Джо Фауст - Демоны Боддеккера

— Думаю, тот еще был денек.

— Но какой волнующий, правда? Я хочу сказать — погляди на себя: в двадцать восемь лет стать главой нового отделения Пембрук-Холла!

— Это не то, к чему я стремлюсь, — сказал я. — Никогда не мечтал быть агентом или нянькой группки несовершеннолетних преступников. Все, чего я хотел от жизни, — это писать удачную рекламу и жить в своем доме.

Хонникер из Расчетного отдела пожала плечами.

— Никто никогда не получает всего, что хочет. Приходится заниматься тем, что поможет тебе получить максимум из того, что хочешь.

Я покачал головой.

— Если не можешь получить этого именно тем путем, каким хочешь — то в чем смысл? — Я заглянул ей в лицо, наблюдая за реакцией. Но реакции не было. — Согласна?

— Не все могут дать тебе все. Но больше всего ты можешь получить в Пембрук-Холле.

— Думаю, в «Дельгадо и Дельгадо» примерно столько же. А может, и больше. В «Апреле-май-июне» опять-таки.

— И ты продашься им ради дома? — Она наморщила нос.

— А почему бы нет? Я же продался Пембрук-Холлу, верно? Хонникер поглядела на меня долгим взглядом.

— Иногда я тебе просто не верю, Боддеккер.

Она развернулась на каблуках и разгневанно зашагала прочь по коридору, оставляя за собой волну феромонов.

Моей реакцией на первую нашу размолвку было желание просто пожать плечами. Возникло странное ощущение, будто бы произошедшее не так уж меня и волнует — и, призвав себя к ответу, я понял, что это чистая правда. Причем вовсе не из-за уверенности, что Хонникер вернется с неизменным «Ради тебя, Боддеккер». Скорее было ощущение, что по большому счету вообще ничто не имеет значения. Во всяком случае, в этой диковинной вселенной, где Ферман со своими Дьяволами скоро начнет заправлять миром.

Я пожал плечами — скорее доказывая что-то себе, а не кому-либо, поскольку видеть меня сейчас было ровным счетом некому — и пешком отправился в офис.

На экране все еще ждал сценарий для «С-П-Б». Я сел и уставился на него. Где-то в глубине сознания у меня был зарезервирован уголок для идеи, которую предстояло перенести на экран. Но теперь этот уголок опустел. Какой бы творческий замысел ни созрел там, готовый затолкать «Песни, которых мы ждали» в глотки потребителей, он испарился, исчез, смытый потоком всевозможных пустяков, что заполняли мои дни.

Я все глядел на экран, надеясь, что идея вернется. Хотя знал, что жду зря. Мне уже доводилось проходить этим путем — и был он нелегок и каменист. Моя личная муза смогла разве что ненадолго придержать идею, но вынуждена была отпустить ее в нелегкой борьбе с Дьяволами. А идея развернула шелковистые крылья и унеслась в стратосферу, дабы уже никогда не осенить человеческий разум.

Я громко выругался и велел феррету спасти содержимое экрана. Хоть какое-то начало. Вдруг смогу из него еще что-нибудь выжать.

— Мистер Боддеккер? — кротко спросил феррет, чуя мое настроение. — На проводе Хонникер из Расчетного отдела. Хочет поговорить с вами. Насчет каких-то извинений, которые она вам задолжала. Однако ваш личный экран еще поднят.

Я продолжал таращиться на сценарий, пытаясь мысленно нарисовать карикатурное лицо, подходящее под голос феррета.

— Мистер Боддеккер?

— Скажи ей, я ушел.

— Прошу прощения. Вы хотите, чтобы я солгал ей, мистер Боддеккер?

— Ты просто программа, — рявкнул я. — Ты делаешь то, что я тебе велю — у тебя просто нет выбора. — Я подождал, пока затихнет эхо моего голоса. — Кроме того, я ухожу. Сию секунду.

— Хорошо, сэр.

Феррет со щелчком отключился.

— Тяжелые времена, Боддеккер?

Я обернулся. В дверях офиса стоял Депп. Я покачал головой.

— Нет. У нас, кажется, остались какие-то незаконченные дела?

— Ну… да, — сказал Депп. — У меня.

Я наклонился вперед и оперся локтями о стол.

— Тебя явно что-то терзало. Что именно? Он сглотнул.

— Я ухожу. — Он на миг прикусил губу. — Из компании, не из группы. Прости, раньше я никак не мог собраться с духом, чтобы сказать. Сегодняшняя встреча только все подтвердила, и мне стало гораздо легче это сделать. Понимаю, что приходится резать напрямик, но у меня нет иного выбора — не то я так и останусь тут до скончания века, сочиняя дурацкие песенки для Дьяволов.

— Мне будет тебя не хватать, — сказал я.

— И ты не станешь меня отговаривать? — В его голосе звучало разочарование.

— Не могу. Я был бы еще большим лицемером, чем есть на самом деле, попробуй тебя удержать. Собственно, я восхищаюсь, что тебе хватило мужества на то, о чем я могу только мечтать.

— Я очень много думал об этом. И понял, что вся эта возня с Дьяволами меня жутко достала. Я имею в виду: кто сошел с ума — я, все агентство или весь мир разом, коли на то пошло? В смысле, Боддеккер, это же стиральный порошок. Просто стиральный порошок, который продает шайка преступников.

— Возможно, ты единственный нормальный человек здесь, раз уходишь.

— Я и Бэйнбридж, — покачал головой Депп. — Ну не смешно ли?

— Хотел бы и я так уйти, — произнес я.

— Короче, у меня есть друг в Тасконе, режиссер. Сейчас снимает первую свою работу, документальный фильм, и ему нужно музыкальное сопровождение. Он вышлет мне касси, а я набросаю что-нибудь дома, у себя в студии. Он надеется, этот фильм откроет ему дорогу вперед, а тогда он хочет, чтобы я писал музыку и к его новым вещам. Кто знает, может, я смогу работать и с другими режиссерами.

— Просто здорово! — Я кивнул и улыбнулся. — Держи меня в курсе. Мне бы хотелось услышать что-нибудь из твоих творений.

— Обязательно.

Депп все стоял в дверях, не желая уходить, как и я не желал официально прощаться с ним.

— Знаешь, в Пембрук-Холле со мной хорошо обращались.

— Знаю, — сказал я. — Со мной тоже.

— Просто дело дошло до точки, когда игра уже не стоит свеч. В смысле, всякие премии, которыми нас держат, на Рождество или еще там на что… Мне они не нужны. Это кровавые деньги.

Я кивнул.

— Боддеккер, как ты считаешь, я правильно поступаю? В смысле, я столько терзался. Ты ведь не думаешь, что я рехнулся, правда? Ухожу от денег, от надежности…

— Ты поступаешь правильно, Депп. Хотел бы и я иметь столь же твердые взгляды.

Настала его очередь кивать.

— Спасибо. Мне хотелось это услышать.

Я поднялся и протянул ему руку. Он лихорадочно схватил ее, и мы обменялись рукопожатием.

— А теперь тебе лучше уйти, пока мы оба с тобой в окошко не выбросились.

Он слабо засмеялся.

— Да. Спасибо за все, Боддеккер.

— Я бы пожелал тебе удачи, но я не верю в нее. Мы сами творим свое будущее, Депп. Ты поступаешь правильно.

— Да. Ну, пока.

Он повернулся и ушел, и я больше ничего не сказал. Просто выждал, пока он не скроется в конце коридора, а потом потушил свет и направился к лифтам.