Яна Гецеу - Я, Дикая Дика

Второй гвоздь, пожалуй, самый что ни на есть — это неожиданное появление прекрасной пьяной Белки с группой «Дохлые покемоны». Боже, как она поёт!! Все застывали, замирали на мгновение, потом бесились с новой силой. Она — волшебница. Такой голос сравним только с Лёлей Шмелёвой разве, больше не с кем!! Мне стало дико жарко, и я разулась и сняла тишотку, оставшись в чёрном атласном лифчике. Хорошо, что организовавшие площадку, предусмотрительно оставили пятачок посреди зрительного зала, специально под слэм. Разбушевавшиеся панки бесились, сваливаясь в кучу. Пиндец… я уж подумала смыться втихую — но куда мне после такого… А богиня Белка спела и опрокинув стакан портвейна, ушла. Музыканты её остались, сцену заняли «Зона-51», состоящая из гитаристов и ударника Белки. Вокалист Чиж рубился как мог, перемежая свои песни «Гражданской обороной».

Потом ещё чё-то, ну, послэмились, падая на первые ряды. Всё уже надоедать начало. Русый нажрался как скотина, следовало ожидать, а чего ж ещё? Я занервничала, мы с ним даже ни разу толком не отреповали, про выступление можно было забыть. Ходила и утешала себя — типа, а я и не рассчитывала. На него понадейся, пожалеешь! Дело к вечеру, кто хотел спели. Нас Косяк спрашивает — а вы-то когда будете? Я только плечами пожала. Распихала Русого — он мне — «Да чё ты, не ссы, всё ля-ля!» Выполз на середину, и орёт — «Выступает дуэт имени Пиздеца Охуенного! Всем плясать!» И мне — «Раз, два, три!!» И струны тронул… Я поняла — раз у Русого гитара в руках, то всё в порядке! Какой бы ни был «никакой», а сыграет! Талант! Вышла, встала рядом, и спели ещё как! Поскучневший народ оживился, запрыгали как миленькие! На бис ещё попели, гораздо дольше, чем собирались! Вот это сууупер!!!

Кульминацией стало исполнение раздолбайско-идеологического хита «НесПи» — песнищи «Панк»:

Кажется, куплеты перепутали, но никто не против, и мы орали как могли, упиваясь собственными голосами.

Когда нас отпустили, уже слегка стемнело. Сели, отдышались, выпили чего-то мерзостного, неожиданно возникшего, хотя все были уверенны, что нет больше ничего.

И для расслабона, уже утомившись прыгать, уселись на бревнышко все рядком, и Русый завёл наш «переходный» супер-хит, всегда вызывающий самые живые чувства у благодарных слушателей — «Трудного ребёнка» Шмелей:

Потом смотрю, Смех в ноль никакой, зовёт Бормотуна прыгать с обрыва. Бормотун радостно согласился, они и потащились. За ними Азат. За ними ещё какая-то девка. Я тоже — вот уроды, посмотреть надо хоть, чё делать будут. Юлька (девка Смеховская) бежит за Смехом — «ой, не надо, а то я тоже с тобой прыгну». Держит его на краю, я Бормотуну говорю — тебе-то это надо? Он сказал, что сейчас втихую отговорит его. И тут Азат, как завопит — вот прикол, я тоже хочу! И прыгнул, дебил. Хотел Смех, а прыгнул Азат. Сидит там на дне, ноет, руки-ноги зашиб. Козёл, он козёл и есть. Смех ноет — «Я сейчас упаду, у меня уже одна нога в обрыве! Всё кончено!» Придурок. Бормотун полез доставать Азата. Сел рядом на дне и сидит. Я, говорит, не могу вылезти! Я ору — вылазьте! А Бормотун мне — идите отсюда, мы разговариваем. Ага, а наверху поговорить нельзя, типа. Ладно, мне-то они до звезды, я и ушла. Послала пацанов за ними, их вытащили. Немного погодя приходит Русый, и говорит, что теперь в овраг по-пьяни упала Лаура (его новая девица). Притащили эту Лауру, у неё вся башка в крови, у Русого самого джинсы — от крови негде плюнуть! Жуть. Сотрясуха у девчонки на вид конкретнейшая, я-то знаю отлично такие вещи! Её всю трясет, она даже плакать толком не может. Положили страдалицу на ветки, голову обвязали. Скорую никто вызывать не стал, типа хуже будет, менты припрутся. Ни хрена не припрутся, просто уроды все, отмазоны ищут! Я настаивала, чтобы вызывали врачей, но… да пошли они! Вечерело, мы с Гдетыгдеты утопали в лес, попить портвейна. И пожрать кое-чего, предусмотрительно припасённого в бэге Ленкой. Сидим, пьём. Смотрим, идёт злой Демон — организатор площадки, типа «прораба», орёт — пошли все на хуй! Бутылку об дерево — рраз! И с розочкой в руках удаляется в чаще, Бормотун с ним. С тех пор их никто не видел до следующего дня. Хрен знает, чё они там делали. Мы думали, вены чтоль резать? Но криво посмотрели — и дальше бухать, в пизду их. Они задолбали уже все резаться! Тоже мне, понт, бля. « А не пошли бы вы все на хуй, со своим, блядь, суицидом! »

Ну так, вот. А дело в том, что Русый Лауру вписывал дня три до этого, потому что она поругалась с сестрой, и ей некуда идти. И типа, «вот моя новая девушка, и я её люблю». Ага, конечно. Он обещал её забрать к себе и в этот раз. Она лежит с разбитой башкой, он где-то шляется. Мы орём с Гдеты — РУ-УСЫЫЫЙ!!! А его нет, как и не надо. Козёл. Притащился к полуночи, когда Лауру успели свозить-таки в больницу, и привезти обратно. Ей там голову зашили, и определили сложную сотрясуху. Пинцет. А он припёрся, и говорит — вы меня звали? Мы с Гдетыгдеты друг на друга посмотрели, и я так ласково улыбаясь, ядовитенько — уже нет! А Ленка не выдержала, да как заорёт — пошёл на хуй отсюда, урод! Они поругались, Русый надулся и исчез, а мы стали себе место для ночлега готовить. Наломали веток, улеглись у костра. Ничего, удобненько. Если б ещё потом человек десять не подвалило! Подвинули нас наглейшим образом, стало не так комфортно, хоть и теплее в компании. Природная моя брезгливость была начисто залита спиртами, и противно от близкого контакта с кем попало не было. Ржали там полночи, как кони, чё-то прикалывались. Гдеты (тогда ещё свободная) ушла трахаться с каким-то пацаном, первый раз видит (вернее не видит — темно!) Там один пацан рядом со мной валялся, прямо впритирку, места не было развернуться. Нам все орут — а вы чё не трахаетесь? Мы как завопим в один голос — мне нельзя, у меня жена/муж! Ладно, отвалили. Утром проснулись, поехали с Русым и Гдеты к ней домой жрать. Потом пошли лабать. Налабали часа за два рублей пятьдесят. На дорогу обратно, потом ещё на пиво — ну, почти все деньги и ушли!