Иван Ксенз - Противно

«Мы – чада хаоса.

Мы – маски карнавала,

Слепых безумий воплощенный бред».

С. Киссин

***

Ничто не могло нарушить молчания пустой улицы в предрассветных сумерках. Только желтолицые фонари, склонив свои костлявые шеи, тускло освещали спящие окрестности. Небо свинцовым налетом нависло над крышами высоких, торчавших глупо и невпопад домов. Я возвращался домой, шагая практически наощупь, спрессованный гулом орущих мыслей в голове вперемешку с бурлящим в крови непониманием. А может я вовсе и не шёл… точнее, не понимал этого, и мое сознание находилось все ещё в этой тесной квартирке с пожелтевшим потолком на кухне и кучей пустых или лишь слегка початых склянок, расставленных на каждом квадратном метре, будто терракотовая армия. Плевать, какое дело, если все равно до дома оставались считанные кварталы? Подошвы раз за разом касались ватной холодной земли – уже хорошо. Движимые непонятно чем, они сами довели тело до входной двери и бросили его прямиком в яму, на месте которой в реальности стояла обычная кровать.

***

Такси, как назло, остановилось на противоположной стороне улицы, но я все равно по привычке поставил пять звёзд (кто-то же должен делать этот мир лучше). Как только я вылез из тесного седана, со всех сторон меня окружила толпа хмурых многоэтажек, так и норовивших задавить своей неуклюжей массой маленького неосторожного прохожего. Солнце уже давно спряталось за их могучими спинами, лишь изредка высовывая свои лучики. По перекрёстку то и дело шныряли резвые авто, унося своих усталых пассажиров вдаль к заветному покою на исходе пятничного вечера.

Я пересёк дорогу, едва поспев за светофором, и оказался у кованой массивной калитки, где было назначено место встречи. Эта сторона улицы представляла собой некий неожиданный островок спокойствия внутри шумных улиц большого города. Как будто кому-то жизненно необходим был кусочек тихой загородной жизни в шаговой доступности от места работы.

За высокой калиткой выглядывал солидный двухэтажный коттедж безумно дорогой отделки. Слева и справа от него тянулись бесконечные ряды таких же, выдававших значимое положение своих хозяев. Со стороны это выглядело несколько нелепо, ведь взгляд этих владений упирался прямиком в серые «многоквартирки», словно две полярности, два мира наконец встретились лицом к лицу.

Я как обычно явился раньше остальных. Часы показывали половину девятого и, закурив, я сел ждать.

***

Вскоре на город опустились сумерки и к этому моменту на обочину съехал старенький серебристый минивэн.

– Мать твою, ты сколько здесь уже торчишь? – выкрикнул Сёма, вылезая из приоткрытой двери и позвякивая двумя огромными пакетами.

Вслед за ним на тротуар вышли Алиса, Даня и, заглушив двигатель, бритоголовый Кир. У каждого в руке было тоже по пакету.

Я затушил окурок, и бросил его к остальным.

– Не ссы, без тебя бы не начал. Чего так долго?

– Пробки, Серый, здоровые как мой… – сказал Сёма и показательно раздвинул ноги.

– Какие нахер пробки? Тут ехать то всего ничего. – усмехался я.

– Здорова братик —, подошёл ко мне Кир и хлопнул по плечу – да мне заправиться надо было. Там чуть дальше было место, где ценник терпимый, – он сплюнул на обочину, —как сам то?

– Пойдёт. Лис, тебе помочь?

Алиса стояла у открытой двери багажника, опустив свой пакет на землю и растирая покрасневшие пальцы. На ней было темное кружевное платье, утянутое маленьким бутафорным корсажем на талии, а покрашенные в огненно-рыжий волосы только подчеркивали ее острые черты лица, придавая образу свой особый шарм. Она облокотилась на машину и недовольно вздыхала, закатив глаза и скривив губы от излишней тяжести… либо же просто хотела привлечь внимание. В общем-то ей это всегда удавалось.

– Нет спасибо, справлюсь.

Пренебрежение легко сквозило в ее голосе.

– Не лезь к ней, видишь, ее величество сегодня не в духе! – дразнил Сёма.

– Отвали.

Я проигнорировал и забрал ее ношу. Ей было сложно скрыть облегчение.

Даня стоял, поставив свой пакет у ног и уткнул глаза в экран телефона. Мошка уже тем временем начинала понемногу донимать нас.

– Да отлипни ты уже и открой! – крикнул тому Кир и продолжил беспомощно отмахиваться.

–Да-да —, растерянно ответил Даня.

Засов капризно звякнул и впустил нас в широкий двор.

В самом доме нас встретила Кристина, сестра Дани, для которой наш «скорый» приезд оказался неожиданным.

– Здорова —, войдя первым, бросил Кир в пустоту, скинув свои тяжёлые берцы – куда пакеты девать?

– Ау, есть кто дома?

Когда мы все зашли и разулись, она выглянула к нам с вершины огромной винтовой лестницы по центру, по-домашнему в белой футболке на три размера больше и шортах, с феном в правой и расческой в левой.

– О господи, а вы не могли хотя бы написать!? Я уж подумала, что кто-то вломился…

– И тебе привет Крис —, крикнул снизу Сёма – пакеты куда нести прикажешь?

– В магазин обратно, Сём. Ну конечно на кухню, голову включи.

Наконец, когда мы все разложили по полочкам холодильника (каким-то чудом, все уместилось), она спустилась. По-прежнему в домашнем виде, но теперь с парой изящных стрелок на уголках глаз, из-за чего Кир выдал фирменное, присвистнув:

– Во имя Аллаха, сестра! Здесь же дети!

– Ха-ха и кто же это интересно?

– Ну я, например.

***

К слову, здесь я был тогда впервые. Внешне дом поражал: двухэтажный, темно-кирпичный коттедж, глядевший на тебя снаружи двумя здоровыми фронтонами с полукруглыми большими окнами, гигантской парадной у главного входа, перед которой раскинулась неестественно, будто кричаще зелёная лужайка (серьезно, словно садовник нарочно красил ее), усеянная тропинками со встроенными в плитку светильниками. Декоративная ограда, пара изразцовых беседок, подсвеченный со дна миниатюрный пруд с выставленные по бокам гордыми тонконогими фламинго, – в глаза назойливо бросалось игрушечное изобилие. Вероятно, следующим шагом будет огромный мраморный фонтан по центру.

Зайдя же внутрь дома, я будто очутился во дворце. Несложно было догадаться, что отец Кристины и Дани был далеко не самым простым смертным, хотя мы виделись пару раз в живую, и вблизи он таким не казался.

Стены дома трепетно чернели в сгущавшихся сумерках, насыщавших воздух промозглой свежестью. Горизонт ещё алел последними закатными лучами, заставляя тени расти и искажать линии пространства своими беспорядочными контурами. Возле одинокой лампы на веранде собралось нервно пульсирующее облако маленьких чёрных точек, а где-то вдали по тротуару семенила одинокая сгорбившаяся от тяжести старушка, таща за собой свою двухколесную сумку с дребезгом на всю округу. На короткий миг вся улица затаилась, будто в ожидании.