Антон Билецкий - Трёхмерное пространство

Ответы на вопросы Марат старался находить в себе. Начинал изнутри, шел вовне и заканчивал там, где начинал. Своего рода прогулка: выйти из дома и вернуться. В этом был смысл. Если ты не возвращаешься к себе «домой», то это может вызвать последствия. Но он выявил своего рода квинтэссенцию, заключающуюся в том, что все те, кто уходят надолго в своих мечтаниях и не возвращаются, то те в действительности еще больше находятся в отправной точке – «дома», ибо путешественник всегда мечтает о доме. Те же, кто в себе – всегда во вне, потому что думают о противоположном. Последние не в себе. Вот к этому он и склонялся в своих рассуждениях, что большая часть не в себе. Вид массового психоза.

Придя после обеда к рабочему месту, Марат нашел на столе конверт с логотипом компании. Внутри было письмо.

Уважаемый, Марат Ильдарович!

Спасибо за преданность делу и труд,

Вы работали усердно, систематически и верно,

Но в новостях нам всем не лгут,

В стране оптимизация и сокращенья планомерно

Идут, как идут часы вперед

Указуя нам на необратимость перемен

И отказаться нам пришел черед

От такого отличного сотрудника взамен

Светлого будущего социалистического и равного

Нет сомнений найдете себя в блоке ином

И будете там лучше гостя званного

А здесь без Вас нам будет поделом.

С уважением, руководитель юридического отдела!

Марат оглянулся вокруг. Ни одного встречного взгляда. Все работали, понуро уткнувшись в свои мониторы, будто это был смысл всей их жизни.

– Уважаемый, позвольте вопрос…, – мелко распинался мужчина лет шестьдесят-шестьдесят пять на вид, больше походивший на институтского профессора. Очки, портфель, плащ, брюки, не видавшие химчистки – весь преподавательский реквизит. Глубоко посаженные глаза, узкий прямой нос, высокий лоб. По всем параметрам физиогномики мужчина был обречен обладать интеллектом. Внешность «профессора» была на столько серой и заурядной, что он, несмотря на частые обращения к прохожим, оставался невидим. На него не обращали внимание ни прохожие, ни даже попрошайки, которые наметанным глазом сразу видят «новенького» и спешат сообщить своим покровителям, дабы привлечь свежие трудовые ресурсы.

Очередное обращение к прохожим терпело фиаско. Уверенности, которой и так практически не осталось, таяла на глазах. После каждого нового игнорирования паузы между его обращениями увеличивались. Некогда широкий плечевой пояс ссутулился все больше, мужчина превращался в согбенного старика. Сутулость эта не была последствием природной слабости воли, сутулость была вновь приобретённым качеством позвонков скручиваться под гнетом психики их владельца. Причина – стыд.

Мужчина быть может был не видим не только из-за своего внешности, но скорее из-за неосознанного собственного желания быть невидимым, раствориться, дабы не докучать своими жалким видом и просьбами. Он не верил, что это происходит на самом деле. «Профессор» никогда никого ни о чем не просил. Если кто-то еще жил по этому стилю, то это он.

И вот спустя некоторое время Егоров Дмитрий Николаевич заполучил долгожданное внимание. К его огорчению, не со стороны прохожих, но со стороны отряда смотрителей, патрулировавших окрестности бизнес-центра. В этот момент он испытал до селя незнакомое ему чувство. Оно граничило с чувством вины. Новое чувство было свойственно только преступникам: вору, мошеннику, грабителю. То чувство, которое производили смотрители в объектах своего внимания, даже если они ничего противоправного не совершали.

«Господа» в обмундировании продолжали движение в его направлении. Единственное решение – то, мгновенное, которое подсказывал инстинкт самосохранения. Инстинкт предлагает вообще-то два варианта решения экстремальной ситуации: бей или беги. Возможен третий – бей и беги, но это вариация. Инстинкт Дмитрия Николаевича был скуп и предложил лишь бегство. При чем не особо изобретательный, а скорее утилитарный и простой и самый «дешевый» вариант – в сторону диаметрально противоположную от смотрителей.

Para

bellum

Громкоговорители на стенах зданий, подземки, госучрждений, промышленных предприятий и некоторых крупных торговых и бизнес центров покрывались грязью, пылью, снегом. Они молчали многие десятилетия. Нынешнее взрослое поколение, поколение постарше, да и тем более молодежь не понимали для чего они нужны. Конечно условно все знали, что они установлены в целях оперативного оповещения населения города на случай чрезвычайных ситуаций, происшествий, стихийных бедствий или объявления о бомбардировках. Но ни того ни другого давно не происходило. Таким же архаизмом казались и гермозатворы на станциях подземки, установленные в целях изоляции станций от потопов или химических атак.

Следом за ядами ученые создают антидот. Желание убить и выжить всегда балансируют. Только поэтому человеческий вид остался к 21 веку и усердно продолжал производить отходы своей жизнедеятельности, становясь в конце собственно таким же отходом. Люди цеплялись за жизнь, полагая, что их индивидуальность представляет собой нечто ценное. Безусловно для правительств они были ценны. Каждый. Как маленькая шестеренка, в случае поломки которой, новая единица должна встать на замену. Единица труда и потребления. Но с веками значение этой индивидуальности изрядно девальвировалась. Человек сложен, даже скорее проблемный. Он рождается, его нужно вырастить, он болеет, иногда неожиданно умирает раньше положенного, а системе нужен бесперебойный верный инструмент. Роботизация не есть выход. Даже не самые дальновидные догадываются, что машины тоже надо обслуживать. Поэтому в ход вступает идеальный проверенный и надежный инструмент в руках власть имущих – война. Война выталкивает за черту арены человеческого мышления такие вещи как сомнение, неповиновение; откидывает проблемы экономического плана и уменьшает значение бытовых забот. Война уничтожит ненужную часть биомассы. Своего рода завуалированный геноцид. Экономику легче поднимать за счет оставшихся и для оставшихся.

Подобного плана придерживалось Правительство. Разработан план. Агрессор – он же жертва выбран, карты розданы. План перехода от полицейского государства к военной диктатуре.

Тут и там виднелись электронные билборды, призывающие объединиться против страны-агрессора и вступить в ряды вооруженных сил Федерации. Сноска внизу гласила, что в рекруты набираются мужчины и женщины в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет. Любопытно, что пенсионный возраст недавно подняли, но призывной барьер поставили пятьдесят…