Дэвид Боукер - Что я думаю о женщинах

(Актриса в костюме Питера Пзна опустилась на колени и умоляюще воздела к “Золушке” руки.)

— “Спасибо за приглашение, — сказала крестьянка, — но сейчас я занята: борюсь со своим эгоизмом”. А когда она научилась контролировать свои чувства, Прекрасному принцу было уже не до нее. Приезжая в лес, он несколько раз натыкался на девушку, однако делал вид, что не узнает. Затем пошли слухи, что он помолвлен с другой.

В день его свадьбы крестьянка надела подвенечное платье покойной бабушки и тайком пробралась во дворец: охрана в те времена была совсем не та, что нынче.

(Актриса в костюме Золушки села на место Натали, которая подошла к Прекрасному принцу.)

— Увидев гостью в подвенечном платье, принц попросил: “Подними фату, хочу увидеть твое лицо…”

Натали медленно откинула длинную белую фату, и я увидел: роскошные темные волосы коротко пострижены, на лице ни следа косметики. Она сделала себя максимально похожей на Джину. У меня дух захватило от такой жестокости. Настоящее святотатство! Глубоко потрясенный, я встал и двинулся к ней, а Аманда прочла последнюю строчку сценария:

— Взглянул королевич ей в лицо и воскликнул: “Вот это и есть моя настоящая невеста!”

Прежде чем ко мне вернулся дар речи, из груди Бена вырвался оглушительный звериный рык. Потеряв контроль над собой, он начал бить посуду и переворачивать столы. С огромным трудом нам с Террористом удалось его успокоить.

Спать пришлось на продавленном диване Бена. После возмутительного поступка свояченицы и неадекватной реакции брата это казалось единственно правильным решением. И все-таки… Без Натали я был как в темноте, и каждый час разлуки причинял физическую боль.

Утром, пока Бен с Рейчел ездили за покупками, я сидел с Сэмом и маленькой Кейт Мэри, а в полдень отправился на Шепли-драйв. Естественно, у нас с Натали не могло быть никакого будущего, но почему-то хотелось услышать приговор из ее уст.

На подъездной аллее стоял зеленовато-голубой “порше”, из дренажной трубы лилась вода — наверняка Натали душ принимает. Стараясь не шуметь, я вошел в дом. На поручне перил висела незнакомая кожаная куртка. Дурное предчувствие понесло меня вверх по лестнице. В холле второго этажа валялась расстегнутая спортивная сумка, рядом — брошенная впопыхах одежда. Из ванной послышался мужской голос: наш гость что-то напевал. Я беззвучно скользнул в приоткрытую дверь.

Мужчина стоял ко мне спиной, и сквозь густую пелену пара я разглядел темно-рыжие волосы на бедрах, покатые плечи и расщелину обвисших ягодиц. Поставив на бортик ванной правую ногу, он промокал полотенцем, потом почувствовал мое присутствие и обернулся.

Роб Митчелл! Я тут же узнал его бороду, хотя фирменные очки он, естественно, снял. Вместо того чтобы испугаться или смутиться, как поступил бы любой нормальный человек, Митчелл обнажил крупные желтоватые зубы и протянул руку.

— О, привет! Ты, наверное, Гай?

— Что ты здесь делаешь?

— А по-твоему что?

Потрясенный, я взглянул на его гениталии и увидел, что у Митчелла на удивление маленький член. Боже, да по сравнению с ним бедный Воан — настоящий жеребец! Дополнял убогую картину большой красный прыщ, который выскочил у самой головки.

— Ой! — непроизвольно вырвалось у меня.

— Слушай, не надо вести себя по-детски, ладно?

— Кто ведет себя по-детски? Давай убирайся из моего дома!

На шум прибежала Натали в одном нижнем белье, держа на руках Эрика.

— Так, что здесь происходит?

— Это ты мне объясни! — загремел я.

Где-то вычитав, что нанесенные в первый год жизни травмы причиняют непоправимый ущерб, я попытался закрыть Эрику глаза, чтобы малыш не видел наготы Митчелла.

Обернувшись полотенцем, этот наглец протиснулся мимо нас на лестницу.

— Роб, Роб, ты куда? — закричала Натали. Ничуть не стесняясь, развратник стал собирать вещи.

— Ты не должен уходить! — причитала девушка. — Это мой дом!

— Черта с два! — рявкнул я. — Половина принадлежала Джине, а я ее законный наследник!

— Ну, мы еще посмотрим! — угрожающе процедила Натали. — Роб! Роб!

Схватив сумку, мерзавец спускался по лестнице.

— Избавь меня от ужасной сцены! — даже не обернувшись, попросил он. — Это ваше семейное дело!

После ухода Митчелла я сварил кофе, и мы с Натали уселись за кухонным столом буравить друг друга яростными взглядами. Увы, я понял, что смотреть на нее и одновременно думать не получится. Зато Натали могла переглядеть кого угодно.

— Ну что, славно покувыркались?

— Не твое дело!

Желудок болезненно сжался: неужели от нее пахнет Митчеллом?

— Ну почему с ним? — стараясь не сорваться на крик, вопрошал я. — Понятно, я тебе отвратителен; после вчерашнего ты мне тоже отвратительна. Но ради всего святого, что ты нашла в этом уродце?

— Во-первых, я не обязана перед тобой отчитываться, а во-вторых, он не уродец.

— Натали, его лицо похоже на женский лобок, особенно с этой ужасной треугольной бородкой.

— Гай, я не намерена это обсуждать, просто найди себе другое жилье, и все!

— С какой радости? Половина дома моя! Презрительно усмехнувшись, она скрестила руки на груди.

— Мне что, адвоката нанять? — взбешенный таким безразличием, орал я.

— Поступай как знаешь.

— Это же из фильма “Крамер против Крамера”! Да что с тобой такое, зачем цитировать чертовы мелодрамы, неужели своих слов подобрать не можешь?! Давай поговорим как нормальные люди!

Молчание.

— Натали, у нас ведь ребенок! У нас есть Эрик, а еще я люблю тебя, дуреха, неужели для тебя это ничего не значит?

Опустив глаза, девушка разглядывала свои пальцы. Захотелось реветь, но я сдержался. Все, хватит с меня унижений! Выплеснув остатки кофе в раковину, я бросился вон из дома.

Лишь потом до меня дошло: роман Натали с телекомментатором — очередное испытание, которое я с блеском провалил. Его целью было выяснить, считаю ли я эту девушку своей собственностью. Да, считаю! Она принадлежит мне и душой, и телом!

Теперь, когда свояченица выяснила правду, терять нечего.

Я взял старый мегафон, из которого до выхода на пенсию мой приличный либерал-демократический папа обращался к товарищам по профсоюзу. Много лет этот громкоговоритель взывал к совести жестоких полицейских, уговаривал продажных редакторов и журналистов, скорбел об участи безработных шахтеров. Но сегодня ему предстояло сослужить другую службу.

Я приехал в грязный и бедный район Манчестера, где находился клуб мерзкого хлыща Митчелла. Тоже мне клуб, обычный переоборудованный склад!.. Остановив “мини” на глухой улице, я достал из багажника мегафон.

До открытия “Веранды” оставалось пятнадцать минут, но к каменному крыльцу уже тянулась длинная очередь. Группа “Пью ордер” играла в том же стиле, что и “Нирвана”, так что на концерт собрались торчки со всей округи. Облокотившись на фонарный столб, я включил мегафон и обратился к собравшимся: