Кирилл Гелех - F65.0

Но под конец моего тамошнего пребывания к нам пришла в отдел новенькая. Она являлась наложницей какого-то крупного мужичка, поэтому обладала феноменальной внешностью. И феноменальной стервозностью. И архигодными лапками. За окном вовсю парило лето, в нашем офисе плескалась кондиционерная прохлада, но все равно жарища разлилась по воздуху и не отпускала никого. В один из таких дней наша начальница привела ее – Лейлу. Черные, пречерные, как ночь, длинные волосы, узкие глаза, смугленькая, высокая и стройная, вечно алогубая, вечно в светозащитных очках, но далеко не девушка, в ней присутствовала степенность и цветение вылупляющейся женщины. Но это все лишнее.

Главное: Лейла обладала шикарными ножками! Вот честно. Я начинал чувствовать вездесущую руку моего провидения. Египетские, очень высокий подъем (вот с подъемом границ для меня нет, чем больше изгиб – тем лучше, возможно, говорит мое плоскостопие, не знаю), ровные, крупные пальчики, аккуратные ноготочки, как жемчужинки, как ягодки на ветках. Ее пяточка была гладкой и крупной, ножка расширялась к носку, ее изгиб был живописнее и характернее из-за выпуклости под большим пальцем (не с боку! А «под»). Да, немаловажная деталь: мне нравится именно расширение от пятки к носку. Когда нога идет ровно или расширяется слабо, то выглядит маленько нелепо. Ее пальцы обладали приятными формами, крупным для пальчиков размером.

Как я сказал выше, меня в коллективе недолюбливали (кроме безделья, мастурбации и бесконечного порно я часто по-разному подкалывал и насмехался над коллегами, сам не знаю зачем), поэтому на каком-то этапе меня начинали понемногу подвергать «остракизму», в особенности рвались отжать мой кабинет. Я и не сопротивлялся. Поэтому Лейлу подсадили ко мне. Возможно, надеялись, что она меня выживет или достанет.

Мне хватило пары вздохов для понимания очевидности: она сама любит свои ножки, обожает за ними ухаживать. Похоже, это любил и ее мужичок. Она имела властный и несносный характер, была высокомерной, ужасающе высокого мнения о себе при жиденьком уме и зыбком образовании. Чем-то напоминала мне Ангелину, кусочками характера, но только у Лейлы – крыша пониже, дымочек пожиже. Во всех смыслах. Мы начали общаться поневоле и без удовольствия, потому что я ей сразу не понравился. Расположили свои столы рядом, почти напротив, но так, чтобы не видеть особо друг друга. Однако же я мог вполне наблюдать за ее стопками под столом, ее туфли были видны из-под него. Этого для меня достаточно.

Самое забавное, что она-то вынуждена была заниматься чем-то серьезным. Ну то есть бывало она печатала какую-то белиберду, делала пустопорожние звонки в эти разные департаменты. Являла, короче, бурную деятельность идиотского толка.

С первых дней она постаралась поставить себя как надо, альфа-самкой кабинета. А я бы и не против, но…Поймите меня правильно, подчиняться красивой женщине с внутренним наполнением – удовольствие. Подчиняться красивой женщине с пустотой внутри – пошлость. Она за неделю заполнила ящички моего бывшего шкафа своими прибамбасами, туфлями, какими-то чашками, зеркалами, сумочками, заняла всю вешалку, перетащила к себе чайник. Она в наглую брала мои канцелярские принадлежности, взяла мою мышку и клавиатуру (удобнейшие, оптические, миниатюрные и стильные), порывалась заграбастать куда-то и плазму, хотя она вполне могла ей пользоваться и так (заметил, что шурупы расшатаны, будто кто-то ее зачем-то отрывал). Я намеренно податливо проигрывал, делал вид, что со всем смирюсь. Разумеется, далее темпы нарастали, ибо женщины не знают когда нужно остановиться в таких ситуациях: она сваливала на меня свои полномочия, и даже парочку особо важных каких-то обязанностей (дала мне поручение сделать отчет и оформить какой-то договор). Я ждал этого и все послушно, безоговорочно выполнил, но намеренно оставил пару косяков в документах, труднонаходимых сразу, но имевших фатальное значение в перспективе. Перспектива эта нагнала Лейлу в тот же день, когда она переставила к себе мой любимый яблочный моноблок (когда увольняли – скомуниздил его, не смог удержаться). Осознание того, что мне придется отныне возиться на каком-то сраном пк и угребищном мониторе, осознание того, что все мои настройки и вкладки с любимыми страничками, сайтами, ресурсами, со всем прочим мне более не доступны – это осознание привело меня в бешенство.

Но, если по правде, то в бешенство меня привело то, что я не имел ни единого гребаного шанса наладить мосты с обладательницей таких шикарных лапок. Когда Лейлу вызвала истеричка-начальница к себе в кабинет по поводу документов, мною оформленных, я испытывал глубочайшее сожаление и грусть, в момент осуществления замыслов по забаве с ее шмотьем. Взял роскошные туфли из мягчайшей кожи, обнюхал их, поцеловал, не удержался и спустил туда. Знаю, это неэтично, но соблазн был велик, ее аромат, форма туфелек, вмятинки от подушечек пальцев ухватили мой разум и выжали, как губку. Хотя запахи – отдельная тема, про нее ниже…

Я поставил ей обратно ее сраный комп, вогнав туда пару шикарнейших вирусов (всегда таскал с собой на работе флешку с ними, видать чувствовал, что пригодятся), не ломающих систему, а именно делающих из нее изводящее до нервного помутнения хреновину. Вернул к себе моноблок и запоролил его. Лейла вернулась красная и озлобленная. Наша начальница умела доводить людей и держать их в нервном исступлении. А иначе как бы она стала начальницей? При новых видах кабинета Лейла впала в ярость и бросилась на меня с кулаками. Драки с женщинами – не мое. Какая бы она ни была, я в какой-то мере все равно люблю ее и отношусь с нежностью, мне больно когда не получается обойти конфликтов с противоположным полом. Если ситуация доходит до рукоприкладства, то я терплю, если я вижу перспективу развития отношений, или использую навык «балаганства».

И тогда произошло второе. Под ее крики и вопли, подгоняемый шлепками и тычинками, я вывалился из кабинета и намеренно прошел в приемную, где сидела охрана и где висели камеры. Охрана, стоит отдать должное, среагировала оперативно: она аккуратно, однако не без жесткости отлепила от меня беснующуюся все больше и больше Лейлу. Я порой замечаю, что женщины, когда начинают истерить и проходят некую точку в эмоциональной амплитуде, теряют возможность остановить себя, даже несмотря на окружающих и все вокруг. Лейла орала и визжала, – я немного испугался, честно, врать не буду, орать она умела, – охрана ее скрутила, пришла начальница со своим замом (по совместительству – бывшим мужем) и отвела к себе на воспитательную беседу.

Что и говорить, после этого любой шанс заполучить ее ступни себе в рот испарился, как сперма в солярии (знаю, что испаряется, знаю!). Она пыталась оповестить своего мужичка обо мне. Одним жарким вечерком на мой телефон даже поступил звонок, из трубки прозвучал нежданно приятный и воспитанный голос, весьма солидный, который поинтересовался кто я такой, чтобы «беспределить с моей женщиной». Я сказал, чтобы по этому вопросу они обратились на номер такой-то и дал номер Ангелины. Звонков мне больше не было, Лейла на следующий день совсем поубавила пыл, но между нашими столами пролегла капитальная демаркационная линия. К слову, это был почти единственный раз когда я в наглую и по-трусливому обращался к имени своего опекуна. Но здесь я сразу понял, что быстрее и энергозатратнее поступить именно так.