Георгий Злобо - Румбо

Я следую за ними через луг, желая переговорить напоследок с привезшим их приятелем, однако, когда я догоняю его, тот лишь злобно огрызается: «лучше сделай, что тебе сказали!»

К такому обороту я оказываюсь не готов, во мне кипит возмущение: жалкие неблагодарные маргиналы… В этот момент девушка разворачивается и, невнятно шепча ругательства, делает рукой резкое движение, окропляя лицо моё едким брызгами. Я вскрикиваю от неожиданности и отбегаю, понимая вдруг, что эти существа не так безобидны, как кажутся.

Они кричат мне вслед, и я спешу назад, к дому. Уже на подходе я оборачиваюсь и вижу, что высокий блондин поднимает что-то с земли и швыряет в мою сторону. Я не делаю попыток увернуться, уверенный, что стою достаточно далеко, когда пущенный блондином камень с жутким свистом проносится рядом с моей головой и в пыль разбивается о стену.

Я в шоке.

Блондин наклоняется повторно и мощно замахивается. Во власти паники, я бегу, не разбирая дороги. Я понимаю, что противостоящие мне существа — железные . Вокруг меня свистят снаряды, метаемые блондином с нечеловеческой силой и точностью. Внезапно дорогу мне преграждает «режиссёр». С мерзкой улыбкой он снимает со своей шеи цепочку и, быстро пробормотав над ней заклинание, ловко бросает её мне за шиворот.

Я ору и катаюсь по земле как ужаленный: цепочка раскалена.

Ужас охватывает меня. Враги злобно смеются; сознание моё постепенно рассасывается, но через мгновение я вновь обретаю себя в темноте на пропитанной п0том кушетке.

Меня относит глубоко назад: я в квартире школьного приятеля А., сына актёра. Здесь же школьные приятели Г., З. и длинная тощая с двух-кулачковой жопой еврейка С.

Некоторое время мы неопределённо развлекаемся — возможно, курим — я вспоминаю, что хотел взять из дома машинку для закручивания косяков, но запамятовал — что же, сверну «козью ногу» из газеты… Раздаётся звонок в дверь — я открываю — на пороге незнакомая девица с крупным носом. Это подруга А.

А. с девицей закрываются на кухне, а З. с тощей еврейкой идут в спальню. Спустя пару минут я захожу к ним и вижу, что они робко пытаются совокупиться на широкой кровати с массивной дубовой спинкой. Похоть жжёт меня, я кричу:

— Серёга, как насчет ммж?

Но З. недоволен: у него нет эрекции. Я понимаю, что веду себя неуместно. Через кухонную дверь доносятся характерные всхлипы — А. страстно копулирует с подругой.

Какое-то время мы общаемся с Г. (монгольское лицо его раздуто, словно под увеличительным стеклом, подробно видна щетина); затем я выхожу в коридор, где наталкиваюсь на огорчённого З. Начинаю успокаивать его: далеко не у всех получается вот так, сразу, как у А. на кухне — тем более, что с носатой девкой у него давние отношения.

Ощутив потребность справить малую нужду, иду в туалет. В квартире просторный совмещенный санузел. А., который уже закончил половой акт, демонстрирует мне сложный, выполненный по последнему слову техники унитаз. Унитаз плоский, напоминает миску, и снабжён встроенным душем. Неожиданно А. направляет струю из душа мне на штаны — штаны намокают, как если бы я обоссался. Типичная для А. шутка. Я свирепею, выхватываю душ и обливаю А. всего с головы до ног, затем бью по лицу — А. падает на пол. Сразу я отчётливо понимаю, что А. необходимо убить. Прыгаю ему на грудь — ноги проваливаются в грудную клетку, словно в гнилую корзину. То же происходит с головой. Весь санузел вымазан внутренностями А. Вспоминаю про лежащий на полу нож: отчего я им не воспользовался — грязи было бы меньше.

Спустя невнятный промежуток времени оказываюсь на улице и иду дворами сквозь низкий лишённый листвы кустарник. Страх разоблачения гнетёт меня. Неожиданно вспоминаю, что убил не только А., но и его вернувшихся домой родителей.

…- Мёртворождённый лишенец, доктор @ имеет сетчатые руки и кабель, который можно использовать как антенну.

…кто это говорит?…

Я не сразу осознаю произнесённое самому себе, потому что всякий раз произношу по-своему.

— Доктор @ высокого о себе мнения, причём мнение своё он формирует, разглядывая себя из-под капюшона подростковой кувалдо-жести.

…вот опять этот голос…

Стряхиваю остатки первобытного ужаса.

Кажется, я только что пережил истые кошмары всех моих предков, вплоть до человечьей линии.

Нелепые, необъяснимые видения.

И они растаскивали тело, и тело теперь собирается вместе очень долго.

Немыслимо долго.

Туловище дрыгается неуклюжими рывками: короеда учат ходить.

<���Ой, нога! Нога заболела у дяди!>

У пиздоокого нашего заболела нога.

Так ебать тебя в саркому, правдолюбец!

Так палить твоим жалом из гаубицы!

Вижу узкие стены. Вытянутое помещение: как обрубок коридора.

Здесь кроме меня ещё двое: один — штуцер с лицом из матовой фольги, второй — гайка, изящной, но малобюджетной категории. Штуцер выпиливает про какого-то доктора; гайка слушает, кивая и изредка приговаривая:

— Yes, — оголяя при этом мандибулы.

— Доктор @ считает, что переплавленный румбо — наиболее удачно мотивированный снаряд био-воздействия. Он, по сути, пользуется привилегией сословия насыщенных руд. Хотя и не раз случалось, что в результате переплавки румбо мог восстановиться с бракованной матрицей, в мозговой карте могут быть обрушения.

— Yes, — кивает на меня гайка.

— Да, напримеррр, этот… — штуцер подсасывается и сканирует:

— Эй, ты очнулся?

<���Это он мне?>

— Ты очнулся, мартын?

Мигаю в знак подтверждения.

— Ни болта ты не очнулся, дружок. Ты очнёшься, когда по башке как следует получишь — вот тогда ты очнёшься. — сверлит он, но я не ощущаю угрозы.

— Yes, — мерцает женщина.

Стены помещения начинают светиться голубым перламутром.

Да, некисло меня поимели.

— Как тебя зовут? — спрашивает штуцер.

— Елдоп.

— Добро пожаловать в наш восстановленный после переплавки коллектив; я — Дрозд. Ефим Тимофеевич.

— Мамочка, — щерится его подруга, демонстрируя номер подмышкой. — Ну, что, Елдоп, как самочувствие?

— Функционально. — вкручиваюсь в помещение. — Не знаю, кто вы, но, прошу вас, объясните хотя бы вкратце, что происходит, и какова моя роль во всём этом… алхимическом чуде?

— Чудо… что ты понимаешь в чудесах алхимии? — беззлобно скрежещет Дрозд, — Нас только что собрали вместе, а теперь начинается второй этап плавки.

— Разве…

— Это было самое лёгкое — переплавка базового уровня. Теперь пойдут плавки тонких тел. За ними — этапы восстановления: вот когда хлебнём лиха.

— Yes, — кивает Мамочка.

— Постойте, — я соскальзываю к ним вплотную, упираясь грудью.

Тела их не лгут.

— Ты, Елдоп, очнулся только сейчас, а мы — сидим тут уже пару фаз… Успели «углы» подстроить: восстанавливает на раз, если сплав чистый. — Ефим Тимофеевич усаживает меня напротив и делает о-п. («обтекаемое проникновение» — примечание елдоредактора )