Михаил Гранд - Всегда рядом

Пройдя через полный народу зал, он подошел к Жоржине, склонился и поцеловал ее, после чего занял место за столиком напротив девушки. Она не решилась поднять голову навстречу его поцелую, и он лишь смог слегка клюнуть ее висок, ощутив на губах горький след от тонального крема.

Флориан достал из кармана игрушку и поставил ее на столе.

– Вирджил, мы пришли.

Куда бы юноша ни шел, он брал с собой маленькую игрушку – белого медведя высотой в половину карандаша. Он ровно стоял на задних лапках. Передние конечности послушно сложены на груди, а мордочка немного задрана вверх. Это был его друг. В моменты одиночества Вирджил заменял ему людей.

Жоржина еле заметно закатила глаза и хмыкнула. Она одобряла привязанность исключительно по отношению к себе.

На столе стояла подставка для салфеток и пустой бокал. Ожидая Флориана, Жоржина успела выпить порцию мартини. Вскоре официантка подошла к ним, и девушка попросила безалкогольный мохито для парня и еще один мартини для себя.

Юноше нравилось просто смотреть на Жоржину, любоваться ее нежной шеей, блестящими волосами, поэтому он полностью пропустил начало ее рассказа, воспринимая лишь голос девушки, словно ласкающую слух музыку, и время от времени кивая в нужных местах.

Флориан начал выходить из этого приятного состояния, когда она сказала, что к пребыванию в большом городе в чужой стране можно отнестись как к своеобразной паузе в их отношениях.

Парню подумалось, что это такая шутка. Но ее тон был холодным, а взгляд ледяным. Момент из тех, когда крайне трудно понять, что у нее на уме? Проще было догадаться, что замыслил кочан капусты, по прожилкам на листе.

Он продолжал не придавать значения ее словам до тех пор, пока она не заявила, что им обоим было бы неплохо провести эти полгода с другими людьми.

– В голом виде? – пошутил юноша.

– В идеале – да, – ответила Жоржина, и опрокинула в себя половину мартини.

Именно этот жест, как его девушка выпила залпом полбокала, обдал его леденящим душу недобрым предчувствием – сильнее, чем все ее слова вместе взятые.

– Ты думаешь, я не смогу выдержать несколько месяцев? – спросил Флориан.

Ему хотелось замять неловкость, вставив здесь незамысловатую шуточку на тему онанизма, но у него вдруг перехватило горло, и он умолк.

– Зачем беспокоиться, что произойдет через два-три-пять месяцев? – Она вопросительно развела руки в стороны. – Мы не знаем, что тогда будем чувствовать. Наши отношения могут измениться. Поэтому не внушай себе, что мы останемся парой, когда ты вернешься домой. И не надо считать очевидным, что я приеду к тебе. Лучше рассуждать о настоящем. Взгляни на ситуацию с иной стороны. Сколько девушек у тебя было?

Флориана от удивления передернуло. Он видел это ее выражение лица уже много раз – когда она что-то вбила себе в голову и не намерена была отступать. Но раньше оно не казалось настолько принципиальным.

– Ты знаешь, – ответил он.

– Кроме меня не было никого, верно? – уточнила она. – Никто так не делает. На всей планете ты не сможешь найти никого, кто бы следовал подобным принципам. Если ты с кем-то переспал, то не обязан посвящать всю свою жизнь этому человеку. В наше время такое не принято. Нам бы не помешало вступить в отношения с другими партнерами. С двумя или тремя. Чтобы видеть разницу, понимаешь?

– Партнерами, говоришь…

– Хорошо, – раздраженно выдавила из себя Жоржина. – Просто трахни несколько других девок!

Посетители смотрели телевизор и вдруг одобряюще вскричали, а бармен зааплодировал, глядя на экран. Вирджил стоял на столе и наблюдал за происходящим…

Флориан собирался ответить, но в горле у него пересохло, так что пришлось отпить немного мохито, чтобы вновь обрести дар речи. Бокал был уже почти пуст. Он даже не заметил, как напиток поставили на стол и когда он успел его выпить. Жоржина специально выжидала до сегодняшнего дня, пока до отлета оставались считанные часы…

– Так ты меня бросаешь? И чтобы сообщить мне об этом, ты дожидалась последнего момента?!

Девушка молчала. Он забрал со стола белого медведя и засунул его в карман джинсов.

– Да, спрячь это. А лучше выброси!

Официантка с пустым пластиковым подносом в руках и такой же пластиковой улыбкой подошла к столу, прервав их разговор. Она убирала посуду и спросила:

– Желаете выпить что-нибудь еще?

– Пожалуйста, два мартини, – ответила Жоржина.

– Не надо мне мартини, – прохрипел Флориан обиженным, как у ребенка, голосом, каким-то неестественно далеким и чужим. – Принесите мне мохито. Безалкогольный.

Официантка ушла, насмешливо хмыкнув.

– Какого черта ты здесь творишь? Билет на самолет у меня в кармане. Я арендовал квартиру и должен выйти на работу 10-го июня, в понедельник. А ты мне выкладываешь всю эту гадость!

Флориан заметил, что люди оборачиваются к ним, и немного понизил тон:

– Чего ты вообще ожидаешь? – продолжал он. – Может, мне позвонить им прямо сейчас и сказать, что я отказываюсь от их работы, на которую, кроме меня, претендовали тридцать, а может быть, триста прочих желающих? Это такая проверка, что для меня важнее: работа или ты? Учти, если проверка, то тебе пора бы наконец понять, что подобные действия оскорбляют меня!

– Флориан, мы расходимся…

У нее вздрогнули плечи. Она опустила голову и судорожно сглотнула слюну.

– Ты будешь мне изменять, – добавила Жоржина. – Раньше или позже, но будешь.

Флориану вдруг пришла на ум фраза, сказанная голосом отца: «Можешь прожить в руках как глина, или…» Парень точно не помнил, говорил ли папа что-то подобное. И хотя он мог сам это придумать, слова вдруг четко всплыли в памяти, будто фраза из известного фильма.

К ним приближалась официантка. Она принесла два мартини. Видимо, ослышалась, что заказывал юноша. Флориан сделал глоток. Сладковатый на вкус напиток обжег горло и сразу ударил в голову. Стало горячо, глаза пощипывало от пота. Парень машинально нашел узел галстука и расслабил его. Зачем он вообще надел этот дурацкий аксессуар?!

– Ты захочешь узнать, как это – быть с другими. Этот вопрос не даст тебе покоя, пока ты не отправишься налево, – тем временем продолжала Жоржина.

– Не по себе ли ты судишь?

– Я смотрю на факты. Все мужчины такие. Не вижу смысла продолжать отношения, которым суждено окончиться.

Флориан сжал кулаки, изо всех сил пытаясь успокоиться. Он хотел вернуться к своему обычному мягкому юмору и терпеливому тону. Проявлять терпение у него еще получалось, но мягкость напрочь исчезла из его тона.

– Не надо сравнивать меня с другими! – Он посмотрел ей в глаза. – Я знаю, чего хочу. Мне не нужна другая женщина или другая жизнь! Помнишь, как мы мечтали, какие имена дадим нашим детям?