Билл Драммонд - Дурная мудрость

Психоз на почве клаустрофобии. Страшная вещь.

В тот же вечер, чуть позже. Бар при коттеджном поселке: атмосфера модерновой школьной столовой. Сплошная сосна. Еще по лагеру – здесь он уже не такой дорогой. Отдыхающие семейства играют в карты. Все очень прилично и чинно: не какой-то сомнительный покер или, скажем, очко – только благопристойный вист. Тишина, приглушенный шепот, редкий сдавленный смех. Ощущения странные. Они есть, но я не возьмусь их описывать.

Мы с Z пытаемся разговаривать, но получается как-то натужно. Сидим, пишем заметки. После вчерашних событий в поезде (накал страстей, драматизм ситуаций) сегодня все как-то… вообще никак. Ничего выдающегося. Можно, конечно, дать волю фантазии и напридумывать всякого разного, но у Z это получится лучше. Гораздо лучше. Похоже, за эти два дня мы изрядно друг другу поднадоели. Разговор как-то не клеится. Сидим, тупо пялимся в телевизор: что-то типа конкурса красоты, только для мужиков. Мальчики – хоть сейчас на обложку печатных изданий в жанре жесткого порно для геев. Моя латентная гомофобия вмиг пробуждается и начинает вовсю гомофобствовать, но либерал во мне призывает к терпимости. И это – семейное развлечение? Странно. Телевизор работал без звука, но в колонках наигрывало что-то депрессивно финское народное – заунывное и трескучее. Настроения нет никакого. Настал тот самый унылый миг, когда ты сидишь в баре с друзьями и вдруг понимаешь, что это может быть любой бар в любой части света, и говорить больше не о чем, и ты в очередной раз проникаешься мыслью, что жизнь – это нудно и скучно, и вовсе не так увлекательно, как когда-то казалось. И тут входит сияющий Гимпо. Его улыбка буквально слепит.

Мы едем в город. Да, сейчас будний день, то есть вечер, и мы в глухой финской глубинке, но Гимпо – с его богатым армейским прошлым и неубывающим оптимизмом – всегда нароет как минимум парочку потайных злачных мест, где можно как следует оттянуться, в любых ебенях, на любой, даже самой дремучей окраине, на немодном курорте в мертвый сезон, в гарнизонном поселке. Вот и сейчас, в конце длинного ряда закрытых магазинов Гимпо высмотрел крошечную неоновую стрелку, что указывает во двор и вниз. Надо думать, в подвал. «Ночной диско-клуб». Звучит заманчиво. То есть заманчиво для заграничной поездки, когда надо как-то убить тухлый вечер. Как выясняется, полный отстой. Одиннадцать фунтов за вход. Народу нет ни души. Плохая рок-группа на сцене пытается изобразить что-то из «Bachman-Turner Overdrive». Быстренько съебываем, пока нас не заставили заплатить за вход.

Через двадцать минут. Вот, это уже лучше! Средних лет пары выплясывают фокстрот, кабаре-банд в количестве трех музыкантов зажигает по полной, а мы усаживаемся на высокие табуреты у стойки и упиваемся музыкой. Мы ужасно довольны собой: мы нашли Что-то Стоящее и поймали Драйв, в этом большом, но пустом по зиме отеле, по дороге на север, за городом. Смех, улыбки, приподнятое настроение, счастливые пары грациозно скользят по натертому полу. Да, с бальными танцами здесь, в Финляндии, всё хорошо, равно как и с сибирскими саблезубыми тиграми, горелой мороженой рыбой и слабо алкогольным лагером. Хорошо – в смысле много.

Мягкий, приглушенный свет, дружелюбный бармен смешивает какие-то причудливые коктейли. Зал большой, распланирован очень удобно. Если случайно встречаешься с кем-то взглядом, этот кто-то радушно тебе улыбается. Народ здесь серьезный, солидный, одеты все хорошо – усердные и работящие члены сообщества, пользующиеся заслуженным уважением среди своих коллег и знакомых. И что самое главное, здесь мы не чувствуем себя изгоями, отбросами общества и опасными асоциальными элементами. Дальняя стена – сплошь зеркальное стекло. Снаружи – горькая ночь, черный лес, что окружает вершину мира, растянулся на тысячи миль, отсюда до Берингова пролива. Прикольно, как настроение может разительно перемениться буквально за долю секунды.

Сон перестроился на другую волну: Богоявление номер два. Ангельски белый свет и заряженные электричеством подсолнухи осыпаются, словно цветы отцветающей вишни в замедленной съемке; теплый ток понимания всего на свете мчится по венам, точно морфиновый паровоз; гудящий генератор запредельной нирваны просветляет все нервные окончания. Я – сверкающая галактика из крошечных оптоволоконных звезд, звездная пыль, рассыпанная в сновидении, голос Вселенной поет в моем теле благословенным божественным упоением, да святится имя мое.

Я вижу слепых рыбаков, что плывут сквозь пространство. Теперь у них выросли крылья, их улыбки – блаженны. Их татуировки сияют нездешним светом – взвихренные цвета. Над головами их – нимбы. Они запевают «Люби меня нежно», «Love Me Tender», безумно красивыми ангельскими сопрано в телепатической коммуникации.

«Песни свингующих дзен-мастеров», композиция первая: «Чужестранцы в ночи». Очень стараюсь сдержаться и не выдать красивую ложь о… или, скажем, о том, что Фрэнк Синатра по происхождению никакой не итальянец. Он – чистокровный финн. А откуда, вы думаете, у него эти пронзительные голубые глаза и светлые волосы? А вся эта биографическая итальянщина – это происки мафии, с которой ему в свое время пришлось заключить соглашение. Вы же видели «Крестного отца»? По счастливой случайности Фрэнк сейчас в Ивало – это его родной город, – приехал сюда ненадолго, на пару дней, повидаться с семьей и друзьями и спеть «Dooby dooby do, Do Do Do Do, Doooo», в порядке родственного одолжения, на торжествах по случаю золотой свадьбы своего кузена Ульриха.

Этот божественный свет пропитал все мое существо, и я понял, что Бог воистину есть любовь, что он любит меня, как сына, и что рыбаки – наши ангелы-хранители в этом опаснейшем из путешествий. Тысячи слепых ангелов-рыбаков окружали меня. Они улыбались и излучали тепло и любовь. Там, во сне, я смахнул слезу и упал на колени, беспомощный перед лицом столь величественного Добра.

На самом деле, ничего, в общем-то, не происходит. На душе хорошо и светло. Гимпо сидит – улыбается, Z с блаженным и радостным видом строчит свою Ложь и Поэзию, а я принимаю ненавязчивые знаки внимания от некоей леди неопределенного возраста, которая ущипнула меня за задницу и теперь строит мне глазки, что жутко радует Z и Гимпо. Волшебная сила килта, вот что я вам скажу. Толстый, но дружелюбный финский бизнесмен подходит к нам и желает общаться. Он занимается горным делом, и здесь у него рудники. Он ставит нам выпивку: странный коктейль на базе водки и свежего снега. На вкус – страшная гадость, но мы пьем и нахваливаем. Зажигательный джиттербаг сменяется медленным вальсом. Есть мелодии знакомые, есть совсем неизвестные. «Мы с тобой улетим на луну, мы будем плыть среди звезд…»