Марк Дери - Скорость освобождения: киберкультура на рубеже веков

В том же номере постоянные авторы Mondo , публикующиесяпод псевдонимами Грейси и Зарков, увещевают «техноэротоманов Mondo »

придумать и сообщить примеры интенсивного эротизма другим!.. Высокие технологии позволяют нам испытывать сладострастие совершенно нового толка… Зачем цепляться за устаревшие извращения, когда можно испытать техновозбуждение от инфосферы? {84} 84 Gracie and Zarkov. An Acid Take on Camille Paglia / Mondo 2000 № 5. P.118.

Очевидной проблемой психополитики, чей вызов статус-кво заключается в дионисийском излишестве и распущенности, является то, что такого рода вызовы потребительская культура съедает на завтрак. Будьте уверены, сексуально подавляемое пуританство, проклятье «мондоидов», глубоко заложено в национальную психику, но оно развращается потребительской культурой, которая сулит мгновенное, оральное удовлетворение и возвращение к подростковым, и даже подчас детским, забавам — «социальная безответственность» в сочетании с местью. Уильям О’Нил в своей книге «Распад: Неформальная история Америки 1960-х годов» пишет:

Там, где дело касалось потребления, капитализм побуждал людей к удовлетворению своих самых низменных желаний… Гений Олдоса Хаксли помог ему предвидеть одну вещь: плотское наслаждение может порабощать человека гораздо эффективнее, чем это удавалось даже Гитлеру… Секс не представляет никакой угрозы истеблишменту… Прозорливые стражи установленных в обществе отношений увидели в гедонизме то, чем он отчасти являлся: ценное орудие общественного контроля {85} 85 William L. O'Neill. Coming Apart: An Informal History of America in the 1960s. New York. 1971. P. 265. .

Более того, уход в «республику удовлетворенных желаний» переключает внимание с государственных и корпоративных проблем к индивидуальной свободе прямо сейчас, вокруг нас. «Лозунг “включись и выпади” не ослабляет государства,— отмечает О’Нил,— напротив, он отсеивает потенциально подрывные силы» {86} 86 Ibid. P. 240. .

Наконец, достаточно малой толики классового сознания, чтобы увидеть мечты о дионисийском освобождении и хайтечной культурной элите с химически накаченными мегамозгами (как в «Мести полудурков») такими, какими они есть на самом деле: грезами якобы избранных. Согласно East Bay Monthly , Королева Мю (она же Элисон Кеннеди), «нью-эйджевская Поллианна» [37] Поллианна — героиня одноименной повести американской писательницы Элинор Портер (1912), девочка, которая всем окружающим делала только добро, которое воздалось ей сторицей. , верящая в то, что «развлечение станет спасительной благодатью для нашей Вселенной», выросла в 16-комнатном особняке в элитном Пало-Альто и училась в пансионе в Швейцарии. «Кругленькую сумму денег, которую она получила от своей известной и эксцентричной семьи», она вложила в создание Mondo , главная редакция которого располагалась в ее огромном доме в Беркли-Хиллс {87} 87 Цитата по: Richard Scheinin. Tune In; Leslie Harlib. Alison in Wonderland / The Monthly. December 1990. P. 10. .

Точно также многие читатели Mondo были достаточно изолированы от суровой реальности современного общества, живя внутри своих хайтечных комфортных зон, чтобы смотреть на позитивную силу гедонизма без иронии. В интервью 1990 года Сириус заявляет, что «большая доля» читательской аудитории Mondo состоит из «преуспевающих в компьютерной индустрии бизнесменов» {88} 88 Catherine McEver. Sex, Drugs & Cyberspace / Express. September 28, 1990. P. 12. . Рекламная брошюра 1991 года сообщает, что читатели журнала, 80% которых «работает в информационной или коммуникационной сфере» и чей средний доход составляет 65 тысяч долларов, «имеют достаточно средств, чтобы удовлетворить свое пристрастие к высококачественной технике» {89} 89 Homo Technoeroticus / Mondo 200 advertising brochure. .

К своей чести, Mondo (в своем нынешнем и прошлом, High Frontier -ском, воплощениях) послужил полезной цели — пробудил либералов и левых и заставил их отбросить политкорректный неопуританизм, который камнем висел на их общей шее. Истинный радикализм, отмечает Эллен Уиллис в своем эссе «Давайте станем радикалами: Почему у правых есть все радости жизни?», должен утверждать «право на свободу и наслаждение» {90} 90 Ellen Willis. Let's Get Radical: Why Should the Right Have All the Fun?" / Village Voice. December 20. 1994. P.33. . Как ясно показывает Сириус и его сотоварищи «мондоиды», левые и правые действуют сообща в своем культурном консерватизме и особенно в своем пуританском страхе перед высвобожденным желанием. В одном убедительном провокационном эссе о недостатках левой/либеральной политики в рейгановские 1980-е, опубликованном на страницах High Frontiers , Сириус нападает на «нравственно педантичные, самоуверенные» леволиберальные элементы за их пуританское презрение к деньгам и плотским утехам и их антитехнический уклон, что делает их все более и более беспомощными перед растущей технокультурой {91} 91 R. U. Sirius. Upwingers. P. 26. . Он пишет:

Левые ( и либералы) уступили Америку ультраправым, потому что избрали философию энтропии — «эра ограничений», «погружение в бережливость», «довольствоваться малым — это прекрасно» … Нация крайне нуждается в политике, которая бы фиксировала и отражала фантазии поколений пост-Хиросимы {92} 92 Ibid. Pp. 26-27. .

И вновь киберделия повторяет политическую динамику контркультуры 1960-х годов. Затронутые Сириусом проблемы появились на двадцать лет раньше, когда произошло то, что Гитлин назвал «комическим поворотом», расколовшим в 1967 году телеконференцию SDS «Назад к доске для рисования» на два противоборствующих лагеря. Трезвомыслящей «старой гвардии» SDS, большая часть которой «подозрительно относилась даже к марихуане», и тремя «диггерами», которые с треском проиграли дело, но вызвали бурю критики, увещеваний и массового истерического психоза. «Да у вас просто не хватило пороху, чтобы свихнуться»,— язвил по этому поводу главный диггер Эмметт Гроган {93} 93 Gitlin. The Sixties. P. 227. .

К сожалению, политическая альтернатива Mondo представляла собой «киборгазм» для «любителей техноэротики» — скорее мечту об освобождении от оков времени, пространства и человеческого тела, а не обоснованный, реалистичный ответ на политику культуры и техники в повседневной жизни человека. « Mondo 2000 не имеет идеологии»,— утверждает Сириус:

Мы пропагандируем лишь одно: свободу на этой новой территории. Единственный путь к свободе — это не иметь программы. На самом деле протест не является актом творчества… Мы родом из мест относительной социальной безответственности. Но мы предлагаем мечту и экспансию тем, кто этого хочет {94} 94 Douglas Rushkoff. Op cit. P. 232. .

«Мечта и экспансия» здесь являются метафорой безграничного личного потенциала в духе того, что предлагают корпоративные гуру и евангелисты самосовершенствования, и постчеловеческих эволюционных возможностей, о которых мечтали неформальные исследователи искусственного интеллекта. По словам Сириуса, социальная ответственность осталась на стартовой площадке, когда «постлюди» Mondo совершали техно-мистический прорыв.