Джо Фауст - Дьяволы Фермана

Спеннер посмотрел на него, почесал подбородок и отчетливо выговорил:

— И еще ты уделал свою одежду…

— Может, тебе стоит взять отпуск? — вежливо предположил Финней.

На бедного парня было жалко смотреть. И ведь он оказался не виновен в случившемся. Ему просто не повезло, ибо ролик стал исключением, подтверждающим правило.

На прочих собраниях основной темой стало планирование дальнейшей политики Пембрук-Холла в области нашего грандиозного проекта.

Первое и основное решение состояло в том, что необходимо и дальше иметь под рукой Дьяволов Фермана. Особенно если мы планируем снимать другие ролики для «Наноклина».

— Приведи их сюда, — сказал мне Спеннер, — и мы предложим им замечательные контракты. Если Дьяволы захотят работать на кого-то другого, мы предложим им больше денег. Намного больше. Достаточно, чтобы купить недурственный домик!

Я посмотрел на Спеннера‹без особого уважения — невзирая на то, что он являлся старшим партнером.

— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что Дьяволы — не безобидные подростки, которые нанимаются в кондитерские лавки, чтобы заработать немного карманных денег? — сказал я. — Они — уличная банда. И я сомневаюсь, чтобы они имели право на покупку дома, учитывая их преступное прошлое.

— Да, — беззаботно отозвался Спеннер. — Но они — наша уличная банда. Ты сделал им имя, в конце концов.

И я не сумел возразить. Лучше всего было бы пригласить Дьяволов в Пембрук-Холл и свести их со «стариками». Я бы с удовольствием на это поглядел. А с еще большим удовольствием я бы вернул Пембрук-Холл к привычному ритму жизни. И в конце концов я автор, а не администратор!

Однако, спустя двенадцать дней после того, как Фермана и компанию впервые представили миру, я шел вместе с ними к лифтам Пембрук-Холла. Весельчак увидел нашу странную процессию и тут же опознал Дьяволов. Они, само собой, его даже не заметили: в величественном вестибюле компании их охватил благоговейный страх. Но я видел, как Весельчак наблюдает за нами из-за колонны — видимо, опасаясь, как бы Дьяволы не избрали его своей очередной жертвой.

Как только мы вышли из лифта в коридор, нас немедленно окружили сотрудники компании. Они построили нас как перед дракой: Ферман, Джет, Джимми Джаз, Шнобель, Ровер и я, а затем нацелили на нас камеры. Потом им пришло в голову поменять нас местами, так что Фермана поставили перед Джетом, а я оказался между Шнобелем и Ровером.

— Отлично, просто отлично, — говорили они.

— Зачем все это? — спросил я, а спустя две секунды нас ослепили лазерные лучи камер. Я думаю, вы видели нашу фотографию — особенно если когда-нибудь изучали рекламное дело. Она уже давно стала классикой. Ферман, с суровым и несколько испуганным выражением, Джет, темной скалой вздымающийся над ним. Джимми Джаз, который пытается придать лицу вежливое выражение, Шнобель, с широкой, восторженной улыбкой, присущей только подросткам. И Ровер, глядящий угрюмо и злобно — так, словно он собирается накинуться на вас, вырвать сердце и сожрать его. И я: взволнованный и озадаченный одновременно. Таков этот кадр, запечатлевший нашу мрачную компанию…

Отсюда нас повлекли в конференц-зал и выставили на обозрение Левина, Харрис, Спеннера, Финнея, Робенштайна и моей творческой группы. Несколько секунд спустя в зал вошла Хонникер из Расчетного отдела. Она заметила меня и тут же послала ободряющий взгляд. В комнате присутствовал еще аналитик, которого звали Макфили; двое людей из адвокатской конторы — Абернати и чопорная женщина по фамилии Джустман; и мужчина, чья улыбка показалась мне настолько же зловещей, насколько бесхитростной была улыбка Весельчака. Имя его выветрилось у меня из памяти. Имя, но не профессия…

— Итак, — сказал Спеннер, когда мы расселись. — Полагаю, все заинтересованные лица в сборе, так что можем начинать. Прежде всего я счастлив сообщить, что нашего маленького полку прибыло.

Все, за исключением Дьяволов, удивленно заохали и заахали, и большая часть моей группы перевела взгляды на незнакомого мужчину.

— Этим утром мы официально приняли на работу выпускницу Колумбийского университета, эксперта-лингвиста, которая уже давно занимала место в штате, хоть и неофициально. С сегодняшнего дня все будет иначе. Так что прошу Пембрук-Холл поприветствовать Кассандру Бэйнбридж.

Будучи в радужном расположении духа, Ферман и Дьяволы зааплодировали. Это вышло кстати, поскольку большая часть членов моей группы — включая и меня — стояли как громом пораженные. Ни с кем из нас не проконсультировались по этому поводу, и никто не хотел видеть Бэйнбридж в наших рядах. Она, конечно, оказывалась полезна, но теперь, в свете наших с Хонникер отношений, я вряд ли мог рассчитывать на Бэйнбридж.

Моя группа быстро спохватилась и внесла свою лепту в аплодисменты, после чего Спеннер продолжил:

— Теперь позвольте передать слово ведущему партнеру компании «Пембрук, Холл, Пэнгборн, Левин и Харрис». Он огласит повестку дня.

Снова раздались аплодисменты. Дьяволов поймали врасплох — всех, кроме Джимми Джаза, который хлопал, пока не заметил, что я затих. Я улыбнулся и кивнул ему.

— Благодарю вас, — сказал Левин, смахивая воображаемую пылинку со своего пиджака. — Друзья мои, я бы хотел представить нашу новую сенсацию: Дьяволов Фермана. — После этого он быстро назвал каждого его уличным именем, а в завершение указал на меня, как на «шестого Дьявола и творца этого невероятного феномена».

Пока длились аплодисменты, Ферман наклонился ко мне и заговорил, понизив голос:

— Что здесь происходит, Боддеккер? Может, мне тебя накормить твоими же кишками? Это не ты нас сотворил, ясно? Мы сотворили тебя.

Никто в зале не знал этого так же хорошо, как знал я.

— Так принято говорить, — объяснил я ему. — В конце концов, сценарий принадлежит мне. Но вы, ребята, — те самые люди, которым достанутся большие деньги и красивые женщины. А для меня будет вполне достаточно, если мне уделит время кто-нибудь вроде нее. — Я чуть заметно кивнул в сторону Хонникер из Расчетного отдела. Она заметила этот жест и улыбнулась.

Левин тем временем продолжал.

— Мальчики, — сказал он, явно обращаясь к пятерым Дьяволам. — Я попросил мистера Боддеккера пригласить вас сюда, поскольку мы заинтересованы в том, чтобы вы стали частью — совершенно особенной частью — большой семьи Пембрук-Холла.

— Ну, спасибо, — буркнул Ферман, не заботясь о том, что пауза Левина была риторической. Все повернулись к нему, и Ферман заткнулся.

— Мы понимаем, что подобная перспектива смущает, поскольку вы далеки от стремления честно работать и получать за это деньги. Должен признаться: мы после некоторых колебаний решились сделать вам данное предложение. Однако мы верим, что ваша деятельность на благо компании оправдает наше необычное решение.