Висенте Бласко - У печи

Двуколка медленно и лениво ползла по улицам, не нарушая общего ритма утреннего движения. Дойные коровы, мерно позвякивая колокольчиками, обнюхивали ее колеса; козы, пугаясь клячи, бросались в сторону, гремя бубенчиками и раскачивая тяжелым выменем; привратницы, опершись на метлы, с любопытством смотрели на задернутые занавесками окошки, и даже полицейский лукаво улыбнулся, указав на двуколку своим собеседникам: так рано, а по свету уже контрабандой шатается любовь!

Когда коляска въехала во двор больницы, возница соскочил с козел и остановился возле лошади, поглаживая ее в ожидании, пока вылезет из коляски эта пьяная парочка.

Не дождавшись, он подошел к дверце, собираясь открыть ее, но вдруг увидел, что по железной подножке текут струйки крови.

– На помощь! На помощь! – закричал он, рванув дверцу.

Свет ворвался внутрь двуколки. Все залито кровью. Один лежал на полу, упершись головой в дверцу, другой на сиденье, с ножом в руке; лицо его было белым, как восковая бумага.

Прибежали санитары из больницы; выпачкавшись по локоть в крови, они освободили коляску – она напоминала телегу, везущую с бойни мертвое, разодранное, изрубленное мясо.