Иван Шишлянников - Город скорби

Не только тленная оболочка может разлагаться. Схоласты говорили, что человек ещё и существу с душой. Значит, что у человека есть и духовный аспект. Так? И этот духовный аспект тоже прекрасно разлагается.

Может показаться, что я играю в морализаторство, но это не так. На Трусово жила моя подруга (сейчас она замужем и у неё всё хорошо, дай бог). Отец был неплохой мужик, с которым даже я любил прогуляться по району. И опять царство прекрасного разрушается.

Только факты: выпивка утром, выпивка вечером, скандалы, побои, крики, истерики, разрушенная семья. Есть тут морализаторство? Странное хобби развалило хорошенькую семью. До сих пор помню слёзы Вики. Надеюсь, что больше она не будет плакать так сильно. В детстве на моих глазах она потеряла сознание. Её пробуждали с помощью шланга и холодной воды – жёстко, но эффективно.

Я путешествую по городу и ищу новых товарищей. Сама идея разложения пугает меня. Мне выпал шанс жить, от этого я чувствую бремя ответственности. Столько всего можно сделать: прочитать, увидеть, осмыслить, реализовать. Целое поле вариантов и возможностей.

Порой товарищи находятся и делятся со мной своими увлечениями. В тот момент моё сердце сжимается. Они жалуются на то, что им тяжело искать друзей, что они мало общаются. Сидят дома, смотрят сериалы, фильмы, пропадают на просторах Ютуба.

Иду с девушкой, которая похожа на серую мышку. Надя. Она что-то говорит и смотрит в ноги. А воображение рисует её жизнь: неубранная квартира, фантики и этикетки валяются на полу, кровать мятая, незаправленная.

Горит приглушённый свет, а Надя смотрит очередное украинское шоу. Лицо осунулось, угольки души в глазах погасли. Какие у неё планы на жизнь?

Разлагаться?

Россия. Город Астрахань. Шумы. Шумы? Да-да, шумы. Если идти по центру города, мимо ЦУМа, мимо Кремля, то можно оглохнуть. От ужасного и мерзкого писка машин: маршруток, автобусов, легковушек. Даже наушники тут не спасают. Шумовое загрязнение уже взяло нас в свои цепкие лапы. Взяло и не отпустит.

Слушаете? Окрестности звучат по-разному: где-то звуки тише, где-то их тональность выше. Утром слышен крик петухов, слышна возня ежей ночью. Порой можно услышать сигнальное предупреждение и смазанный голос, доносящийся из мегафона машины ДПС. Но мы здесь не за этим. Мы пытаемся найти звук, который всех объединяет.

«Мы пытаемся проследить историю крика».

Кричат женщины в роддоме, кричат появившиеся на свет дети. «Представь такую картину: ты умираешь, думаешь о сладкой нирване, а потом начинаешь всё заново». А!

Вот почему младенцы кричат. От понимания абсурдности бытия. От бесконечных перерождений.

Кричат врачи, кричат родственники. Кто-то кричит от злости, кто-то кричит от боли. Возьмём вон ту старушку. Санитары обращались с ней крайне неосторожно. У неё сломана какая-то кость. Но для них это не помеха. А-А!

Старушка с трудом прошла рентген, лежала и чертыхалась. А теперь кричала от бессилия – её оставили в холодном коридоре, даже не сказав пару слов о дальнейшей больничной судьбе.

Кричат дети, они капризничают и пытаются привлечь к себе внимание. Кричат их родители, пытаются заниматься воспитанием.

Мама, крёстная и маленькое чадо направляются в сторону Трусовского храма. Готовится процедура крещения. Пора бы крестить малыша, пора бы приобщить его к Богу. А-А-А!

Малыша не очень радует купель с прохладной водой. Младенцу не очень хочется креститься. Со стороны ему кажется, что его хотят утопить. Вот он и кричит, пытается позвать маму на помощь. Но никто не приходит.

И будущий христианин цепляется за колючую бороду священника. Не забывая вопить на весь храм. А ангелы и святые улыбаются, отражают звук от своих изображений в обратную сторону. Не простое эхо, а святое…

А-А-А-А!

Кричит мать, уныло смотрит на неё отец. Очередная домашняя ссора. Ребёнок слышит крики и оры, ему тоже достаётся на орехи. Мать в ярости разрывает его любимую раскраску с Геркулесом. Мать вымещает злобу на отце и на ребёнке тоже. Кричит мать, сидит отец, кричит ребёнок. Крики окружают нас со всех сторон.

На улице Якобинская покосился соседский дом. Удивительно, что никто не пострадал. Физически. Морально сейчас пострадают все. Жена кричит на мужа, муж кричит на отца, отец кричит на мать. А-А-А-А!

Крик заглушает все выклики разума. Людей обуревают эмоции, людей опоясывают чувства. Тяжёлые чувства, громкие истерики, бессмысленные споры и ссоры.

Таким же макаром на соседней улице отец кричал на свою дочь. Обвинял её в том, что она украла деньги из семейной копилки. Дочь не имела к этому отношения и из-за этого постепенно покрывалась красными пятнами. На её лбу проступили вены, из глаз лились слёзы.

«Я не виноватая!».

Но отец не слушает. Он кричит и кричит, обвиняет дочь, шлёт дочь куда подальше. Не заботится об её чувствах и душевной конструкции. От громкого крика вовсе не слышно Вику. А-А-А-А!

Вика падает в обморок, ей вызывают скорую.

Но врачи могут помочь на всем. Тут, на улице Якобинская, всё ещё продолжается искромётное светопреставление.

Искры летают в воздухе, искры готовы поджечь людей, искры готовы поджарить всё вокруг. Алкоголь проливается на голосовые связки. Связки хмелеют, им хорошо. Теперь можно и покричать на своих пьяных друзей. А-А-А-А!

«Не стоило, друг». Не стоило кричать на пьяных, они же не всё понимают. Да и семья у вас неблагополучная. Сколько раз уже соседи вызывали стражей порядка? Им даже наскучили эти рутинные наряды. А ваш дом? Он же тоже признак вашей нестабильности.

Деревянный, гнилой, ушедший под землю. И вот вы докричались… На утро нашли лишь одного живого. Он ползал в крови и что-то кричал. А остальные были мертвы, их зарезали. Остриё слова стало остриём ножа. А-А-А-А!

***

Всё на этой же улице, на Якобинской, ребёнок собирал вишню в ведёрко. Лето же. Плоды поспели, созрели, надо бы их собрать. Помыть, съесть, может и в банку закатать? Зря он так неаккуратно собирал вишню… Порвал свои ботиночки, это было лишним. Не нужно было так усердно стараться. Мать ответила ему так.

А-А-А-А!

И сказала в слезах, что он обуза, горе, дурак. Попробуйте, покричите на ребёнка семи лет… Я его знаю, он уже вырос, но покоя всё ещё нет. Крик матери он помнит и по сей день, в ту ночь он не мог спать, мучился, ворочался, а потом заснул и обмочился. Всего один крик сломал психику человека. А сколько таких криков вокруг?

Я стою в магазине и вижу, как тощий и длинный мужчина (лицо покрывает слой из щетины) кричит на свою старую мать. А мать просто пошла с ним за компанию, старая же, как ей остаться без внимания? Она сказала детям «привет», посмотрела на прилавок, отошла в сторону. В магазине ведь всё яркое и привлекательное.