Роман Коноплев - Евангелие от экстремиста

В государстве, где наведены хотя бы минимальные порядки, обеспечивающие прикрытие жоп у представителей этой самой власти, огнестрельное оружие любой член молодежных экстремистских группировок может завсегда приобрести в свободной продаже, быстро и без проблем. У работников милиции. Или у мафии, которую крышуют некоторые работники милиции. Тоже без проблем. Или у твоих знакомых, с которыми побеседовали работники милиции. В любом случае ты сядешь. Хочется пострелять? Покупаешь турпутевку в Арабские Эмираты. Прилетаешь в город Дубаи, там в любом отеле есть такой вид туризма, помимо всяких катаний на джипах по барханам и погружений с аквалангом в Индийский океан. Стоит 80 долларов. Тебя везут далеко за город, в какой-то специальный военный комплекс. Там ты еще на 50 долларов набираешь патронов очень много. И стреляешь по мишеням из более чем ста видов настоящего боевого оружия. Включая американскую винтовку М-16. В течение трех часов. Потом везут тебя обратно. Тур в Эмираты стоит около 350 долларов. Какого хрена я не подарил Лимонову путёвку, жмот? Быть может, этого бы вполне хватило старику, чтоб не сесть в тюрьму!

Через несколько недель Брянское отделение Партии провело акцию, теперь уже на все времена испортившую отношения с ментами. Ю отхлестала на сцене цирка букетом певицу Валерию, прямо после песни «Рига-Москва». Валерия несколько раз подряд за последний месяц, в беседе с журналистами посетовала, что ей очень нравится Латвия, и она предпочитает тратить там деньги. Как раз в те дни, в Риге посадили в тюрьму очередную порцию ветеранов Советской Армии, и, по мнению нацболов, неуместно было романтизировать эту карликовую фашистскую вотчину. На самом же деле, безмозглая Валерия не так уж и была виновата — она вообще, наверно, сама и не соображает, какую чушь иногда поёт. Лучше было б, и правильней, на самом деле, выпороть её продюсера Шульгина. Но резонанс был бы явно меньше. Так что досталось Валерии.

Сразу после концерта звезда попёрлась в цирковой буфет и в гордом одиночестве уговорила бутылку коньяка. Барменом в этот вечер работала бабушка одного из нацболов. Мы были везде. Наверное, Шульгину певица все же перед сном поцарапала рожу за такой тупой подбор репертуара. Ю тем временем мы уже давно спрятали. А в районе цирка еще целый час кружила машина с чеченцами, выспрашивавшими в толпе прохожих, не видели ли они девушку с белыми волосами. "Мы её найдем, из-под земли достанем", — метались чечены на пороге цирка, виновато шестеря перед своим боссом. А мы долго потом ещё не могли врубиться, и кто же, собственно, финансирует чеченских боевиков? Неужто сам мсье Шульгин?

Все ж цель акции была достигнута — общественное мнение в скором времени взбунтовалось против притеснений прав русских в Прибалтике. Хотя отстоять так никому ничего и не удалось, ветеранов там сажают в тюрьмы до сих пор. А Валерия исключила скандальную песню из своего репертуара. Собственно, в отличие от Михалкова, которого целый год посыпали пищевыми продуктами, Валерия оказалась более продвинутой, что ли. Дикие орды нацболок с букетами цветов от неё отстали. Следующим букетом побили, кажется, принца Чарльза. Так что получился скандал и достойный пиар, за который с самой певицы стоило еще загодя и денег попросить.

Ю пришла в партию прошлой осенью. Совсем не ясно, как она там оказалась. У нее были, в отличие от нас, безумных, совсем здоровые планы на будущее. Она имела внешность будущей фотомодели, хорошо училась, профессионально занималась лыжами и жила, в общем-то, в достаточно благополучной семье. Для России такая ситуация всегда была большой редкостью. Она удачнее всех собирала подписи на наших местных выборах, и, наверное, эта акция была нужна в первую очередь ей. Чтобы что-то в рамках спортивного азарта себе доказать. Ю сама выбрала объект, продумала проникновение и сделала всё исключительно быстро и четко. "Старшие товарищи" не стали возражать, поскольку Ю была несовершеннолетней, и ей это ничем не грозило. Так и вышло. Дело закончилось постановкой на учёт в детской комнате милиции, где к тому времени стояло уже нацболов человек десять.

В середине марта, незадолго до ареста, по моему приглашению в Брянск приехал Лимонов. Я уже несколько лет собирался показать классика брянской общественности, но, судя по известным признакам, возможность сия улетучивалась с каждым днём. Я ни минуты не верил в то, что Лимонова оставят на свободе после такого шухера. Все эти Бобы Денары и Че Гевары рано или поздно заканчивают либо тюрьмой, либо смертью. Так что затащил его к нам практически силком. Провели собрание нацболов, приволок почти за ухо местных журналистов.

Лимонов гулял по заснеженному Брянску, романтическим взглядом окидывая окрестности:

— А как центральный проспект называется? Проспект Ленина? Надо, на самом деле, чтоб в каждом городе называли проспекты именами всех великих людей, а не только одного Ленина. Ну, там ещё проспект Сталина, проспект Муссолини, проспект Гитлера…

Мне было плевать на великих людей. Брянск стабильно бесил символикой советской эпохи — маленькими уродливыми скульптурами Ленина в каждом районе, иррациональными названиями улиц. Будь я мэром Брянска, непременно переимоновал бы все эти неисчислимые улицы 3-го Интернационала, 22 съезда, Брянской пролетарской дивизии, Куйбышева, Ульянова, Ленина и иностранных леваков, пострадавших за дело социализма. Из самого пролетарского района Брянска — Бежицы я бы с удовольствием слепил маленькую Одессу. С именами, от которых пахнет морем, рачками и жареными бычками. Екатерининская, Ришельевская, Греческая, Большая и Малая Арнаутская, Французский бульвар…

Я тем временем шагал по проспекту Ленина вдоль оврага, и вспоминал свои четыре года, пьяного деда Мишу у печки на Ленинском. Дед Миша, исподлобья кивая куда-то в сторону избушки соседа-коммуниста, пел, осмелев от бабулиной горелки.

"Черный ворон — это черная машина. Она увозит по ночам тех, кому не нравится советская власть". Дед по пьяни лез в политику. Слава Богу, это никого вокруг решительно не интересовало. В четыре года я даже не пытался понять, как к нашей избе подъедет черная машина. Лошадь и сани. Никаких машин в помине не было.

Классик увлеченно рассказывал, что только в России сейчас можно заниматься чем-нибудь серьезным. Везде радикалов-революционеров поприжали. В США за ним по пятам ходили ребята из ФБР, там никто не дернется — всё схвачено на века. Все под контролем. В Европе то же несладко, только в России более-менее полноценная среда, бардак, продажные все, некогда им… Писатель-революционер именно в России отыскал-таки ту самую комфортную «тарелку», где, по крайней мере, не запрещалось мечтать о том, что ты велик, и власть практически лежит у тебя под ногами, а спецслужбы состоят сплошь из пьяниц и мордатых шпиков начала двадцатого века, эдаких дурней с огурцом в кобуре. "Есть, где развернуться. И мы обязаны развернуться здесь, захватить всё, совершить революцию".