Ильяс Фалькаев - Дать 3.14зды!

Однажды едучи по Стэрфорду на велосипеде я пропалил мужчину, примерно 50 лет, наклеивающего стикер на фонарный столб. Я подъехал к этому столбу и понял, что это стикер «National Front». В этот момент мужчина вошел в маленькое итальянское кафе на другой стороне дороги. Я последовал за ним. Он стоял перед кассой, ожидая заказ. Я увидел на лацкане его пиджака значок «Англия для англичан». Я схватил его за этот значок и заорал: «Ты, ебаный фашист…» ну и т. п. Мужик сильнейше испугался: его чай и яблочный пирог полетели на пол, а сам он съежился, как побитая собачонка. Конечно, владелец итальянского кафе понимал, что фашизм — это плохо, но ему не хотелось насилия в его заведении, так что вскоре мне пришлось уйти.

Это место долго напрягало лондонских антифашистов. На углу Брик Лэйн и Бентал Грин Роад фашисты продавали свои газеты ещё со времен Мосли (1930-е годы). Несмотря на то, что это место находится посреди бангладешского квартала Ист Энда и напротив еврейских пекарен, фашисты выбрали его для ежевоскресного общения и агитации. Пользуясь благосклонностью местной полиции, они также заседали в местных пабах: «The Blade Bone», «The Sun» и «The Weavers Arms».

AFA и DAM приложили массу усилий, чтобы их оттуда выставить. Иногда это выражалось просто в нападениях на отставших от основной массы одиноких фашиков, а иногда, собрав человек 50, мы захватывали перекресток и обороняли его ото всех, кто пытался туда пройти. Помню одну такую схватку — происходила она прямо через Бентал Грин Роад. Через несколько минут после её начала появилась полиция, арестовав с нашей стороны куда больше людей, чем с их (ничего удивительного). В другой раз мы, 6 человек из DAM, набрали «подручных средств» и отправились туда продавать нашу газету «Прямое Действие», чтобы спровоцировать стычку. Мы простояли минут десять, потом к нам неспешно подошел один из них — Мартин Кросс — и поинтересовался, сколько стоит газета. Мой товарищ сказал: «50 пенсов» (реальная цена). Я же (будучи агрессивно настроен) прибавил: «А для фашни — фунт». Он посмотрел на меня, а потом внезапно, будто вспышка, меня оглушил удар. Я так удивился, что застыл на несколько секунд. Мартин Кросс повернулся и пошел прочь. Наверное, он потом долго смеялся над этим случаем. А вот я нет — мне было стыдно за мою столь медленную реакцию. Век живи — век учись.

В другой раз я и пара наших одним воскресным утром лазили там в поисках фашистов, и уже ни с чем собиралась идти домой… Как вдруг появился… кто бы вы думали? Ян Андерсон, лидер «National Front»! Правда, в то же время рядом ехал полицейский мини-автобус, так что мы перешепнулись и решили сразу ничего не предпринимать. Когда полицейская машина проехала, мы уже были так близко от Андерсона, что я не мог удержаться от того, чтобы не врезать ему с ноги. Я со всей силы влепил ему по яйцам, также мой товарищ начал его окучивать, и он быстро свалился. Мы побежали в соседние дворы, а полицейская машина в это же время пыталась развернуться.

В 1970-е годы, когда националистическая скинхед-сцена была развита, Восточный Лондон страдал от всех видов расистских мерзостей, нападений и даже убийств (случай Альтаба Али). Фашистские наклейки и граффити были повсюду, включая лозунги, которыми было расписано полицейское отделение на Бентал Грин, и которые полицейские не стирали. По вопросу о расовом насилии была встреча между представителями местного общества и полицейским начальником John Wallis of the Met. Он сказал, что единственная возможность прекратить продажу газет «National Front» на Брик Лэйн, это «появляться там раньше «National Front»». Группа местной бенгальской и другой молодежи решила так и сделать и была арестована «за попытку организации беспорядков», см. книгу Кеннета Лича «Брик Лэйн 1978».

Забавно, но окончательно фашисты были выбиты с Брик Лэйн только, когда в местный муниципалитет был избран Дерек Бикон, кандидат от Британской Национальной Партии. Выборы были в четверг, а в воскресенье фашисты решили праздновать там свою победу, но вместо праздника они попали просто под нереальную раздачу. Меня там не было, но мой товарищ рассказывал, что антифа удалось очень близко подойти к врагу, не вызвав подозрений, так как они пели при этом «Правь, Британия!»… А потом полиция, как всегда, решила не мелочиться и потратила немало денег налогоплательщиков, отслеживая передвижения некоторых антифашистов с вертолетов. Мы подходили потом туда несколько раз, ожидая мести со стороны фашни, но противник уже опасался там появляться.

Большую часть 1980-х группа, выступавшая против режима апартеида, проводила круглосуточный ежедневный пикет рядом с посольством Южно-Африканской Республики на Трафальгарской площади. Поводом к тому было заключение Нельсона Манделы, но, по сути, это был протест против всех аспектов расистской политики южно-африканского правительства. Следовательно, фашистские банды любили атаковать беззащитные группы протестующих, особенно после маршей. Потому и активисты AFA часто появлялись на Трафальгарской площади в поисках врага.

Отдельной темой был ноябрь месяц, ибо в это время Национальный Фронт каждый год организовывал там же на Воскресенье Воспоминаний марш к Cenotaph. Я не знаю, как они объясняли этот марш к Британскому Военному Мемориалу в Whitehall, ведь фашисты поддерживали Германию во Второй мировой войне. Естественно, мы высмеивали их такими не самыми политкорректными песнями, как «Две мировых войны и один чемпионат мира» и «Армия отцов». Этот день всегда начинался или заканчивался стычками на Трафальгарской площади или в её окрестностях. Однажды мы собрали 60 человек и заняли место их сбора на площади Бресседен. Около 40 членов «National Front» сначала вышли из-за угла, но потом передумали иметь с нами дело и свалили. В тот день мы одержали победу, пусть моральную, а не физическую.

В другой раз один мой знакомый из DAM потерял основную группу наших и в результате оказался посреди 200 беснующихся фашистов. Пара их начали на него косо поглядывать, так что ему пришлось смущенно скандировать: «Убей ублюдка-коммуниста!», «Права — белым!» и т. п., чтобы шифрануться до того, как он смог бы присоединиться к нам снова. А в другой раз один несчастный фашист был окружен рядом со станцией Виктории, немного побит, потом прижат к стене. Маркером ему разрисовали лицо и одежду — свастиками, надписями «наци», «фашист» и т. п. После чего отпустили. В другой год на Трафальгарской площади комрад из DAM побил члена «Red Action», потому как не узнал его, за что потом извинялся. Думаю, американцы называют подобные ситуации «дружественным огнем».

А в другой год мы засекли пару фашистов, когда те проходили через главную часть площади. Я и несколько наших пошли за ними. Я хотел дождаться, когда они выйдут с площади и отфигачить их на какой-нибудь тихой улице вдали от видеокамер и полиции. Но мои разгоряченные друзья прыгнули на них прямо напротив Дома Канады, ну и я к ним присоединился. После хорошей взбучки мы оставили наци-скинов лежать и решили свалить. Мы сделали круг и присоединились к основной группе антифашистов, стоявшей на ступенях церкви святого Мартина-в-полях. Это было ошибкой — я должен был идти домой, так как полицейский, который видел, как я бью нациста, узнал меня и использовал этот факт против меня. Моё затруднительное положение стало ещё хуже, когда в моей куртке полицейский нашел железную палку, хоть использовать её я и не успел.