Маркос - Четвертая мировая война

Эта форма «самоуправления» (которую я здесь крайне резюмирую) — не изобретение или нечто привнесенное САНО. Она происходит из гораздо более давних времен, и когда родилась САНО, она здесь уже довольно давно действовала, правда, только на уровне каждой из общин.

И уже в результате быстрого роста САНО (который, как я уже объяснял, происходил в конце 80-х), эта практика с местного уровня, распространяется на региональный. Действуя, через местных (т. е. ответственных за организацию в каждой из общин), региональных (ответственных за группу общин) и зональных (ответственных за группу регионов) уполномоченных, САНО увидела, что те, кто не справлялись с работой, естественным путем заменялись другими. Хотя, поскольку речь шла о военно-политической организации, в этом случае окончательное решение принималось командованием.

Этим я хочу сказать, что военная структура САНО в некоторой степени «заражала» традицию демократии и самоуправления. САНО была, если можно так выразиться, одним из «антидемократических» элементов в прямых демократических отношениях общин (другой антидемократический элемент — это Церковь, но эта тема для отдельного разговора).

Когда автономные муниципалитеты начинают действовать, правительство самоуправления не только переходит с местного уровня на региональный, но и отрывается (в смысле тенденции) от «тени» структуры военной. САНО никоим образом не вмешивается в процесс назначения или снятия с должностей автономных властей и, исходя из того, что САНО принципиально не стремится ко власти, она только ограничивается контролем над тем, чтобы никто из военного командования или членов Подпольного Революционного Индейского комитета не занимал никаких руководящих постов в общинах или автономных муниципалитетах. Те кто решают участвовать в автономных правительствах, должны полностью отказаться от организационных должностей внутри САНО.

Не буду долго распространяться по поводу функционирования Автономных Советов, у них в качестве поручительства своя собственная форма работы («своя манера», говорим мы), и немало национальных и международных «гражданских обществ» являются свидетелями их работы и сотрудничают с ними напрямую.

Тем не менее, я не хочу, чтобы из всего этого сложилось впечатление, что речь идет о чем-то совершенном и чтобы вы это идеализировали. «Править подчиняясь» на сапатистких землях — это лишь тенденция, не застрахованная от всяческих спадов-и-подьемов, противоречий и отклонений, но эта тенденция — ведущая. То, что она сработала в пользу общин, говорит тот факт, что им удалось выжить в тех экстремальных условиях преследований, запугивания и бедности, каких в мировой истории немного. И они не только выжили, автономные советы смогли, при фундаментальной поддержке «гражданских обществ», справиться с титанической задачей — создать материальные условия для сопротивления.

Ответственные за правление на повстанческой территории, без какой бы то ни было институционной поддержки и в условиях преследований и запугивания, автономные советы сосредоточили свою деятельность на двух главных аспектах — здравоохранении и образовании.

В сфере здравоохранения, они не ограничились строительством больниц и аптек (всегда при поддержке «гражданских обществ», не будем забывать об этом), но и сформировали собственных ответственных за вопросы по охране здоровья и проводят постоянные кампании по общественной гигиене и профилактике болезней.

Одна из этих кампаний чуть не закончилась для меня критикой на ассамблее (не знаю, известно ли вам, что значит быть критикуемым на ассамблее, если нет, могу лишь сказать что ад должен быть чем-то похожим) и попадением «под взгляд» общины (то есть, когда все на тебя смотрят, но этим взглядом, от которого мороз по коже, в общем, нечто вроде чистилища). Это было, кажется в Ла-Реалидад, я находился там временно и переночевал в одном из домов, которые есть у компас [144]для таких случаев. В этот день «комитет по здравоохранению» общины проверил туалеты каждого дома (была договоренность, во избежание распространения болезней, засыпать регулярно туалеты известью или пеплом). Разумеется, в нашем туалете не было ни извести, ни пепла. «Комитет по здравоохранению» мне сказал любезным тоном: «товарищ субкоманданте Маркос, выполняя договоренность общины мы проверяли туалеты и в вашем туалете нет ни извести, ни пепла, поэтому вы должны исправить это и завтра мы придем и проверим». Я начал что-то бормотать о срочной поездке, о хромоте моего коня, о незаконченных коммюнике, о перемещениях военных, о боевиках и не помню о чем еще. Члены «комитета по здравоохранению» терпеливо все это выслушали, и когда я замолчал только сказали: «это все, товарищ субкоманданте Маркос». Разумеется, на следующий день, когда «комитет по здравоохранению» вернулся, в туалете были пепел, известь, песок… не хватало только цемента, и то, лишь потому, что мне его не удалось найти, а то бы я просто залил навсегда этот злосчастный туалет цементом.

В области образования, на землях, на которых никогда не было ни школ, ни тем более, учителей, Автономные Советы (при помощи «гражданских обществ», я не устану напоминать об этом) построили школы, подготовили ответственных за образование и в некоторых случаях даже разработали собственные образовательные и педагогические программы. Учебники по обучению грамоте и книги с текстами составляются самими «комитетами по образованию» и ответственными за образование, при участии представителей «гражданских обществ», являющихся специалистами в этих вопросах. В некоторых из регионов (не во всех, правда), удалось добиться даже того, что девочки, традиционно отлученные от всех процессов познания, тоже начали ходить в школу. Несмотря на то, что женщин уже не продают и все они свободно выбирают себе мужа, на сапатистских землях все еще существует то, что феминисты называют «дискриминацией по половому признаку». Так называемый «революционный закон о женщинах» еще весьма далек от выполнения.

Продолжая разговор об образовании, в некоторых местах сапатистские базы договорились с учителями из демократической части Профсоюза Учителей (с теми, кто не являются сторонниками Гордильо) о том, чтобы те не занимались антиповстанческой деятельностью и уважали образовательные содержания, рекомендованные Автономными Советами. Эти демократичексие учителя (сапатисты, потому что как бы они себя не называли, они тоже сапатисты) смогли соблюсти эту договоренность и прекрасно выполнили свою работу.

Это правда, что ни службы здравоохранения, ни службы образования не коснулись пока всех сапатистских общин, но их значительное число, большинство, уже имеет возможность достать лекарство, принять врача и при необходимости найти машину, чтобы в случае серьезной болезни или несчастного случая отвезти пациента в город. Ликвидация безграмотности и начальная школа — явление все еще далеко не повсеместное, но в одном из регионов уже есть даже автономная средняя школа, и она в эти самые дни «выпускает» новое поколение учеников, среди которых есть и мужчины и (внимание!) индейские женщины.