Маркос - Четвертая мировая война

Нечто очевидное — национальная повестка дня (то, что является наиболее важным и наиболее срочным для страны, как это должно быть показано, как это должно быть разрешено, при помощи какого метода, в каком порядке приоритетов, и за какое время, то есть, повестка главных национальных тем) уже решается не в узких эксклюзивных кругах класса политиков (как это было раньше), ни тем более внизу, населением (как это никогда не делалось, хотя должно было бы делаться всегда), а на уровне правлений крупных коммуникационных предприятий.

Если раньше телевидение, радио и печатные издания находились в большинстве своем закованными в кандалы авторитарной политической системы, то сейчас, благодаря социальной борьбе и заслугам многих честных журналистов существует некая относительная свобода (жестоко атакуемая со всех сторон, причем так, что профессия журналиста должна была бы считаться сегодня профессией «повышенного риска») для того чтобы затрагивать такие темы о которых раньше и не мечталось и делать это творчески, критически и глубоко (хотя все это вместе встречается не так часто). Поэтому следует воспользоваться случаем, чтобы поприветствовать неравнодушную журналистику (она все еще встречается), которая не раздумывая бросает вызов власти в момент сообщения новостей, передачи репортажа или подготовки хроники.

Увеличив свое влияние и моральный авторитет, эта честная журналистика, привлекла к себе внимание со стороны власти. Различными, более или менее хитрыми путями политики пытаются привлечь ее на свою сторону. Но журналисты, в отличие от политиков, обычно не такие глупцы. Они понимают, что политики не имеют представления о том, что происходит в реальной жизни. Поэтому остаются те, кто продолжает занимать по отношению ко власти все ту же критическую позицию, но есть и те, кто предлагает ей свои услуги. Эти последние, как правило, привыкли называть себя «голосом общества».

«Общественное мнение» — это прикрытие, при помощи которого некоторые средства массовой информации выдают свои частные критерии и интересы одной единственной группы, за пожелания всего населения. Сводки новостей и «столы обозревателей» постепенно подменили собой демократию (правительство народа, для народа и ради народа), включая даже демократию избирательную. Всенародно избираемые посты будут скоро определяться не количеством отдающихся голосов, а числом звонков из аудитории (вместо бутерброда, бутылки пепси-колы и кепки или футболки, являвшихся предмодерной атрибутикой того или иного кандидата, в будущем раз сорок напечатают ваш лотерейный билет для розыгрыша лотереи на право посещения цирка Сан-Ласаро [180]).

И речь здесь не о каком-то постоянном злонамеренном обмане, значительное количество журналистов, ведущих политических колонок и обозревателей являются людьми честными, критически мыслящими и действительно озабоченными проблемами общества. Иначе они не пользовались бы уважением телезрителей, радиослушателей и читателей. Но есть и те, кто журналистом вовсе и не является и чье восприятие действительности совпадает со взглядом малой привелигерованной группы, которая видит проблему извне… и сверху.

В ситуации, при которой правительство не правит, постоянно возростающее значение журналиста в обществе, ставит его в положении эквилибриста, идущего по тонкой линии, отделяющей этику от цинизма. И, наедине с зеркалом, каждый знает о себе, кто он есть.

Жизненно важная роль журналистики оказалась «похищеной» медийными монополиями. Рейтинг средств массовой информации — заслуга работающих в них журналистов, а не авторов рекламных роликов, поставлен на службу политического маркетинга, что особенно заметно во время избирательных периодов (а избирательным сейчас является весь календарь, даже когда в обозримом будущем нет никаких выборов). Таким образом, рекламный имидж заменяет принципы и политические программы и превращается в нечто самое главное и нередко «толкает» целую политическую партию в объятия того, кто «одет» в «самые народные» одежды (так было с ПНД по отношению к Фоксу, так происходит сейчас с РДП по отношению к Лопесу Обрадору и ИРП… ИРП… наверняка скоро кого-нибудь себе найдет.).

Вывод:Разница между «предмодерностью» и «постмодерностью» заключается в том, что в течение первой у политиков были те, кто им готовил речи, а во время второй у них есть те, кто делает для них рекламные ролики.

Тем не менее, объятия средств массовой информации и класса политиков могут оказаться смертельными… для самих средств массовой информации. Опьяненные прямой привилегированной связью с политической властью журналисты воспринимают ее порой как свой единственный адресат и забывают о своей социальной функции. И если эта тенденция сохранится, не пройдет много времени до той поры, когда единственными заинтересованными в этих новостях останутся только другие журналисты (с сожалением вынужден сообщить им о том, что политики не смотрят, не читают и не слушают новостей, у них всегда есть ответственный или ответственная, который или которая регулярно готовит им резюме). И точно так же, как сегодняшние политики обходятся без тех, кем они правят, так и завтрашние средства массовой информации обойдутся без аудитории. Тогда они поздравят друг друга и, глядя на себя в зеркало другого, скажут себе: «Какие мы важные!»

Разница между прогрессивным и фашистским средством массовой информации заключается в употреблении ими личных местоимений я, мне, меня, со мной…

«Демонстрация против преступности», [181]названная многими «исторической» (хотя эту честь ей удалось удержать всего на несколько дней, пока уход в отставку Дурасо [182]не отправил ее, как говорим мы, журналисты, «во внутрь»), вызвала некоторые дебаты (которые на самом деле оказались интенсивным обменом эпитетами) о роли средств массовой информации.

После угрозы народным восстанием в ответ на в любом случае несправедливый, неоправданный и незаконный процесс по лишению Лопеса Обрадора парламентской неприкосновенности, РДП и ближайшие к ней группы призвали выразить свое возмущение путем организации так называемой «Молчаливой Демонстрации». Эта мобилизация была полным успехом в смысле участия в ней… зажиточных слоев. Столько времени, потраченного на завоевание этого сектора (Джульяни, «вторые этажи», исторический центр города Мехико, строительный бум в Санта-Фе, «Хьюстон» западной части Столичного округа [183]), и в результате он, неблагодарный, выходит на улицы протестовать по поводу роста преступности.

Наступает момент проведения демонстрации и правые, которые всегда готовы к капитализации всего, брошенного левыми, пытаются ею воспользоваться (неудачно, как выяснилось впоследствии). К этому добавляются средства массовой информации. Кстати, огромное большинство манифестантов выходят на улицу благодаря призывам телевидения, радио и прессы. Есть средства информации, которые это делают в рамках «демонстрации силы» перед Лопесом Обрадором и стремятся «приручить» его, и есть другие, делающие это просто из собственной последовательности, считая адресатами демонстрации федеральное, региональное и муниципальное правительства.