Валентина Доро - Я буду любить тебя всегда…

Но и подружке Артура Зетке жилось не легче. Раньше ее никто не замечал. Ну Зетка и Зетка! А сейчас она оказалась под пристальным вниманием: со всех сторон насмешки, советы… И если те, кто был не прочь посмеяться над Люськой, тем не менее напрямую к той не лезли, то с Зеткой было проще: ее поддразнивали, заведомо стравливали. Всем было интересно посмотреть, что будет дальше.

А сегодня все словно сговорились: Люська то уходит из кабинета, где все готовятся к урокам, то возвращается, а девчонки смотрят на Зетку и тихонечко хихикают. Еще и друг другу пальцем на Зетку показывают. Та сама не знает, чего ей больше хочется: девчонок поцарапать или Люську как следует ударить. Зетка старается не показывать виду, сжала кулачки под столом и пытается читать учебник. Но не получается! Все сильнее и сильнее хочется ударить Люську и сказать, что это она, Люська, виновата в том, что ей так тяжело!

К вечеру нервы Зетки сдали окончательно, и она решила разобраться с Люськой.

Зетка понимала, что одной ей не справиться. Значит, нужно подружек попросить помочь. Кого именно? Надо, чтоб надежною была, чтоб учителям не рассказала и вообще язык держала за зубами. Зетка составила список всех девочек, с кем дружила, но выбрала только двух, кому доверяла. С каждой поговорила отдельно, и обе согласились, что Люську надо проучить, чтоб не лезла. Возможно, если б Люська играла в баскетбол или в волейбол и могла девчонок раскидать одной левой, то к ней бы не решились подойти, но Люська была подобна журавлю или длинноногой цапле – высокая, тонкая, кажется, чуть прижми – и переломишь пополам. Идея наказать ее так захватила подружек! Они собирались то в одном, то в другом классе, спорили, обсуждали, у каждой из девочек было свое мнение, как с Люськой лучше расправиться, что сказать, как толкнуть, как ударить. В Центре все знали о том, что Зетка с подружками хотят избить Люську, но никто не остановил их, никто не стал отговаривать, никто не предупредил Люську. Все наблюдали со стороны и ждали, чем все это закончится. Подружки же, почувствовав незримую поддержку, стали смелее. Настолько, что решили от планов перейти к делу.

Глава 6 Расправа

Одна из них передала Люське записку, сказала, что от Артура:

– Он будет ждать тебя после отбоя в прачечной комнате.

Сплетня разнеслась быстро, девочки исподтишка наблюдали за Люськой. Та же была счастлива. Если б кто-то стал ее отговаривать от этой встречи, не послушала бы. Собрав эскизы к портрету Артура, Люська еле дождалась, когда объявят отбой. Вчерашние подружки наблюдали за ней, пряча ехидные улыбки.

Наконец все уснули, Люська потихонечку выбралась из-под одеяла и отправилась на первое в своей жизни свидание. Прачечная находилась на первом этаже в самом конце коридора, к тому же хозяйственная часть (прачечная, гладильная, склад инвентаря) была отделена еще одной дверью. Люська осторожно прокралась к этой двери, приоткрыла ее и мышкой прошмыгнула внутрь. На ощупь в потемках отыскала дверь прачечной, потянула за ручку. Едва она вошла, ярко вспыхнул свет, ослепив ее.

– Что, явилась, звезда?

Люська была удивлена, увидев вместо Артура Зетку и ее подружек.

– Ты что лезешь не в свое дело? Отстань от Артура!

– Я к нему не лезу, даже не разговариваю с ним.

Зетка старалась выглядеть грозной.

– Что там у тебя? Покажи. – Она вырвала из Люськиных рук листочки. – Все Артура рисуешь…

– Да, я хочу портрет написать.

– Знаем мы, как ты хочешь портрет написать, – вклинилась одна из подружек. – Хочешь у Зетки Артура увести!

– Не получится!

Люська растерялась. Она не вспомнит, кто ударил ее первым… Да, в Центре часто случались драки, кто-то с кем-то выяснял отношения, но Люську это никогда не касалось.

Зетка достала из кармана лезвие от канцелярского ножа:

– Я сейчас тебе глаза порежу, чтоб больше ни к кому не лезла в пару. На гармошке иди играй!

И бросилась к Люське. Та увидела блеск металла и инстинктивно закрыла лицо руками:

– Не надо! Я вам ничего плохого не сделала…

Девчонки окружили ее, и Зетка принялась резать «соперницу» лезвием по рукам, по спине. Люська не чувствовала боли от порезов, только ощущала, как течет теплая кровь по телу, как прилипает тонкая маечка к спине…

– Ну открой личико… – девчонки вцепились в нее, пытаясь оторвать руки от лица.

– Дай я тебе портрет поправлю…

Люська вертелась , старалась отбиваться локтями и прятала лицо. Раздался звук падающего лезвия, Зетка наклонилась за ним, попыталась поднять его с пола. Люська резко сделала шаг в сторону, наступив ногой ей на пальцы. Подружки сделали попытку вновь ее схватить. Зетка закричала – то ли от боли, то ли потому, что девчонки споткнулись об нее и потеряли равновесие. На ногах удержалась только одна из них.

– Это все из-за тебя, – закричала она и толкнула Люську.

Та упала.

Подружки, перемазанные кровью, поднялись с пола и с остервенением стали бить Люську – вначале кулаками, потом, когда она снова упала на пол, ногами, а когда злость утихла, развернулись и ушли. А Люська осталась лежать в красной луже, словно сказочная синяя птица с переломанными крыльями. И надо бы взмахнуть ими и улететь, только перья выдергивали, кости переломали. Закричать бы, да сил нет кричать… нет сил жить…

Глава7 Люська оказалась живучей

И все же Люська оказалась живучей. Когда ее нашли, жизнь еще теплилась в ее теле. Серьезных повреждений не было: синяки, кровоподтеки, но большая потеря крови.

Все участники избиения оказались под угрозой отправки в закрытый Центр: ублюдки никому не нужны, их следует обнаруживать и изолировать как можно раньше!

Все трое девочек вдруг поняли, что натворили.

– Если Люсе станет хуже или, что еще страшнее для вас, она не выживет, – директриса выдержала паузу, – все пойдете в закрытый Центр, ни одну не пожалею. И даже если все обойдется, достаточно ее жалобы наверх, чтоб к вам приняли меры. Жалеть никого не будем! Сегодня одного пожалеем, а завтра придется при Центре создавать кладбище.

Над Центром повисла тишина…

Глава 8 Поражение? Кто я?

Люська находилась в закрытом блоке, время шло, но никто не знал, как она и что с ней. А Люська тихо умирала, она не понимала, зачем ей жить, да и не хотела жить.

Умная, искрометная Люська всегда была вне игры: кто-то с кем-то соперничал, а она читала мифы Грефии, кто-то кого-то ненавидел, а она осваивала очередной аккорд на гитаре, кто-то кого-то обливал сплетнями, а она разрабатывала очередной эскиз картины… А тут впервые жизнь оказала сопротивление. Порезы затянулись быстро, синяки и ушибы болели, но хуже было другое: хотелось свернуться, сжаться в клубочек и тихо-тихо скулить.