Саша Талант - Иначе

– Дмитрий Олегович, не стоит, я обойдусь, оставьте парню премию, – встревает в разговор Саныч, – всякое же бывает.

– Да, Сергей Александрович, действительно, я как-то не подумал! Погорячился! Может оставить ему премию, но уволить тогда?! Давай, выбирай! – смотрит в сторону Даниила Зиненко.

Он невероятно зол.

Даниил переводит взгляд с Саныча на директора.

– Первый вариант.

– Ну и все! Встал и иди работать! А ты, Сергей Александрович, задержись, у меня к тебе разговор.

– Картой будете оплачивать или наличными?

Хороший вопрос, был бы еще выбор. По идее сегодня должна была быть зарплата, точнее ее премиальная часть, но, с учетом последних событий, радостного оповещения от банка можно не ждать.

– Наличными.

Протягиваю последний билет в Архангельск кассирше. Она отсчитывает пару сотен сдачи, плюс какие-то гроши. Засовываю все в карман. Пойло в пакет, и выхожу из магазина.

На улице просто дерьмо. Терпеть не могу холод. Кто-то скажет, – «мерзляк, всего лишь плюс два, а ты уже ноешь! Вот раньше конец осени был обозначен числами ниже нулевой отметки!» Не знаю, по мне так все, что меньше по шкале Цельсия, начиная с десяти градусов со знаком плюс – уже попахивает сраным дерьмищем. В лицо летит подобие первого снега. Ебануться. По коже уже бегут мурашки, хотя под курткой толстовка. Ну блять, почему все так криво выходит? Лета толком не было, а уже опять зима. Хотя, Леха купался часто, во всяком случае, чаще, чем в том году. Пиздюк все меня уламывал. Парное молоко! Ага, блять, парнее не придумаешь! На хуй эти озера областные, в них вода даже в самую жару не прогревается до такой степени, чтобы можно было комфортно находиться в ней дольше пяти минут. В этом сезоне я лишь однажды залез, да и то по колено, если б не пизда Лена. Сучка сначала обрызгала меня, а потом и вовсе завалила, повиснув на мне. Говорил же сто раз, терпеть не могу холод, нет, блять, весело же!

Пытаюсь перебежать через дорогу. Какой-то еблан сигналит. Пошел ты! Ноги уже окоченели. Все, нужно менять кортезы на что-то более утепленное. Видел, в сети продают фейковые найки, типа warm, с мехом. Бля, надо брать, и ценник адекватный. Да, вопрос с деньгами нужно решать. На зарплате, да еще с учетом всего, далеко не уедешь. Хуйли, нужно браться за старое.

Баня уже в зоне видимости, осталось только пустырь пройти. Набираю Нео. Пиздец, всю неделю не хотел со мной разговаривать после кипятка, случившегося в пабе. Бля, еще ведь и трубку не брал! И сейчас гудки.

Последние пару лет хожу на баню в одиночку. Раньше компанию мне всегда составлял Нео, но теперь он перебрался на юго-запад, мне до него, как до луны добираться, или ему досюда аналогично. Так что ради получасового посещения любимого места детства он, конечно же, не стал бы срываться из дома. Да и, откровенно говоря, когда Леха еще жил в родительском доме, наверное, после поступления в институт, из пяти посещений бани, три раза я ходил сюда без его компании.

Огромный банный комплекс, высотой с семиэтажный панельный дом, хотя этажей там на самом деле четыре, начинал строиться, когда я еще в ясли ходил, наверное. Во всяком случае, на бетонных столбах указан девяносто первый год. Потом, конечно же, все пошло по пизде, как большинство проектов тех времен. Возвели только стены из кирпича, да и те не полностью. Ни окон, ни дверей. Теперь тут идеальное место для торчей, чтобы упороться ширевом, да всяких дышков. Хотя банду любителей потоксикоманить, состоящую из сосунков, лет по 13-14 я уже давно не встречал. Может попереловили их всех, либо сдохли они. Хуй с ними. А, ну и, кончено же, бомжи. Как они заебали, ненавижу их, постоянно там спят. Да и срут там же.

Поднимаюсь на четвертый под крышу. Сегодня там никого, но лежат бичевские шмотки. Мешки какие-то, одежда, что-то типа одеял. Видимо, как раз-таки, спальники. Достаю из пакета пивас, из кармана спизженную в магазе пачку фисташек. Блять, двести грамм три сотни стоит или даже больше! Ахуеть, бля! От этого еще больше удовольствия, от того, что я не заплатил за нее ни копейки. Даже вкус ярче, епт! Леха все время ноет, – «Даня, не воруй в магазинах, это неправильно, за это сотрудники платят, вычитают с их зарплаты!», ну и все в этом духе. Потом пытается еще какую-то дичь втирать про то, что это грех. Короче, пиздец он, мистер – правильность. Иногда так заебет, что хоть вовсе съебывай! Мне то, бля, какое дело, кто за это платит, главное, что не я. И правильно ли, вообще, что орехи за такие деньги толкают, будто это детали от космического корабля?! Закидываю полбутылки залпом, теплее становится не особо, поэтому направляюсь за огромный металлический котел, там у меня канистра с бензином спрятана. Достаю ее и иду к месту, где дрова лежат, точнее, хуева туча деревянных ящиков из-под фруктов. Раньше здесь в подвале какой-то азер хранил черешню, яблоки и прочую хуйню. Видимо, чтоб не арендовать место на рынке. Тем более, что здесь условия как раз, чтоб ничего не стухло раньше времени летом. У него даже дверь была металлическая. Но в один прекрасный день кто-то вскрыл его камору, и в итоге он остался без предметов торговли. Все ходил тут, пытался узнать, кто, как? До меня даже доебался, но я быстро осадил его пыл.

Бля, а где они все? Пусто. По ходу, бичи все уделали для обогрева. Температура резко рухнула на этой неделе. Реально с плюс семи – восьми до ноля по ночам. Вот бездомные охуели, наверное. Ладно, двигаю назад к бомжовским шмоткам, открываю канистру, и обильно поливаю топливом всю эту поеботу. Сейчас погреемся! Матрас и прочее дерьмо вспыхивает, словно соломенный домик. Вид пламени с первых секунд начинает завораживать. Костры – мой и Лехин, думаю, любимый фетиш детства. Да что уж говорить, принцесса наша также всегда отличалась желанием спалить что-нибудь. Помню, как-то неделю дома сидела за то, что у отца стащила зажигалку какую-то модную, которую мы впоследствии благополучно похерили. Ну как похерили? Как раз здесь, на бане, ее старшие ублюдки приватизировали вместе с остальным содержимым наших карманов, которое они сочли дельным. В темноте не видно черной копоти от вещей, но запах дает о себе знать и мешает полностью абстрагироваться от реальности ноябрьского вечера в осенне-зимнем мегаполисе. Отхожу на несколько шагов. Тут совсем не пахнет, да и огромное количество отверстий в стенках здания в связке с ветродуем исполняют роль вытяжки на пятерку с плюсом. Если бы так же функционировала наша вентиляция в ебучей панельке, на кухне бы не шмонило помоями, которыми соседка через пару этажей от нас по стояку кормит своих паршивых котов, вместе с помойным зверьем. Адская смесь душманской кильки с какой-то крупой. Только от мыслей о том, что эта пища, если оную можно так окрестить, перемещается с моей тарелки ко мне в рот, кишки начинают выворачиваться наизнанку, и возникает рвотный рефлекс. И откуда только такие мысли в бошку лезут каждый раз, когда моя система органов обоняния улавливает эту мерзость, абсолютно непонятно. Даже сейчас становится противно, без контакта с раздражителем, так сказать. Запиваю пивом виртуальную порцию хэнд-мэйд кошачьего корма. Хмельное стирает вымышленный привкус, оставляя за собой приятное послевкусие.