Тим Дорси - Коктейль “Торпедный сок” (Torpedo Juice)

Прошла горничная, толкая перед собой тележку со швабрами и напевая веселую песенку по-испански. Открылись двери номеров, американцы погнали детей в машины. Люди заполнили вестибюли и стали набирать сладости в дорогу и совать бумажные стаканчики под краны.

– Апельсиновый сок кончился!

Небо посветлело. Горничная постучала в дверь:

– Уборка!

Выросли очереди на заправках.

– Пятый насос уже включен! (Идиот!)

Какие-то студенты с ящиками пива загрузились в джип «гранд-чероки» и рванули на выезд.

Промчались два седана, за ними «транс-ам» цвета зеленый металлик. Путь свободен! Студенческий джип выехал на шоссе. На крыше валялся забытый бумажник. На заднем стекле было написано кремом для бритья: «Ки-Уэст зе бест!»

Коулмэн посмотрел в зеркало заднего вида. Свидетелей Великого Побега не обнаружилось. Он поехал дальше, мимо скромных свежих построек. После урагана Эндрю в Хомстеде оказалось столько свободной земли, что ее не успевали заполнять.

На пересечении с автодорогой номер один Коулмэн остановился. В открытые окна залетали утренние звуки: щебетание какой-то пташки, далекий всхлип дизельного мотора. Коулмэн открыл пакетик орешков и подождал, пока проедут последние машины: «транс-ам» цвета зеленый металлик и «гранд-чероки», набитый студентами. Коулмэн повернул направо.

Первые три мили прошли без приключений. Небо из темного стало голубым; мир потихоньку просыпался. Коулмэн почувствовал запах соли. Наконец явилось солнце – огненно-оранжевые кляксы в просветах между мангровыми деревьями. Коулмэн засыпал в рот горсть орешков. Над плотиной пролетело несколько стай болотных птиц. Показались стервятники, которые переминались вокруг животных, попавших этой ночью под автомобили, с видом подростков, что слоняются под видеомагазином «для взрослых». Каждые две мили: дохлый енот, дохлая змея, дохлый опоссум, дохлый броненосец. В зеркале заднего вида появились машины; вскоре автомобили всех видов и мастей пошли сплошным потоком. Коулмэна постоянно обгоняли, потому что на скорости больше полусотни миль в час «бьюик» трясся, как вибростенд. Некоторые водители сигналили, но Коулмэн не обращал на них внимания. Беззаботность этого человека была настолько вопиюща, что представляла угрозу для общества.

Коулмэн доел орешки и бросил опустевший пакетик на приборную панель. Там уже образовалась стихийная свалка: мятые обертки от буррито, раздавленные стаканчики из-под газировки, салфетки, сувенирные спички, лотерейные билеты, палочки для перемешивания кофе, использованные пальчиковые батарейки, дорожная карта Арканзаса от компании «Галф Ойл», запечатанный Презерватив Неисправимого Оптимиста, так и не открытый мешок для мусора. По мере добавления новых слоев хлама старые скапливались между приборной панелью и ветровым стеклом, и по ним, как в музейном разрезе раскопок индейского кургана, можно было проследить историю падения Коулмэна. На полу с пассажирской стороны валялись: изжеванный карандаш, ручка от зонтика и найденный средь чиста поля автоответчик, который не подключался к электросети.

«Бьюик» миновал сто восьмую милю и замедлил ход, с трудом поднимаясь к мосту через реку Джуфиш Крик, официальную границу между материковой Флоридой и островами Кис. По левой полосе Коулмэна обогнал рейсовый автобус, на задних сиденьях которого происходила какая-то потасовка.

– Проснись! Проснись! – кричал Серж и тряс пьянчугу-попутчика. – Ты сейчас такое увидишь!

Алкоголик уже видел. Фантастический пьяный сон. Наверное, о том, как Джорджия О’Киф* лепит коников из органических отходов.

* Джорджия О’Киф (1887-1986) – известная американская художница, уделявшая в своем творчестве особое внимание неодушевленным предметам: растениям, камням, скелетам животных.

– А? Чего?

Серж вздернул пьяницу за воротник и указал на окно.

– Мост! Мы въезжаем на Кис! Этим чудом нельзя не наслаждаться. Так наслаждайся, твою мать!

Дребезжащий автобус прополз по решетчатому настилу моста. Серж задрал руки вверх, чувствуя себя как на американских горках, но вспомнил, что кричать нельзя.

И вдруг все кончилось. Серж улыбнулся пьянице.

– Другого такого места не найдешь! Отличная природа, исключительная свобода, чудные аборигены. Один приятель рассказал мне еще кое-что о Кис. Я запомнил его слова навсегда. Здесь все не те, кем кажутся. Когда жители других штатов хотят найти себя, они едут во Флориду. А флоридцы в таком случае отправляются на Кис. Так и я…

Автобус проехал «Зарубежную страховку», татуировочный салон «Рай» и автофургон с намалеванным от руки объявлением: «Требуется: рояль или услуги адвоката».

Серж снова принялся перебирать струны. Потом резко заглушил звук ладонью.

– У меня к тебе крайне выгодное предложение. – Он оглянулся: не подслушивает ли кто, и наклонился ближе. – Я буду следующим Джимми Баффетом! – Серж подмигнул. – Только лучше… – Он опять начал играть. – «…О, я ленивый пират, который мешает коктейли!..» Это моя песня. Незаконченная. Рабочее название «Сделай меня богачом». Правда, я еще не научился играть и сочинять текст, но это не важно. Все дело в маркетинге. Кузен Джимми Баффета – финансист Уоррен Баффет… – Серж вытащил из заднего кармана компьютерную распечатку, развернул и положил на гитару. – Главное – цифры. Я магистр делового администрирования. – Лист оказался пустым. Серж убрал его обратно. – Ладно, я не магистр. Признаюсь, потому что тебе, похоже, все равно. То есть в хорошем смысле. А будущим партнерам необходима откровенность друг с другом…

Автобус притормозил у какого-то навеса. Пьяница попытался встать.

– Это моя остановка. Серж заставил его сесть.

– Твоя остановка – так остановись! Подумай о моем предложении! В мире все больше стрессов. Мама с папой работают, снимают с себя последнюю рубашку, чтобы выплатить проценты, бегают на родительские собрания, а по выходным пытаются сделать ремонт, который по телевизору казался таким простым! Вот она, взрослая жизнь. «Черт возьми! Ответственности все больше и больше! Может, если работать усерднее, станет легче… Нет, теперь еще хуже и… О боже! У меня инфаркт!» – Серж схватился за грудь и упал в проход, где застыл в полной неподвижности. Алкоголик наклонился над ним.

– Живой?

Серж вскочил, как неваляшка.

– Мертвый, блин! Что это за жизнь? – Серж многозначительно кивнул. – Тут являюсь я. И даю им возможность на миг вернуться в детство – за определенную плату. Рынок созрел: взрослая жизнь стала навязчивым желанием…

Мимо остановившегося автобуса пронесся золотистый «бьюик-ривьера» тысяча девятьсот семьдесят первого года выпуска. Коулмэн докуривал косяк, напевая фальцетом: «Hmmm, hmm-hmm, hmm-hmm, fruit juicy. How’d you like a nice Hawaiian punch?..»*