь и все православие своим верованием. Как ты вообще смеешь говорить о Лжебоге у ворот святого места?

Боря начинал наступать в сторону парня, а тот даже не думал шелохнуться, он уверено смотрел на обидчика.

– Борь, Борь, Борь, успокойся, – зароптали мы с Кулаком и ухватили нашего друга за плечи.

– Парень! – заговорил Дрон. – Если не хочешь проблем, вали!

Он спорить не стал, развернулся и быстрым шагом направился вдоль улицы прочь. Пока он не скрылся, Боря не отрывал от него глаз и пыхтел, как разозленный бык.

– Что случилось? – спросил Андрей.

– Говорит, мой Бог ненастоящий. Неистинный. Когда мой Господь его и покарает, посмотрим, кто истинный.

– Он просто сошел с пути, – отвечал ему Андрей. – Не злись. Бог всех прощает. Ведь так?

Порой я завидовал Боре, меня цепляло отношение Кулака к нему, они казались больше братьями, чем я с кем-либо из них. Мне была чужда такая забота.