Джо Фауст - Демоны Боддеккера

— Мистер Боддеккер! — прорезал толпу визгливый голос. — Эй, мистер Боддеккер! Оглянитесь!

— Простите, — вежливо сказал я, когда прелестная парочка, пыхтя и отдуваясь, подрулила ко мне. — Не понял, что вы это мне.

Тетка схватила меня за руку и принялась выдавливать из нее сок.

— Какая чудесная встреча. Я Надя, Надя Наннински. Издатель «Прыгги-Скока». А это — моя гостья на празднике у знаменитостей, Селия Дэннинг.

Я повернулся и пожал руку проблемному дитяти.

— Селия — победительница конкурса «Выиграй приглашение на день рождения Фермана».

— Я проглядела четыреста пятьдесят ссылок, — гордо сообщила та.

— Какая молодчина! — отозвался я, натягивая на лицо самую любезную улыбку.

— Это Боддеккер, тот самый, который открыл Дьяволов, — сказала Надя.

— А это моя сегодняшняя дама. — Я представил Хонникер из Расчетного отдела, и Надя тут же поставила нас рядом с Селией, чтобы сфотографировать для следующего выпуска «Прыгги-Скока». Выйдет главная новость выпуска, поведала она нам — и они уже добыли снимки Селии с Чарли Анджелесом, Джетом и Шнобелем.

— Непременно позабочусь, чтобы вы не упустили и Фермана, — пообещал я.

— Да я сама справлюсь, — сказала Надя.

— Ничего, без проблем, — заверил я.

— Мистер Боддеккер работает в Пембрук-Холле, — сказала Надя Селии, — агентстве, которое сняло их первый ролик. Он, кстати, тот ролик и написал.

— В самом деле? — Селия вытаращила глаза. — Я мечтаю стать писательницей. Как думаете, вы не могли бы помочь мне устроиться на работу в Пембрук-Холл?

— Вы еще слишком молоды, — ответил я, — но если оставите в агентстве ваш адрес, я сброшу вам кое-какие наши пособия для авторов. Если хотите, разумеется.

— О, очень хочу. Очень-преочень. Знаете, я пишу стихи. Мой учитель английского говорит, они очень милые. — Она прочистила горло и начала нараспев декламировать:

— Я взглянула в лицо бездне уныния,

Гадая, как буду выглядеть с разверстыми венами, Лежа в гробу с обескровленным лицом, Пока родители будут рыдать над моим саваном. Хонникер из Расчетного отдела так сжала мне руку, что пальцы чуть не хрустнули.

— Кажется, я вижу Фермана, — торопливо произнес я. От волнения Селия аж запрыгала на месте.

— Как вы думаете, а Джимми Джаз здесь будет? Он такой душка. Самый лучший.

— В настоящее время мистер Джаз подвизается на другом поприще, — сказал я. — Но Фермана я вам приведу.

— Спасибо, — выдохнула Хонникер из Расчетного отдела, когда я потянул ее прочь от этой парочки.

Сейчас у меня было две причины ловить Фермана. Во-первых, я хотел убедиться, что он будет обращаться с Селией Дэннинг со всем уважением, какое надлежит оказывать одной из его поклонниц, а во-вторых — выручить Сильвестр, которая, просто неотразимая в женском обличье, никак не могла отделаться от непрошеных знаков внимания со стороны мистера Мак-Класки.

— Ферман! — Я хлопнул его по плечу. — С днем рождения! Уж больше не дитя!

Ферман расхохотался и навалился на меня неловким объятием.

— Эй, Боддеккер. Рад тебя видеть! Не думал, что ты придешь.

Обнадеживающий знак! Ферман был все еще трезв и вполне в ясном сознании.

— Уже не ребенок, а? — Он глянул на часы. — Нет, еще несколько минут у меня есть. Восемнадцать стучится в двери.

Я обнял его рукой за плечи и повел в сторону от Хонникер из Расчетного отдела и Сильвестр, одарившей меня признательным взглядом.

— Послушай, Ферман, с тобой хочет кое-кто познакомиться. Гостья «Прыгги-Скока»…

— М-да. — Он скорчил рожу. — Лицо у нее — как Осло после бомбардировки.

Я сжал его плечо сильнее.

— Ферман, знаешь, кого представляет эта девушка?

— Ну? — Он тупо уставился на меня. — «Прыгги-Скок». Она и эта драконша в юбке…

— Ферман, эта девушка представляет людей, которые сделали тебя знаменитым. Только оскорби ее — и ты все равно что оскорбишь лично каждого, кто покупает «Наноклин», каждого, кто носит футболку с твоим именем и портретом, каждого, кто простаивает у дверей твоего дома и Пембрук-Холла.

— И что?

— Только попробуй, Ферман, и это станет концом твоей карьеры. Возвращением на задворки сожженной церкви. Или, что еще хуже, назад в дом Дукера.

— Что ты мне угрожаешь, ты, гребаный… Я прикрыл ему рот рукой.

— Маленький совет, пока ты еще трезв. Будешь любезен с ней — откроешь себе двери к встречам с женщинам вполне законного возраста, ласки которых заставят забыть горничную Козетту. — Я кивнул на роботетку, которая как раз открывала дверь, впуская Финнея и его жену. — Но только попробуй обидеть эту малышку — лишишься даже Козетты.

Ферман оторвал мою руку от своего рта.

— На-ка, выкуси. Я заплатил за нее чистоганом.

— Но ты не сможешь подзаряжать ей батарейки. Ферман, если прочие соображения до тебя не доходят, постарайся хотя бы ради меня, человека, который сделал тебя знаменитым.

Он насупился и отвернулся.

— Ну ладно. Только как мне быть с ней любезным? Я ее, пропади она пропадом, впервые вижу.

— Во-первых, постарайся не выражаться. Во-вторых, не мешай ей болтать — она захочет задать тебе миллион вопросов. В-третьих, расспроси ее о ней самой. Она пишет стихи, вот о них и спроси. Удели ей десять минут безраздельного внимания — и она будет считать тебя повелителем мира.

Ферман покосился на часы.

— Десять минут. Да, это я могу. Ради тебя, Боддеккер. Он повернулся и побрел через толпу к «драконше в юбке»

и ее подопечной. Помещение завибрировало гулом динамиков: Энди П. пел «Танец в Каире» — песню, которая всегда подбавит угольков в топку неминуемо надвигающейся мигрени. Я наблюдал, как Ферман заговаривает с Селией. Девушка зачарованно подала ему руку. А уж когда он поднес эту руку к своим одутловатым губам и поцеловал, Селия была окончательно покорена.

— Отличная работа, — прошептал я и пошел к Джету, разговаривавшему с Чарли Анджелесом. Оба щеголяли значками с надписью «Я не очистил свою тарелку».

— Боддеккер, — улыбнулся Чарли Анджелес. — Ну-ну. Рад вас видеть.

— Взаимно. — Я пожал ему руку.

— Когда же мы снова приступим к очередному ролику — с Дьяволами или просто так? Когда мы с вами встречаемся на съемочной площадке, происходят чудеса. Самые настоящие чудеса.

— Я тоже очень их ценю, — произнес я. — Как и то, что вы взяли Джета под крылышко.

Чарли Анджелес расплылся в широкой ухмылке и хлопнул Джета по плечу.

— Он славный парнишка. Напоминает мне одного режиссера, который начал свой путь в жизни без гроша в кармане.

— Я учусь читать, — заулыбался Джет. — Мистер Анджелес оплачивает уроки.

— Просто замечательно, — кивнул я.

— Малькольм сказал мне, что хотел бы стать художником-постановщиком или дизайнером по рекламе.