Илья Кормильцев - Взлёт и падение СвЕнцового дирижабля

Первым пассажиром нового проекта стал Джон Поль, позвонивший сам: по его воспоминаниям, он к тому времени так охренел от аранжировочной рутины, что часами сидел дома, уставившись, как зомби, в чистый лист нотной бумаги. Его подруга (редкий случай положительной роли женщины в истории рок-музыки), обеспокоенная зрелищем молодого мужика, прожигающего взглядом не женский, но нотный стан, сказала ему: «Что ты, Вася, все дома сидишь? Пошел бы, что ли, в какую группу…» «А куда пойти. Маша, — ответил Дж. П. — Всюду полное говно…» «Вот Джим-ми Пэйдж, говорят, музыкантов ищет», — сказала Маша. И Дж. П. снял трубку и набрал номер.

Альянс этот был естественным: оба музыканта хорошо знали друг друга со времен работы над песнями Донована, оба принадлежали к сливкам лондонского музыкального мира. Естественно, поиски дальнейших партнеров начались первоначально в том же кругу.

Однако и Терри Рейд, и Стив Мэрриотт из SMALL FACES оказались ангажированными. Поиски зашли в тупик — и тут Пэйджу подвернулся Тони Секунда, лондонский продюсер, знавший Планта по временам BAND OF JOY. Сперва Пэйдж скептически пожал плечами при упоминании незнакомого имени, но тут и Терри Рейд отрекомендовал вместо себя того же молодого певца. Тогда Пэйдж заинтересовался: он не поленился даже съездить в Бирмингем, где застиг группу Планта на вечеринке в педучилище: слушателей было 12 человек педагогов. Репертуар Планта Пэйджу по-нравился не шибко; что-то мутно-психоделическое из репертуара MOBY GRAPE, но вот от голоса гитарист, образно говоря, «приторчал».

Дальше разыгралась сцена в духе «Принца и нищего» — безденежный и почти бесштанный Плант присвистывал, засунув руки в брюки посреди великолепия «Домика лодочника» в Пэнгбурге (судя по всему, при вдовствующей королеве лодочники жили не хуже рок-звезд среднего калибра).

Несколько дней Плант отъедался и отмывался в плюшевом великолепии, прослушивая с Пэйджем кучу пластинок и все больше и больше убеждаясь в общности вкусов и политической линии: старый блюз + электронная психоделия + гитары, гитары, гитары.

Пэйдж заикнулся об ударнике, Плант сразу же назвал имя Бонэма. Имя это было пустым звуком для Пэйджа, но после удачи с вокалистом Джимми готов был верить в чудеса. Роберт, на крыльях удачи, рванул в Оксфорд — там был концерт Тима Роуза — и подошел к Бонэму с радостной вестью. Однако Бонэм, быстрый разумом как типичный ударник, промычал что-то в смысле: «А чё, я и здесь неплохо зашибаю». На самом же деле Бонэм был не так прост: как выяснилось поз-же, у него в кармане к тому времени лежало: а) приглашение от Джо Кокера; б) приглашение от Криса Фарлоу. Можно было и покапризничать. И все же, по здравому рассуждению, Бонэм решил предпочесть новое дело сложившимся коллективам, где он был бы снова всего лишь барабанщиком.

Оставалось уладить мелкие формальности: предложить второму совладельцу имени YARDBIRDS Крису Дрежа пост басиста, заранее зная, что тот собирается оставить музыку и заняться карьерой фотографа. Крис отказывается, Джимми дает о'кей на взлет Джону Поль Джонсу. В последнюю неделю августа 1968 года все реагенты были подобраны — оставалось поместить их в одну реторту.

Однозначного ответа на вопрос, имеет ли название значение для успеха рок-группы, до сих пор нет. Скорее всего, не имеет. (В конце концов, самая легендарная из всех них называлась что-то вроде «Жюки» — пусть хоть кто-нибудь докажет нам, что это неспроста.) Или если имеет, то в ретроспективном плане. То есть при его помощи объясняют задним числом случившееся числом передним. Но люди, числа и символы находят друг друга все же не случайно. Не зря говорится: «назвался груздем — полезай в кузов». А назвался «Свинцовым Цеппелином» — летай, несмотря на тяжесть того материала, из которого тебя смастерили.

Название появилось за пару лет до самого явления: в период дуэта Бек-Пэйдж. Тогда на американских гастролях YARDBIRDS тусовались с THE WHO, no большей части в лице Кита Муна — будущей знаменитой жертвы рок-н-ролла, утонувшей в бассейне дома, где родился Винни-Пух (именно А.Милн был до Муна владельцем бассейна).

Мун был личностью, что говорится, уже родившейся обдолбанной (или «лунатиком», как изящно, по-шекспировски, выражаются англичане), усугубляя естественные наклонности искусственной стимуляцией. И много абсурдно шутил. В это время у него был период отвращения к родному коллективу, и он подмывался сварганить нечто с Беком и Пэйджем. В разговорах о том, какой могла бы быть такая группа, и проскользнуло словосочетание «Lead Zeppelin», объяснить которое можно по-разному: 1) аллегорически — «тяжелый, но летает»; 2) идиоматически — есть в английском языке идиома «Lead Baloon» (свинцовый воздушный шарик) про шутку, сказанную без задней мысли, но поставившую сказавшего ее в неловкое положение, классический пример: беседы о веревке в доме повешенного; 3) «цинично» — чего только после косяка не скажешь. Автор придерживается последней гипотезы.

Тем не менее Пэйджу замороченное словосочетание понравилось: чем-то оно напоминало великую тогда группу IRON BUTTERFLY (Железная Бабочка). Присутствовало парадоксальное сочетание тяжести и полета, была в нем и легкая самоирония, снижающая пафос («слоны летают, товарищи студенты, но очень невысоко»), кроме того — в соответствии с правилами первобытной магии — имя такое должно было отводить дурной глаз: кто же захочет пулять «Стингерами» по летательному аппарату, который дважды обречен — в силу судьбы своего предшественника и в силу чудовищной массы.

Так что Пэйдж быстро отказался от первоначального пресного «New Yardbirds» и вынул из загашника «Lead Zeppelin». Имечко сразу приглянулось остальным трем участникам, только Lead, которое по-английски может читаться двояко, переделали в целях однозначности в «Led», что, в общем, неграмотно, но более доходчиво (американцы, в отличие от британцев, пишут это слово всегда именно так). Ну и «Жюки», сами понимаете, приучили рок-музыкантов к орфографическому стёбу.

Сколько отцов у победы, всякий знает. Много позже, когда с Китом Муном уже нельзя было поговорить без помощи спиритов, басист THE WHO Джон Энтвистл стал уверять, что название придумал он, едучи в лимузине с Муном и Ричардом Коулом. Последний, став дорожным менеджером YARDBIRDS, сообщил это словосочетание Пэйджу. А в общем — какая разница, кто сказал «мяу»?

Промолвленное имя начало жить своей жизнью, оборачиваясь по мере развития событий то летучей своей стороной, то падучей.

В сентябре Пэйдж собирает всех на репетицию в тесный подвал на Джерард-стрит в Сохо. Маленькая комнатка, тесно заполненная усилителями «Marshall», жара от труб парового отопления. Смущенные улыбки — никто не знает, с чего начать: кроме провинциальной парочки Плант-Бонэм живьем вместе никто не играл. Пэйдж (художественный руководитель) вносит предложение: старая песня YARDBIRDS «Train Kept A Rolling». «Это очень просто, — объясняет он. — G, затем А, и полный вперед». Пять минут спустя всем понятно — родилась новая группа. Все произошло быстро, словно в сновидении. Близость музыкальных вкусов, дух эпохи, сходный опыт за плечами — стоило приглядеться к разрозненным кусочкам, и головоломка-паззл сложилась сама собой. Эта часть легенды звучит совершенно одинаково у всех четверых: остается только верить.