Джон Кей - Цирк мертвецов

— Её звали Элис, — сказал Джин, — так же, как и мою невесту.

— Эта Элис зарегистрировалась в мотеле «Тропикана» как Линда Купер. Та Элис, с которой мы хотим пообщаться.

— Она вам не поможет. Вам не надо с ней разговаривать. Именно поэтому я тебе всё это и рассказываю.

— Всё. Мне показалось, ты сказал…

— Всё, что тебе надо знать.

Джин закончил где-то минут через тридцать, он говорил почти по-дружески, ловко соединяя воедино все запутанные ниточки и безвозвратно потерянные воспоминания в несомненно логичную цепочку. Ковбой кормил музыкальный автомат монетами в двадцать пять пенсов, семь раз подряд проиграв «Теннессийский вальс».

Джин закончил, и Аркетт, подозрительно поглядев на него, спросил:

— Неужели ты и вправду думаешь, что я поверю тебе?

— Это уж как хочешь, Ричи.

— Эта девушка, связанная с прошлым твоей невесты, которая раньше была одной из «Семьи» Мэнсона, приехала в Лос-Анджелес, чтобы продать…

— Плёнку, на которой было запечатлено убийство Шарон Тейт. Да.

— И ты сказал, что это была фальшивка и вы сожгли её в пустыне.

— Верно.

— И из-за этого умерло трое людей.

— Но по ним никто особо не плакал и не убивался.

— Это правда, — пробормотал Аркетт, очень медленно поднимая голову. Он допил водку и посмотрел на светящиеся цифры на часах. — И ты защищаешь эту девку, эту… другую Элис?

— Да. Если бы я думал, что она в чём-то виновата, то это была бы совершенно другая история.

— А зачем тебе вообще всё это нужно?

— Умерла та, кого я любил. Я познакомился с той, кто была знакома с ней до меня. Она рассказала мне то, чего я не знал, и теперь я люблю её ещё больше. Вот так всё просто.

Аркетт пронзительно посмотрел на Джина и увидел в его глазах что-то недоговорённое. Через секунду входная дверь распахнулась, и в «Ревеллс» вошла полная мягкая женщина с большой соломенной сумкой. На ней был грушевого цвета костюм и золотистые сандалии, серебро её мягких и пушистых волос оттеняли светлые пряди.

Добродушно улыбнувшись, Клайд сказал:

— Посмотрите-ка, кто пришёл. Мерл, познакомься с моей старой приятельницей. Арахис, это — Мерл, мой племянник из Талсы.

— Очень приятно, — сказал ковбой и слегка поклонился. Женщина поставила сумку на стойку бара и села на стул рядом с ним. — Арахис. Классное имя.

— Рада, что тебе понравилось, — сказала женщина и подала знак Клайду, подняв мизинец. — Дай мне, пожалуйста, чивас в стакане для бренди. В общем, как всегда.

Женщина, которую звали Барбара Джин Фаулер, познакомилась с Клайдом в 1964 году, когда они вместе были в Техасе на съемках фильма «Малышка, должен пойти дождь» [154] «Вaby, the Rain Must Fall». , модном вестерне, в котором главные роли сыграли Стив Маккуин, Ли Ремик и Дон Мюррей. Барбара Джин была главным сценаристом, а Клайд был приглашён на должность постановщика двух сложных сцен драки, произошедших в придорожном мотеле, ни одна из которых не вошла в окончательный вариант.

— Ли Ремик была на диете, — рассказал Клайд племяннику. — Она весь день ела арахис, а Барбара Джин отвечала за её еду. Маккуин сходил с ума, потому что она съедала горсть арахиса после каждого дубля, и изо рта у неё после этого пахло отвратительно.

— Дон Мюррей стал называть меня Барбара Джин — королева Арахиса, — сказала Барбара Джин, — команда подхватила, и вскоре прозвище сократилось просто до Арахис.

Джин сказал Аркетту, что был на премьере «Малышка, должен пойти дождь». Несмотря на хорошую игру актёров и то, что его заинтересовал сюжет, — Маккуин играл рок-н-ролльного певца, только что вернувшегося из тюрьмы к жене и детям, которому кто-то постоянно названивал, — ему не понравилось, что в фильме не звучала живая музыка.

— Было видно, что он не умел играть на гитаре и что он просто плохо пытался попасть в слова, которые пел кто-то другой. Я не клюнул на это.

— Он мне больше понравился в «Великом побеге» [155] «Великий побег» («The Great Escape», 1963) — фильм режиссёра Джона Стэрджеса про группу британских, канадских и американских военнопленных, которые бежали из немецкого концлагеря во время Второй мировой войны. и ещё одном фильме, про картёжников.

– «Цинциннати Кид» [156] «Цинциннати Кид» («The Cincinnati Kid», 1965) — фильм режиссёра Норманна Джуисона. .

— Он самый.

Джин взглянул в сторону бара, и ему вдруг пришла в голову мысль, что мать Мелани Новак, как и Барбара Джин, была сценаристом. Этот факт сам по себе не был бы ничем примечателен, если бы он не знал о прошлом Мелани Новак и её дружбе с Бобби Фуллером.

Не глядя Аркетту в глаза, Джин сказал:

— Бобби Фуллер был из Техаса, из маленького городка под названием Гуз Нек.

— Бобби какой?

— Фуллер. Он тоже пел песенки в стиле рокабилли в кино.

— С Маккуином?

— В другом фильме, в тупом фильме с Нэнси Синатра. Он вышел приблизительно тогда же. Он умер через год недалеко отсюда. Ты, наверное, и не помнишь об этом.

— Не помню.

— Ну да. Большинство людей забыли про это, — сказал Джин. — Я — нет.

— Это ты к чему?

Джин подумал минутку, рассказывать ли ему об этом. Он покачал головой:

— Да ничего. Забудь о том, что я говорил об этом. Аркетт холодно и слегка беспокойно посмотрел на Джина.

— Я, наверное, ещё захочу с тобой поговорить, — сказал он и снова посмотрел на часы. — Так что не уезжай из города.

— Я и не собирался.

Аркетт встал и пошёл в сортир, а Клайд дал Джину стакан за счёт заведения. Потом открыл кассу и, выдав своему племяннику несколько четвертаков, сказал: «Поставь F-2, G-3 и А-9».

— И D-11, — попросила Барбара Джин, подмигнув Клайду. — Помнишь эту песенку?

– «Hush… Hush, Sweet Charlotte».

— Мы тогда были на съёмках, — сказала Барбара Джин. Она разговаривала с ковбоем, но Джин знал, что она хочет, чтобы и он слышал её историю. — Мы тогда с Клайдом слегка увлеклись друг другом. Это длилось где-то неделю, да?

— Ну, вроде того.

— Можно я им расскажу о номере в отеле?

Клайд достал сигарету из кармана рубашки и поджёг её золотистой зажигалкой, которую его племянник оставил на баре.

— Я тебе разве указ?

— Да нет, — ответила Барбара Джин, в её глазах засветилась ностальгия, словно бы тоска по тому, что когда-то было. — У него по всей комнате висели её фотографии: над столом, на столике возле кровати, заткнуты за стекло в ванной комнате. Это был самый настоящий храм Патти Пейдж.

— Расскажи им о патефоне, — подсказал ей Клайд, которому совершенно очевидно нравилось это путешествие по глубинам памяти. — Не забудь о нём.

— Ну, да. У него проигрыватель стоял прямо в комнате, — сказал Барбара Джин, зазвучала первая песня «Too Young to Go Steady». — У него были две большие стопки со всеми её записями. Я имею в виду, что мне нравился её голос, поймите меня правильно, всё это было романтично и заводило меня, но это было и странно, — сказала она и посмотрела на Джина. — А ты как думаешь?