Дэнни Кинг - Дневник порнографа

Спортивный магазин подходил как нельзя лучше, так что я пробился сквозь толпу и завалился внутрь. Колин не отставал и был уже тут как тут, а я оглядывался в поисках спасения.

Посередине стояла большая квадратная корзина с мячами. Подходящее препятствие. Я, покачиваясь, остановился рядом и схватился за край: ноги у меня подкашивались. Не успел я пару раз вздохнуть, а Колин оказался рядом; он сразу начал за мной гоняться. Сообразив, что я не подпущу его и что мы лишь бегаем по кругу, он неожиданно остановился и рванул в другую сторону. Однако я был начеку и сохранял между нами все те же досадные сто восемьдесят градусов.

— Иди сюда, ублюдок, я хочу с тобой поговорить!

— Дудки, приятель, ты просто псих!

— Остановись, сука! Умоляю!

— Выкуси!

— Я тебя убью, честное слово!

— На помощь! Помогите же мне, козлы! — завопил я, и полмагазина посмотрело в нашу сторону.

— Подожди минутку!

В голосе Колина слышалось крайнее отчаяние. Он юзом затормозил и сделал вид, что понесся против часовой стрелки, а сам опять кинулся по часовой, потом опять встал и начал делать вид, что бежит так и эдак, лишь бы меня поймать. К несчастью для Колина, я синхронно откликался на каждое его движение, и он не приблизился ко мне ни на дюйм (одна тридцатидевятитысячная километра) — мы лишь танцевали вокруг корзины.

— Подожди! Подожди же! — обратился я к нему. — Давай успокоимся и на мгновение остановимся… Ладно? Ладно?

Колин немного угомонился. Я воспользовался моментом и запустил ему мячом прямо в лицо — расплющив при этом нос и подбив сразу оба глаза. Колин, воя от боли, упал навзничь. Я уже собрался бежать дальше, да в этой суматохе потерял ориентацию и напрочь забыл, где выход. Колин опять висел у меня на хвосте и, судя по его взгляду, был готов оторвать мне голову голыми руками.

— Ублюдок! Я убью тебя! Кусок дерьма! А-а-а-а-а-а!.. — вопил он так, что я, сам заорав от страха, кинулся головой вперед прямо в стеллаж с кроссовками.

Я смог подняться. Колин нырнул за мной и схватил за лодыжку. Я пытался его стряхнуть, но он держался мертвой хваткой, так что я тащил его по выложенному плиткой полу и громко взывал о помощи.

— Ублюдок! — продолжал он кричать, пока я вез его лицом по полу.

— Оставь меня, козел! — вопил я, пиная его при каждом удобном случае.

Наконец к нам со всех сторон кинулись охранники, а покупатели бросились врассыпную. Парочка стражей упала на Колина и попыталась отодрать его от моей лодыжки. Не тут-то было! Он вцепился, словно бешеный пес, обещая сожрать меня живьем и много чего еще. Я начал молотить по его пальцам шипованными кроссовками для игры в гольф — только тогда он меня опустил.

— А-а-а!..

Напоследок я расплющил его пальцы об пол, и тут до меня добрались оставшиеся двое гардов: моя голова оказалась под мышкой у толстого ублюдка, сидевшего на мне верхом.

— Скажи, чтобы вызвал полицию! — прокричал он своему напарнику, лопотавшему что-то в уоки-токи.

Колин сражался изо всех сил, стараясь до меня добраться. Видно, так уж мне суждено. Я до смерти устал и был готов все это перетерпеть, только бы приехала полиция и забрала психопата в кутузку. Я не сомневался, что так оно и случится. Колина не единожды предупреждали, чтоб держался от нашей фирмы подальше, а он напал на одного из служащих. Правда, кретин был весь в крови и изранен с ног до головы, на мне же не было ни царапины… Ну и что? Сколько раз мы на него жаловались? Он не слушал. Только что за мной гнались, потом напали, а прямо сейчас Колин вопил, что откусит мне нос, — и это в присутствии пятерых охранников. Плохи были его дела, можно не сомневаться. Вот только посадят-то его не навсегда, и после он может опять начать меня преследовать. Больше я ни о чем не беспокоился.

— Джерри не твоя девушка, — сказал я, лежа на полу под охранником. — Ты с ней ни разу не встречался и никогда не встретишься. Ты просто псих!

— Нет, не псих! Я люблю ее, и она меня тоже полюбит! Почему вы не дали мне с ней поговорить, уроды?

— И не мечтай, придурок!

— Все, хватит! — перебил нас охранник. — Оставьте это до приезда полиции!

— Не встревай, жирный! Тебе-то что за дело? — ответил я.

— Да, тебя это не касается, так что отвали! — сказал Колин без обиняков.

— Твоя правда! — согласился я, пока мы корчились под охраной, обходящейся магазину в двадцать фунтов в час (это на четверых).

Вот оно, взаимопонимание. Одно причудливое мгновение взаимопонимания. Оно было под стать нашим отношениям — странным и причудливым… до ужаса.

Колину дали восемнадцать месяцев и назначили проверку от шеи и выше, как говаривал Стив Райт. [15] Стив Райт (Steve Wright) — знаменитый радиоведущий. Теперь мы могли немного расслабиться, однако я с ужасом ждал его освобождения. Как ни глупо это было с его стороны, он продолжал писать Джерри, клялся, что будет любить ее вечно, и рассказывал ей про цвет своей мочи: медикаментами его накачали по самое горлышко. Мы получали по три любовных письма в месяц.

Затем в какой-то момент это прекратилось. Понятия не имею, что с ним сталось. Возможно, власти пронюхали и запретили ему нам писать, или Колин вдруг протрезвел и увидел, каким придурком он себя выставил, или переключился на кого-то еще. Не исключено, что моя последняя догадка верна. Когда осознаешь наконец, что шансов у тебя никаких, разлюбить куда легче.

Кстати о шансах. Вышесказанное относится и ко мне с Уэнди. Я ведь рассчитывал затащить ее в постель. При следующей встрече она продемонстрировала прежнюю холодность, если не хуже. Не знаю, в чем я провинился.

— Как насчет вечера? Наш договор остается в силе? — спросил я ее утром и в ответ получил лишь жесткий, прямо-таки стальной взгляд, от которого меня пробрало холодом до самых костей.

— Что это с ней? — удивился Стюарт.

— Сам не понимаю, — ответил я. — Наверное, Ливерпуль вчера проиграл или еще что-нибудь…

Стюарт на мгновение задумался и сказал, что ничего не понял. В порноиндустрии всегда так. Столько специальных выражений и эвфемизмов, что недопонимание стало общим местом. Пэдди — тот вообще утверждает, будто два собеседника запросто могут не догадаться, что говорят на разные темы. Бред, конечно, чего уж там, но мысль здравая.

Я сел за свой стол, закурил и рассказал Стюарту о вчерашнем происшествии, о разговоре в полицейском участке, где я провел полночи, составляя заявление и снабжая копов телефонными номерами, чтобы они связались с Питером и убедились, что меня можно отпустить. Я попросился домой, но Стюарт и слышать ничего не хотел.

— Кому-то из нас обязательно надо остаться. Сильно сомневаюсь, что это буду я.

У Стюарта на сегодня была назначена встреча с внештатными сотрудниками. Возразить тут нечего. Кому ж встречаться с внештатными сотрудниками, как не редактору? Однако мне все равно хотелось домой. Не то чтобы я так уж устал или что-то там еще, просто я хотел свалить и не мог не воспользоваться таким хорошим поводом. Так ведь нет! Стюарт уходил, а я должен был остаться. Ладно, как только он уйдет, я тут же на весь день смоюсь в паб, так что все не так уж плохо.