Чарльз Буковски - Музыка горячей воды (Hot Water Music)

– Ничего не трепотня.

– Я ж тебе сказал, что трепотня.

– Не трепотня – слишком много подробностей. Анекдоты так не рассказывают. Это не шутка. Никто так не шутит.

– Говорю тебе, Карл, это треп.

– И я тебе поверю?

Карл потянулся налево за телефоном. Аппарат стоял на стойке. Когда Карл вытянул руку, Мел схватил бутылку с пивом и двинул ею Карлу в лицо. Бармен выронил пистолет и схватился за физиономию, а Мел перепрыгнул стойку, ударил его еще раз – за ухо,- и Карл рухнул. Мел подобрал «люгер», тщательно прицелился, один раз нажал на спуск, затем сунул пистолет в бумажный кулек, опять перепрыгнул через стойку и вышел из бара на бульвар. На парковочном счетчике перед его машиной стояло «истекло», но квитанции не было. Он сел в машину и уехал.

Подруга предложила мне выметаться из ее дома – очень большого, приятного и удобного: задний двор на весь квартал, подтекают трубы, в доме водятся лягушки, сверчки и кошки. В общем, я оказался свободен – такие ситуации вообще освобождают с честью, мужеством и надеждами. В одной самиздатской газетке разместил объявление:

«Писателю требуется жилье, где треск пишмашинки желаннее закадрового смеха в “Я люблю Люси”*. 100 долларов в месяц – ОК. Уединение обязательно».

На выезд мне выделили месяц, пока подруга навещает родню в Колорадо – у них это каждый год. Я валялся в постели и ждал, когда зазвонит телефон. Наконец он зазвонил. Какому-то парню хотелось, чтобы я нянчился с тремя его детьми всякий раз, когда им либо его женой овладеет «творческий позыв». Бесплатная комната и стол, а писать я могу, когда у них нет творческих позывов. Я ответил, что подумаю. Через два часа телефон зазвонил опять.

* «Я люблю Люси» (1951-1957) – американский комедийный телесериал о повседневной жизни домохозяйки Люси Рикардо и ее мужа, руководителя оркестра Рики.

– Ну? – спросил он.

– Нет,- ответил я.

– Ладно,- сказал он.- А у тебя знакомые беременные в безвыходном есть?

Я сказал, что попробую ему кого-нибудь подыскать, и повесил трубку.

На следующий день телефон зазвонил опять.

– Я прочла ваше объявление,- сказала она.- Я преподаю йогу.

– О как?

– Да, учу упражнениям и медитации.

– О как?

– Вы писатель?

– Да.

– О чем пишете?

– Ох господи, не знаю. Как бы скверно ни звучало – о Жизни… наверное.

– Неплохо. А секс там есть?

– А в жизни есть?

– Иногда. Иногда нет.

– Понимаю.

– Как вас зовут?

– Генри Чинаски.

– Вас печатали уже?

– Да.

– В общем, у меня есть хозяйская спальня, могу вам уступить за сто долларов. С отдельным входом.

– Неплохо.

– Пиранделло читали?

– Да.

– Суинбёрна читали?

– Его все читали.

– Германа Гессе?

– Да, но я не гомосексуалист.

– Ненавидите гомосексуалистов?

– Нет, но я их и не люблю.

– А чернокожие?

– Что чернокожие?

– Что вы о них думаете?

– Нормальные чернокожие.

– У вас предубеждения?

– У всех предубеждения.

– Как, по-вашему, выглядит Бог?

– Седой, жидкая бороденка, пиписьки нет.

– Что вы думаете о любви?

– Я о ней не думаю.

– Остряк. Ладно, вот вам адрес. Приезжайте в гости.

Я записал и еще пару дней повалялся в постели-по утрам смотрел сериалы, по вечерам – про шпионов и бокс. Опять зазвонил телефон. Та же дама.

– Вы не приехали.

– Я был увлечен.

– Вы влюблены?

– Да, пишу новый роман.

– Много секса?

– Иногда.

– Вы хороший любовник?

– Большинство мужчин считает, что они – да. Возможно, я тоже хороший, но не великий.

– Пизду едите?

– Да.

– Хорошо.

– У вас комната еще свободна?

– Да, хозяйская спальня. Вы женщину по-настоящему вылизываете?

– Еще бы. Но теперь все так делают. У нас тысяча девятьсот восемьдесят второй год, а мне шестьдесят два. Обзаведитесь мужиком на тридцать лет моложе – и он тоже будет. Может, и лучше.

– Вы удивитесь.

Я сходил к холодильнику, вытащил пива и покурить. Когда я снова взял трубку, она еще не повесила.

– Как вас зовут? – спросил я.

Она сказала мне что-то причудливое, я тут же забыл.

– Я вас читала,- сказала она.- Вы действительно мощный писатель. Говна в вас тоже порядочно, но воздействовать на человеческие чувства вы умеете.

– Вы правы. Я не великий, но другой.

– А как вы женщину вылизываете?

– Погодите-ка…

– Нет, скажите.

– Ну, это искусство.

– Да, искусство. Как начинаете?

– Мазком кисти, слегка.

– Конечно, конечно. А потом, когда уже начнете?

– Да, ну, есть методы…

– Какие методы?

– Первое касание обычно притупляет чувствительность в этой области, поэтому нельзя вернуться туда с той же самой эффективностью.

– Что вы мелете?

– Сами знаете что.

– Меня от вас в жар бросает.

– Это клиника.

– Это сексуально. Меня от вас бросает в жар.

– Я не знаю, что еще сказать.

– А что потом мужчина делает?

– Отпускает свое наслаждение на волю – пускай оно исследует. Всякий раз – по-разному.

– В каком смысле?

– В том смысле, что иногда выходит грубо, иногда нежно – в зависимости от того, каково тебе.

– Расскажите.

– Ну, все заканчивается на секеле.

– Еще раз это слово скажите.

– Какое?

– Секель.

– Секель, секель, секель…

– Вы его сосете? Покусываете?

– Еще бы.

– Меня от вас бросает в жар.

– Извините.

– Занимайте хозяйскую спальню. Вам нравится уединение?

– Я ж вам сказал.

– Расскажите про мой секель.

– Они все разные.

– Тут пока не очень уединенно. Строят подпорную стену. Но через пару дней закончат. Вам понравится.

Я опять записал ее адрес, повесил трубку и лег в постель. Зазвонил телефон. Я подошел, снял трубку и отнес телефон к кровати.

– В каком смысле все секели разные?

– Ну, по размеру, по реакции на раздражители.

– А вам попадался такой, который не удавалось возбудить?

– Пока нет.

– Слушайте, приезжайте-ка прямо сейчас?

– У меня старая машина. Она по каньону не взберется.

– Езжайте по трассе, машину оставите на стоянке у съезда в Хидден-Хиллз. Я вас там встречу.

– Ладно.

Я повесил трубку, оделся и сел в машину. По трассе доехал до съезда в Хидден-Хиллз, нашел стоянку и остался там сидеть ждать. Прошло двадцать минут – подъехала толстая дама в зеленом платье. В белом «кэдди» 1982 года. На всех передних зубах – коронки.

– Это вы? – спросила она.

– Это я.

– Господи ты боже мой. Ну и видок у вас.

– Да и вы не фонтан.

– Ладно. Залезайте.

Я вылез из своей машины и пересел к ней. Платье у нее было очень короткое. На жирной ляжке поближе ко мне маленькая татуировка: похоже на мальчишку-посыльного, который стоит на собаке.

– Я вам не плачу,- сказала она.

– Это ничего.