Алексей Шепелев - Maxximum Exxtremum
- Название:Maxximum Exxtremum
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Кислород
- Год:2010
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Шепелев - Maxximum Exxtremum краткое содержание
Второй роман Алексея А. Шепелёва, лидера группы «Общество Зрелища», исповедующей искусство «дебилизма» и «радикального радикализма», автора нашумевшего в молодёжной неформальской среде трэш-романа «Echo» (шорт-лист премии «Дебют»-2002).
«Maxximum Exxtremum» — «масимальный экстрим», совпадение противоположностей: любви и ненависти, высшего и низшего пилотажа экзистенциального бытия героев. Книга А. Шепелёва выделяется на фоне продукции издательства «Кислород», здесь нет привычного попсово-молодёжного понимания слова «экстрим». Если использовать метематические термины, две точки крайних значений — экстремума — точка минимума и точка максимума — должны совпасть.
«Почему никто из молодых не напишет сейчас новую версию самого трагического романа о любви — «Это я, Эдичка?» — вопрошал Илья Кормильцев. Очевидно, рукопись нового романа А. Шепелёва он так и не успел прочесть.
Отличительные черты текста автора: глубина художественного восприятия, психологизм, неповторимый юмор и едкая сатира, виртуозное владение языком (в том числе и русским матом, создание слов-неологизмов, собственный диалект маргинального микросоциума героев и т. д.), почти беспрецедентная и довольно удачная попытка порно-эротических сцен на малоприспособленном для этого «великом и могучем», социальная и онтологическая проблематика, богоискательство.
Maxximum Exxtremum - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Репа удыхала надо мной, показывая пальцем, а сам я — непонять над чем — и уже не останавливался весь вечер!
Вот все пришли опять на кухню пить чай; я лежал на полу возле мусорной корзины с арбузными корками и смеялся навзрыд. Репа пыталась что-то сказать мне, я что-то ответил, она что-то ответила, я тоже что-то — и мы удохли радикально, осознав, что наш диалог состоял из одних местоимений типа «что-то», «какой», «который» — невозможно даже его реконструировать — никто не называл то, о чём спрашивал и отвечал, а лишь имел в виду, причём каждый своё… Потом Репопрофанка начала сознательно подначивать: «Вчера смотрел — у Троицкого в «Обломове» дед сидел — нижняя губа прям во-о! — и оттягивает что есть дури свою губу, — прям как хобот, медведь-губач!» Все ухахатывались, осознавая этот прогон как старинную конопляную затею прикалываться над тем, кто в говно; я дох, потому что не мог остановиться (сильно ломило в затылке, в самой голове сзади… — как бы не треснула, не взорвалась, как бы с ума не сойти, ведь невозможно остановиться!! да и челюсть, да и живот уже…); только О’Фролов был мрачен и смотрел на всё с нескрываемым презрением и скрытой завистью.
Хозяин хаты суетился, разливал всем в чашки чай. Я пытался хоть как-то уловить свои мысли, сконцентрироваться на чём-то серьёзном, пытался повторять про себя: «Всё, хватит смеяться, всё — иначе всё», а Репка совсем опустилась и опростилась: опустилась ко мне и начала театр Петрушки: «Хоп, блять!» — и показывает палец — я удох по-дурачему навзрыд — «Оть, блять!» — и показывает на второй лапке — то же самое, аж до слёз!
«Сань, подержи чайник», — обратился О’Фролов-2 к своему тёзке с незначительной, незатейливой просьбой — кажется, ему нужно было обойти стол, чтобы налить кому-то чай, но для этого надо было переставить стул или чашку на столе. О’Фролов ничего не ответил, он был очень мрачен. Никто ничего не сказал да и вообще не придал этому особого внимания, ОФ-2, конечно, обошёлся как-то сам… Однако минуты через три О’Фролов как-то дёрнулся и брякнул: «Давай, Сань, подержу». Все аж со стульев попадали, в том числе и сам Великий. Наконец и его прорвало, и все мы стали удыхать ещё радикальней, по преимуществу уже над ним: он говорил, что осознаёт, что спит, а мы все ему снимся, а на самом деле мы с ним по-прежнему живём на Московской, и никакой квартиры Дядюшки деда, и никакого деда, а уж тем более бабки, упомянутых нами в качестве аргументов, нет. «Вы меня специально путаете, я, блин, вас знаю», — повторял он, растерянно озираясь, словно уж отчаявшись увидеть хоть что-нибудь знакомое, а мы дохли над этим, а он над нами или просто за нами.
Вскоре они решили ещё более кардинально над нами подшутить и сказали, что пора домой. И все ушли — в том числе и Репа, которую мы слёзно умоляли не бросать нас и проводить — специально выскочила на улицу и через минуту уже была такова. Мы за ней — никого; кругом ночь, темь, холод и как-то не так…
Мы, великовозрастные молокососы, ещё не знали что такое «измена» даже как понятие, а теперь вот столкнулись с ней на практике (естественно, не осознавая, что это она — в этом весь фокус, весь «эффект процесса»!). А может и не весь…
Продолжение 27.
И наконец, самый ответственный момент — когда всё выпито, все уже пьяны, но есть ещё деньги и возможности — нужно принять решение: продолжать или разойтись по домам. Естественно, что мы с Сашей в таких случаях никогда не расходились — ко мне в берлагу и ещё два портвейна — тогда всё. Даже экспромтом с ним стих сочинили:
Давай возьмём —
потом ещё —
потом ещё —
ещё ещё ещё —
и — всё .
Это понятно, но ведь теперь… Если ещё выпить тут, пытался рассуждать я, то я просто не дойду до дома и Зельцер не уедет — она наверно и так уже не уедет… Да и Саша наверняка с ней увяжется… Короче, я был уже совсем беспомощен: не мог не только ходить ровно и действовать решительно, но и разветвлённо рассуждать — ясно одно: Саша меня забрал бы да и сопроводил домой, где мы бы ещё чуток выпили… Я не учёл лишь одного — Зельцер с нами одной крови. «Поедем ко мне», — сказала она. Я стал подниматься и прощаться, с ужасом представляя поход до дома, отмыкание замка, запах всякой дряни в неработающем холодильнике, поход за водой в колонку… «Ты что с нами не поедешь?» — в один голос удивились они. Зачем же я-то? — всё-таки кое-что я понимал, вернее, не понимал… «Нет, — сказал я, — я так сказать…» Но они не стали меня особо выслушивать и буквально под руки вывели к дороге ловить мотор.
Как я потом понял, им наедине ведь было б не очень комфортно — надо было б решать проблему личных отношений, проще говоря, трахаться, а назавтра думать зачем это было сделано, наверняка что-то значит. Зельцер очень именно этого и хотела, но при этом знала, что Саша — мягко говоря не очень, особенно насчёт «назавтра», и его нужно завлечь постепенно, незаметно — для этого даже и сорокет на тачку не жалко. Поэтому сегодня (да и всегда, друзья мои) куда как проще просто нажраться.
Великолепное изобретение — катать по Тамбову на тачках — пятнадцать минут и ты уже в любой его точке, даже самой крайней, такой как П***-ское — только флажки праздничные мелькают на столбах!..
Жилище её было не под стать моему — я знал, что она вроде живёт одна — мало ли чего можно ожидать — но, конечно же, всё было как и полагается: обычная нормальная однокомнатная городская квартира, а это уже о многом говорит…
С двумя портвейнами мы прошли на кухню, где нас встретила собака бультерьерской породы под славянофильским прозвищем Дуня. Я был приятно шокирован — с детства боюсь собак, изгрызших мне в те времена все ноги (а из сорока уколов половиночку не доделали!). Зельцер сказала, чтобы мы не боялись этой старой суки и не давали ей ничего со стола, потому как она будет выпрашивать. На столе меж тем возникли три цивильных хайбола с надписью «CAPRICORN» — мы тут же их наполнили, а также варёная колбаса, батон и банка кабачковой икры, из коих Зельцер как нельзя кстати принялась мастерить бутерброды. Как хорошо живут люди, подумал я. Холодильник — работает! А где сортир? Да вон, пожалуйста. Я помочился в нормальный унитаз, скромно смыл. На выходе столкнулся с Сашей. «Мавзолей, ебать!» — как пить дать так он отреагировал на то, что стены и потолок обложены чёрным кафелем. Какой насос, подумал я, и как я как man in black вписываюсь в интерьер!
На столе возникли ещё более невиданные вещи, свидетельствующие о крайней степени достатка хозяйки дома: тяжёлая бронзовая пепельница в форме бычьей головы, которую мы с Сашей сразу окрестили «бык-пропедевтика», огромная коробка спичек, куда их входило наверно целых полкило, и пистолет-зажигалка, весьма похожий на настоящий. «Только не направляй на человека», — не успела предупредить размякшая Зельцер, как Саша вскочил, схватив игрушку, направил её на меня и спустил курок. В момент щелчка-выстрела на него бросилась собака, каким-то неуловимым для пьяного взгляда образом выбив муляж из руки, так что если бы это было настоящее оружие, выстрел пришёлся бы в сторону. Под злобное урчание Дуни и её хозяйки Саша проделал этот трюк ещё раз шесть, затем успокоился.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: