Барбара Росек - Дневник наркоманки

Таким, как он, наркотики приносят обманчивое ощущение психологического комфорта. Это следствие мучающей пустоты, страхов, стрессов. Как члены общества, мы заботимся о том, чтобы у ребенка были еда, одежда, развлечения. А как же быть с потребностью в общении, в рассеивании страхов, неуверенности?

Наркоманы — отчасти наши жертвы, жертвы общества, системы. Петрек — тоже ваша жертва! У него тридцать восемь двоек, он ничего не хочет делать, у него одно желание — умереть! Ему не хочется жить, как мы, понимаете? Он стоит на краю пропасти. А что делает школа? Влепляет ему двойку за двойкой!

Белокурая женщина:

— Такова система образования, ничего не поделаешь.

Мужчина в очках:

— Между системой образования и учеником стоит живой человек, учитель!

Женщина в берете:

— Кому выгодны заявления, будто во всем виноват учитель, который не хочет протянуть руку? Петрек не один в классе, кроме него еще тридцать человек, и с каждым мы пытаемся найти общий язык.

Котаньский:

— А вы уверены, что говорите им именно то, что чувствуете?

Женщина в берете:

— Мне действует на нервы подобное словоблудие.

Женщина лет сорока:

— Вы говорите, виноваты учителя, а что сам Петрек сделал, чтобы не получать двоек?

Котаньский:

— Извините, но ему всего шестнадцать лет!

Женщина в красной жилетке:

— Я школьный психолог. И должна вам сказать, что работать с учителями крайне сложно. Приходится из кожи вон лезть, чтобы выклянчить этинесчастные тройки для какого-то ученика, попавшего в беду.

Экзальтированная дама:

— Ученик — это не тот партнер, с которого можно спрашивать: «А что ты сделал?» Такому партнеру выдается кредит, который никогда не будет возвращен!

Петрек:

— Я не хочу в кредит!

Женщина в берете:

— Скажи лучше, что ты дал другим людям?

Невзрачная женщина:

— Мы часто рассуждаем, что такое сила воли. Люди, а что это такое? Чего, например, стоит бросить курить? Разговаривать с молодым человеком в духе: «Если захочешь, сможешь, бросишь, вылезешь из двоек» — это фальшь!

Девушка в очках:

— Нужен человек, который будет бороться за молодежь — школьный педагог. Но педагог работа ет в школе, где учится более 600 учеников.

Экзальтированная дама:

— Не будем терять надежды, давайте бороться! Я вижу, когда после четырех лет безделья парень вдруг получает Аятерку, класс ему аплодирует. Значит, надо бороться! — Петреку: — Если тебе не поможет один учитель, ищи другого!

Невзрачная женщина:

— У учителя свои доводы. Он говорит: «Я не могу быть мягким, «Человечным», иначе они сядут мне на голову. Как я буду выглядеть перед классом?» К счастью, есть такие учителя, которые способны в каждом увидеть хоть незаметное, но доброе начало.

Котаньский:

— Это позорно, что нас здесь так мало. Неужели все во всем так хорошо разбираются? А может быть, никому уже ни до чего нет дела? Я в ужасе… Вы хоть отдаете себе отчет в том, что они курят травку и употребляют гораздо более сильные наркотики? Чего мы ждем? Марихуана для них все равно что хлеб, а хлеб принято раздавать ближним. Один дает другому! Что же будет?

Пожилая женщина в очках:

— Если вы хотите привлечь людей к какому-то делу, им нельзя говорить, что они ничего не понимают и ничего не хотят. С ними не надо воевать, путем войны мы ни к чему не придем. Нельзя этим людям вдалбливать, что они ничего не знают. Тогда они просто замкнутся в себе и не пойдут ни на какое сотрудничество;

Котаньский:

— Я не хочу ни с кем воевать, я хочу создать в школах фронт профилактики! Кто из вас хочет пойти на обучение в МОНАР? Поднимите руки! Вот видите, всего несколько человек.

Мальчик с эстрады:

— Вы говорите, что хотите помочь молодым наркоманам. Я не употребляю наркотики, но работаю в МОНАРе. Когда по ошибке на мою фамилию в школу пришло письмо с печатью МОНАРа, результат был простой — меня вычеркнули из списка учеников. На всякий случай. Со мной даже не стали разговаривать. А знаете, почему я для них был подозрительным? Потому что у меня был необычный вид: я носил на ремне трубку, ходил в высоких сапогах и залатанных джинсах. Для школы такой костюм означает одно: — что от меня ничего хорошего ждать не приходится.

Девушка в очках:

— Мы говорим о борьбе с наркоманией, о распознавании ее симптомов. А кто и когда будет говорить о профилактике, об изучении и оздоровлении сложившейся ситуации, об условиях, которые приводят к болезни? Эта проблема заняла сейчас такое место, что по распоряжению отделов просвещения мы начинаем разыскивать наркоманов. А изменится ли хоть что-то от этого в польской семье?

Котаньский:

— Антинрркотическая пропаганда — это прежде всего атмосфера теплоты в школе, доверительные разговоры на кухне за чашкой чая с яблочным пирогом, это конец одиночества, возвращение надежды…

Экзальтированная дама:

— У меня есть предложение. Может быть, нам прямо сейчас, с сегодняшнего дня начать все по — другому? Начать воспитывать в себе положительные эмоции? (Аплодисменты)… Может, у нас появится вера. В себя, в этих молодых людей!

Котаньский:

— Надо не повторять слова «не принимай наркотики», а реально помогать тем, кому грозит эта опасная привычка. Пьяницам помогают, потому что они больные люди. А кто должен защищать молодежь?

Голос с эстрады:

— Она сама должна себя защищать …

Тщедушный мужчина:

— Я бы хотел обратить ваше внимание на проблемы более общие, хотя тоже связанные с наркоманией.

Какая у нас, учителей, подготовка для того, чтобы формировать качества высшего порядка: патриотизм, честность, альтруизм? Кто и когда поднимал вопрос об этике молодых учителей? На протяжении многих лет поощрений удостаивались прихвостни начальства. А разве сейчас по другому? Я пережил стольких директоров школы, но только один из них, женщина, сама из довоенных харцеров, говорила и ученикаи и учителям: «Будьте честными». А что говорит у нас большинство? «Будь умницей». И это у нас означает то же самое, что сказать «будь хитрым, смотри в оба».

Петрек:

— Так что же мы должны делать?

Женщина в летах:

— Нужно научить молодого человека понимать, что жизнь очень нелегка. Надо поработать, принести пользу. Я в вашем возрасте уже работала. Молодежь в школе недовольна, видите ли, учителя плохие. Но; дорогие мои, даже если бы это была правда, то неужели все люди плохие?

Тщедушный мужчина:

— Те, у кого была по-настоящему тяжелая юность, гораздо веселее нас. Сегодня молодежь тоскливая, понурая. Может, они боятся дела, работы? Как же они могут помочь другим, которые гораздо больше нуждаются?

Петрек:

— Я не хочу, чтобы всякие свиньи решали за меня мою жизнь.

Эстрада:

— Петрек, успокойся!