Джон Кинг - Англия на выезде

— Подвинься, парень, — смеется Картер, — моя очередь.

За столиком рядом сидит седая женщина со стаканом красного вина. На лице — счастливая безмятежность. Наверное, мама Блонди. Интересно, как бы она себя чувствовала, если бы на экране действительно была ее дочь?

— У нее будут проблемы, когда она захочет посидеть, — говорит Марк. — Да и кому после этого ее партнера захочется ей засунуть? Лучше бы он себе засовывал.

— Так он же не пидор. А потом, он не сможет.

Харрис оборачивается, смотрит на экран. Поворачивается к нам снова.

— Прошлой ночью было еще хуже, — говорит он, — сейчас все вполне прилично.

Подходит Картер, заказывает пиво.

— Это Йохан, — говорит Харрис, представляя нам скинхеда, наливающего выпивку. — Он живет в Амстердаме, но болеет за «Фейеноорд».

Йохан кивает нам, наливает пиво. Говорит, чтобы мы чувствовали себя как дома.

— Читали? — спрашивает Харрис, протягивая нам английскую газету. — Это вас позабавит.

Мы бегло просматриваем статью на первой странице. Основной смысл — немцы провозгласили перемирие между враждующими фирмами на время того, что газета называет «Битвой Хулиганов Столетия». Немцы предупреждают, что отправят нас домой в гробах. Журналист не знал, кого больше полить грязью, немцев или англичан, и решил пригвоздить к позорному столбу обе стороны. Получилось, что, с одной стороны, английские хулиганы-неонацисты едут громить Берлин и терроризировать беззащитных немцев, а с другой — немецкие хулиганы-неонацисты собираются убивать безобидных английских футбольных суппортеров. Типичный журналистский прием — все равно, о чем речь, но виноваты нацисты. Смешно, потому что это продолжается из года в год. Магическое слово «наци». Неважно, какого направления придерживается газета или журнал, левого или правого, все они любят этих мифических «наци», возникающих из ниоткуда и вновь исчезающих в никуда. Для пущего эффекта они поместили фотографию скинхеда, ухмыляющегося в камеру. Хотя это вовсе не скинхед, а бонхед. Но они не понимают разницы. Ни хуя не понимают. Странно, что они не нарисовали ему свастику на лбу. Забавно смотреть, как во всем люди следуют стереотипам. Желтая пресса задает повестку дня, и остальные СМИ слепо ей следуют.

Никогда не интересовался политикой, потому что все эти мудаки одинаковые. Просто сборище пидарасов. Всем им наплевать на обычных людей, живущих обычной жизнью. Все это просто промывание мозгов. Берлин — лидер новой Европы, и это придает поездке остроты. И нацисты здесь ни при чем. Ну да, все мы делаем это, заряжаем Не Сдадимся, стоя под Юнион Джеком и подняв вверх правую руку, издеваясь над окружающими. Или беспорядки в Дублине. Они говорят, что это политика, но это всего лишь следствие ситуации в Ольстере. Ясно, что никто из англичан, бывших на том матче, не собирался поддерживать ИРА и, естественно, наши симпатии в Северной Ирландии на стороне лоялистов и, конечно же, там были люди из С18, но в целом это был футбольный моб, и ничего больше. Говорить, будто беспорядки организовали один-два человека, просто глупо, все и так знали, что они будут. Англия Должна была сказать свое слово.

Я думаю о тех старых солдатах, которые говорят, что в прошлую войну мы воевали не на той стороне, и таких ведь много. Что немцы — такие же, как мы, храбрые парни, и эти люди правы. Это не то что я хотел бы, чтобы вместо Королевы в Бэкингемском Дворце сидел Гитлер, но немцы — нормальные люди. И голландцам не мешало бы подумать об этом, потому что все мы — одной саксонской крови. Голландцы и немцы идут по английскому пути в жизни. Я смотрю на Йохана, стоящего за стойкой во Fred Perry и с короткой стрижкой. На стене рядом с постерами Judge Dread и Prince Buster висит вымпел «Фейеноорда». Большая стопка компактов. The Cockney Rejects, 4-Skins, Business, Last Resort и несколько Oi! сборников. А также ска — Madness и Bad Manners. Настоящая скиновская музыка плюс настоящий ямайский ска. Они любят наш футбол, нашу музыку, наши пабы и нашу одежду. У голландцев и немцев есть свои футбольные мобы, они пытаются прыгать на нас, когда мы приезжаем. Это вполне естественно. Но внутри мы похожи. Они уважают англичан. Английских хулиганов.

Кого мы на самом деле ненавидим, так это всех этих макаронников и латиносов. Грязных ублюдков в дорогой одежде, любителей пускать в ход ножи. Всегда тут как тут, когда ситуация для них беспроигрышная, но съебывают сразу, как только столкнутся с более или менее равным числом англичан. Я видел это много раз. И слышал рассказы других. Мы ненавидим их, потому что они трусы и позеры. Когда смотришь сейчас футбол по телевизору, когда камера показывает зрителей, то это обязательно хорошо одетые женщины и дети. Или нелепые фаны «Ньюкасла» в клубных майках, которые и близко не подходили к Сент-Джеймс Парк, когда у клуба были тяжелые времена. Журналисты игнорируют настоящую культуру, окружающую футбол, потому что камеры — часть той же системы, которая уничтожила атмосферу на наших стадионах. Когда они показывают испанцев и итальянцев, всю эту латинскую байду, либеро и прочая чушь, в кадр вечно попадают так называемые «ультрас» для создания колорита. Это журналисты любят, потому что ультрас — маленькие забавные хулиганчики, но своих зрителей они игнорируют. Это слишком близко к дому и это то, частью чего они сами не являются, так что они делают вид, что нас нет вовсе. И так не только в футболе. Так во всем. Пресса контролируется одним классом. Они хотят, чтобы все на свете существовало только для них, а на остальных им плевать. Так поезжайте в Италию, посмотрите, как английские парни ходят с трусами на голове, издеваясь над местными, а те стоят, смущенно глядя в сторону.

Я был на Уэмбли, когда Ди Маттео прошел с центра поля и перекинул мяч через Робертса, и на тот момент он был самым великим человеком на земле. На несколько секунд даже более великим, чем Дзола и Виалли. Ну и что? Дзола — лучший игрок, когда-либо надевавший майку «Челси», и Виалли тоже знает свое дело, когда рассекает по штрафной, отсвечивая лысиной, как Муссолини.

Каждый парень «Челси» во всей стране, будь то на стадионе или в пабе перед телевизором, в ту минуту любил этого итальянца. Ну и что? Дело в том, что каждому нужен враг. Нет смысла тратить деньги и время на поездки по Европе, чтобы обниматься с местными. Где в этом смысл? Где острота ощущений? Изображать из себя любящих родственников, как какие-нибудь мудаки. Всему есть предел. Это добавляет вещам кайфа. Футбол — игра, но нам нужен противник.

Как в тот раз, когда мы играли в Дании и, правду сказать, датчане вели себя очень дружелюбно, хотя они знали, чего от нас можно ожидать. Все придурки в Дании съехались в Копенгаген посмотреть, как отрываются англичане. Первый коппер, которого мы встретили, спросил нас, когда начнется драка. Скоро, приятель, подожди чуть-чуть. Мы расположились на площади в центре Копенгагена, вокруг нас — люди, смотрящие на нас. Мы пели песни. Датчане вели себя мирно, а прыгать на таких людей тяжело. Но потом они попили пива и начали глумиться. Мы прыгнули на глазеющих на нас мудаков, кто не успел убежать — получил. Все произошло только потому, что кто-то не умеет пить. Начался рэмпейдж, и все увидели, какие мы нехорошие. Мы крушили магазины и кафе, валили всех подряд, скаузерс занялись подрезаловом. Прошла целая вечность, прежде чем появились полисы, и у них даже мысли не было о том, как справиться с ситуацией. Они обосрались, столкнувшись с необходимостью повязать людей, которые не хотят быть повязанными. Попытались спустить все на тормозах. Подождать, пока все само собой успокоится. Не обращать внимания на происходящее. Мы просто ушли, когда появились автобусы со спецназом. Поймали такси и поехали прямо на стадион.