Яна Тимкова - Повесть о каменном хлебе

— Бедная пушистая… — шепот, и нежно-щекотное движение губ эльфки — от уха, по шее вниз…

Глаза закрываются сами, в голове все мутится, хочется — таять в руках, все забыть, все отбросить. Какое значение имеет вся эта ерунда? Главное — Лави тут. Ее можно взять за руку, можно обернуться к ней — всем телом, прильнуть — вот она я, я твоя…

Звонок. В дверь. Аэниэ почувствовала, как мгновенно напряглась Лави, вся превратилась в слух — Нэр пошла открывать — кого там принесло?

— Мяу! Золотинки пришли!

Словно ушатом холодной воды окатили. Аэниэ вздрогнула.

— Мур! — крикнула Лави в коридор, а на ухо девочке прошептала: — Ну, держись там, пушистая! — тут же извернулась, вскочила — выбежала в прихожую, и оттуда донесся ее веселый голос. Что именно она говорила — Аэниэ не стала вслушиваться. Машинально пригладила успевшие растрепаться волосы, стараясь не встречаться глазами с Дарки и другим застольным народом. Взяла со стола бокал — чей? Свой? Чужой? Неважно… Поставила обратно, так и не сделав ни глотка, поднялась.

— Народ, пойду я.

— Чего ты? Рано же еще! — это Йолли. ("Ну, спасибо, лапушка…")

— Рано-то рано, но у меня на завтра еще одна фигня не доделана. ("Ага, сделаем хорошую мину при плохой игре… Вдруг да и поверят…")

— Нууу… — протянула длиннокосая девочка, — а жаль.

— Удачи. — Аэниэ взмахнула рукой и вышла, не дожидаясь ответных прощаний.

В прихожей уже никого не было, значит, лишних вопросов тоже не будет. Как же жжет глаза… "Что, нравится литовский праздник Обломайтис?" — язвительно спросила себя. — "Будем праздновать… До утра… Дура…" Она и сама не знала, кого так ласково поименовала.

Звон чашек из кухни, голоса, смех. Нэр явно занята чаем. "Ма-астер," — передразнивает про себя Айрэнэ.

— Ну, Тху-ури! — игриво звенит радостный голосок, и тут же, другим голосом — успокаивающее бормотание.

"Уговаривают деточку поумерить децибелы…"

Так, шнурки готовы, плащ есть, застегнуть можно и потом, перчатки вроде не потерялись… Теперь тихонько открыть дверь ("Треклятый замок!"), теперь — на лестницу, дверь — прикрыть. Все.

Пассажиры троллейбуса с неприкрытым изумлением и страхом косились на девочку, застывшую на заднем сидении у окна. Лицо девочки было неподвижно, но ногтями правой руки она медленно, размеренно полосовала кисть левой — сначала следы оставались белые, потом розовые, затем розовое набухло красным. Люди отводили взгляды. Девочка сложилась пополам, ткнулась лицом в ладони. Плечи дрогнули и застыли. Больше она не шевелилась до самого метро.

— Ой, а ты сердиться не будешь?

— Ну как же я могу сердиться на таких пушистых… А что такое?

— А… — золотоволосая девочка потупилась, стрельнула лукавым взглядом из-под ресниц, — я нечаянно Аэниэ сказала…

— Что?

— Ну, про нас… Я правда нечаянно… А он хороший… Правда, это не страшно?

— Сказала… — Лави усмехнулась, хрустнула пальцами, — Сказала — так сказала, что уж теперь… — вполголоса, — поживем — увидим.

— Чего?

— Да ничего, муррр, — эльфка нежно улыбнулась Золотинке, легонько стукнула ее по кончику носа, — все нормально, пушистая… Ты лучше расскажи, что там еще насмотрела…

Звонок.

— Ма-ам, возьми трубку, я занята! — Аэниэ со злостью швырнула на стол карандаш, схватила другой. Карандаш, конечно, ни в чем не виноват, но надо же хоть на чем-то сорвать злость?

— Алло? Да, конечно… Спасибо, хорошо… Светочка, давно вы к нам не заглядывали…

Карандаш хрустнул в пальцах и сломался.

Мать заглянула в комнату:

— Держи, доча. Тебя Света.

— Слышала… — процедила Аэниэ, забрала трубку, вернулась к столу. — Алло?

— Привет, пушистая! — "Какая веселая… С чего бы это?" — Ты чего — уже который день не показываешься? Дорогу забыла? Ты же знаешь — у нас наработки к игре, все такое… А ты взял и делся. И ни слова, а? Ну что я должен думать?

— Да ничего страшного… Просто дел полно, по учебе… — набрав в грудь побольше воздуха, — Знаешь, мне бы поговорить с тобой…

— Ну так в чем дело? Приходи, выберем время.

"Неужели еще не знает? Не верю…"

— Да у тебя вечно шум такой… Давай лучше в городе.

— Ладно тебе! Посидим на кухне — первый раз, что ли?

— Ну… Посмотрим…

— Так когда будешь?

— На днях постараюсь. Вот подразгребусь с делами…

Кругом сновал народ: кто-то садился за столик, кто-то уходил, кто-то пытался куда-то подсесть, а его не пускали, кто-то выкликал знакомого, и изредка из общего шума плескали выкрики молодых ребят на раздаче, но Аэниэ любила эту забегаловку. Здесь никто ни на кого не обращал внимания, и можно было быть в толпе — но одной. Вздохнув, девочка обернулась — как раз вовремя, чтобы заметить нацелившуюся на место рядом с ней раскрашенную девицу:

— Занято здесь!

— А…

— За-ня-то! — как всегда в таких случаях, Аэниэ яростно подумала что-то вроде "Только попробуй — убью!!!", и это, как всегда, сработало. Видимо, кровожадная мысль достаточно ясно отразилась в ее глазах, так что девица, посмотрев на нее получше, спорить не стала и убралась восвояси. — Дхойна… — презрительно пробормотала Аэниэ и тут же забыла о ней. Аэниэ ждала Лави.

Ей стоило огромных усилий выцепить эльфку и вытащить ее в город — та упорно не соглашалась, предлагала поговорить у нее дома или пересечься в Эльфятнике, но Аэниэ, проявив неожиданное для себя самой упрямство, все же настояла на своем. Она прекрасно знала, что дома никакого разговора не получится: рядом будет крутиться кто-нибудь из свиты ("А если Золотинка, так вообще кранты…"), да и сама Лави — просто посмотрит, улыбнется, скажет что-нибудь, и решимость растает, как снег, а вся старательно заготовленная речь вылетит из головы, и останется только глупо улыбаться и таращиться как завороженной…

— Ага, вот ты где, пушистая! Ну закопалась, ну даешь!

Аэниэ вздрогнула и подняла голову. Лави, ослепительно улыбаясь, пробиралась к ее столику, попутно отряхивая мокрый берет и ничуть не беспокоясь о том, что капли летят на окружающих — какой-то мужчина в кожаной куртке было вскинулся, но эльфка мило ему улыбнулась, а как только он отвернулся, презрительно наморщила нос.

— Нет, я тебя высматриваю-высматриваю… Конспиратор фигов… — стянула куртку, повесила на спинку стула, но сама не спешила садиться. — Слушай, тебе чего взять?

— Ничего… Я уже. — Аэниэ указала на стоящий перед ней стакан с чаем.

— Ну ладно, тогда я быстро, сиди жди. — Лави устремилась к стойке, а Аэниэ проводила эльфку тоскливым взглядом и стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев.

— …Как ты могла! — со слезами в голосе воскликнула Аэниэ и поспешила отодвинуться от протянутой руки Лави — только не дать ей прикоснуться, иначе… — Это же наша квэнта! Ахто и Тхури, это же мы с тобой!