Владимир Козлов - Варшава

– И как это будет – полная ставка?

– Ага, только по ночам, до шести утра. Поспал до одиннадцати – и в институт. Платить хорошо обещают – баксов двести как минимум. Машину, блин, возьму… А ты не хочешь попробовать? Бросай свой туризм, у нас набор еще не кончился…

– Мне это как-то не по кайфу – казино…

– Ну а что тут такого? Ну, приходят дядьки, бизнесмены всякие, просерают по десять штук баксов за вечер, а нам что до этого? Деньги свои зарабатываем – и вперед. Да, кстати, слышал фигню про Москалева? Чуть с замдеканов не спихнули. Взял в издательстве детектив переводить и раздал по куску пятому курсу – типа, вот вам задание. Потом все куски собрал и отдал в издательство. А там каждый типа в своем стиле писал и вообще. Например, Мишель – некоторые писали – это «он», некоторые – «она». Фуфел, короче. Но бабки он уже получил, поздно. Зато пятый курс просек малину и стуканул ректору.

– И что?

– Ни фига. Ректор почитал Москалеву морали – типа, так нельзя, что за пример подаете, – и заткнулся. Ты ж знаешь, ему все до фени, кроме науки – сидит в библиотеке, статейки чирикает.

Пьем с Владом пиво в открытом баре у бани. Влад ставит банку на мокрый пластик стойки.

– Пиво – разбавленное, но все равно клево. Надо в норму приходить. Я уже неделю, как дома не был. В пятницу пошел к Хоме – мы с ним в школе учились, потом он пошел по бандитским делам, короче – почти не общались. Ну и так приятно повидались, что завис у него до понедельника. Он подружек вызвонил. А ночью с понедельника на вторник подружки уехали, а мы пошли в магазин – к тому времени все бухло кончилось. А там какие-то ребята, и он их знал, делали вместе дела. Они говорят – поехали с нами в ресторан, платим за все. У них джип такой маленький, «сузуки». Набились в него человек восемь и поперли по проспекту – из окон высовываемся, орем всякую чушь, виски пьем из горла. Менты остановят – они им на лапу и вперед, дальше.

Влад берет банку, делает глоток. На черных мокрых ветках каркают вороны. Продавщица пива смотрит на нас из своего окошка.

– И что дальше?

– Приехали в ресторан, а там пусто, никого нет, одни мы. Только сели – тут облава, ОМОН откуда-то взялся. Всех – к стене, обыскали, документы посмотрели. У всех – пушки, кроме меня. Ну, меня одного и отпустили. Я пошел к своей бывшей однокласснице – она только что из Турции приехала. Мы с ней раньше так дружили, вместе с уроков сбегали, хулиганили – булочки в магазине крали. Она привезла травы из Турции – просто высшая, башню срывает только так. И сама она клевая. Представляешь – ездила в Москву поступать во ВГИК два раза, не поступила, забила на все и уехала в Турцию проституткой. А теперь – пиздец. Говорит, что у нее – СПИД.

– Она была твоей девушкой?

– Наверно, можно так сказать. Сколько времени до пары?

– Двадцать минут.

Подходит алкаш в зеленой шляпе.

– Вы, ради бога, извините меня… Может, опохмелите?

– Ладно, жди. Оставим, – говорит Влад.

Мужик прислоняется к соседней стойке. Дядька в шляпе, с белым шарфе спрашивает у меня:

– Пиво свежее?

– Вроде ничего.

Он идет к окошку.

Алкаш кривится, качает головой.

– Ему еще разница – свежее, не свежее. Тут бы хоть какого…

Влад говорит:

– Да, кстати – Вене сейчас партию ганджа привезли из Гродно, вещество высшее. Тебе не надо?

– Пока нет. Может, потом…

Захожу за ржавый навес остановки, расстегиваю молнию джинсов. Струя барабанит по железу. Я кайфую.

Стряхиваю капли, застегиваю штаны, поворачиваюсь. Рядом – мент. Невысокий, толстый, с усами.

– Все, закончил?

Он тычет меня дубинкой в бок.

– Пошли со мной.

– Куда?

– В отделение, как куда?

– А может, отпустите? Ну, я ж только это…

– Если я всех буду отпускать… Ты знаешь, что у меня план на ночь – десять таких, как ты?

– А сколько уже есть?

– Семь. Ты восьмой.

– Ну отпустите, пожалуйста. Такое больше не повторится – первый и последний раз. А?

– Нет, ты мне объясни – чего я тебя должен отпускать? Ты что – лучше всех?

– Да я ж ничего такого не сделал. Студент, захотел вот, а туалета нет рядом…

– Ну и что, что нет туалета? Значит, можно сцать, где попало, да? Деньги есть – штраф заплатить?

– А сколько надо?

– Тысяч пять.

– Так много? Где я их возьму?

– В пизде. Все, пошли со мной, без разговоров.

Подходим к двухэтажному зданию. У входа – два ментовских «уазика». На крыльце курит мужик в гражданском.

Полутемный коридор. Пост. За стеклом – два мента: маленький лысый сержант и здоровый толстомордый старлей. Рядом – две клетки, мужская и женская. В мужской – три мужика, в женской – пьяная старуха с растрепанными седыми патлами.

Сержант встает, выходит в коридор.

– Что, еще одного?

– Да. Пометь там в моем списке.

– Само собой.

– Ну, я порыл.

– Давай.

Сержант поворачивается ко мне.

– Рюкзак сюда. – Он показывает на лавку. – Сигареты, спички есть?

– Нет.

Он достает ключ, открывает клетку.

– Заходи, будь как дома.

– А это надолго?

– Все узнаешь.

Сажусь на край лавки. Рядом – мужик в дерматиновой куртке. У стены дремлют еще два. Мужик спрашивает:

– За что тебя?

– Так, сцал на остановке. А тебя?

– За все хорошее. Не боись, долго с тобой возиться не будут. Протокол – и пойдешь домой.

Сержант открывает клетку.

– Э, если кто сегодня хорошо пожрал, то готовьтесь.

Он вталкивает бомжа в черном замызганном пальто. Бомж неслабо воняет.

Он садится между мной и мужиком, шепчет мне:

– Слушай, ты пригнись, чтоб меня не это… А я… – Он вытаскивает из кармана бычок и коробок спичек.

Я наклоняюсь, бомж прикуривает, затягивается.

– Дай и мне тягу, – шепчет мужик. Бомж передает ему бычок, мужик затягивается, стараясь не прикасаться губами к фильтру.

– За что тебя? – спрашивает мужик.

– Да ни за что. Стояли возле пункта…

– А, валюта…

– Какая, на хуй, валюта? Хотели бутылки сдать. Стояли, курили… Тут, бля, эти гондоны.

Бомж тушит бычок, бросает под лавку.

Сержант подходит к клетке, морщит нос, принюхивается.

– Кто курил, блядь?

Все молчат.

– Еще раз спрашиваю – кто курил? Если, блядь, такое повторится, выведу всех и отпизжу. Ты, на выход. – Он тычет пальцем в бомжа.

Мужик спрашивает:

– А почему его? Только привели – и сразу, а я уже два часа тут…

– Надо будет – посидишь все двадцать два…

Старлей задает бомжу вопросы:

– Фамилия?

– Игнатович.

– Имя отчество?

– Сергей Антонович.

– Бичуешь или прописан?

– Бичую.

– Сколько?

– Полгода.

Старуха в женской клетке орет:

– Выпустите в туалет, суки – я сейчас обосцусь.

– Ну и обосцысь, – кричит сержант. – Тогда, клетку, блядь, языком вылижешь.