Джонатан Фоер - Мясо. Eating Animals

За кухней оказалась пара почти пустых комнат. В офисе Пола стоял только деревянный стол, на котором громоздился монитор компьютера, где мелькали электронные письма, таблицы и какие-то файлы; на стене высели карты, утыканные булавками, указывающими местоположение ферм из компании «Ранчо Нимана» и боен, услугами которых они пользуются. Сквозь большие окна виднелся типичный айовский ландшафт — холмистая равнина, покрытая полями соевых бобов, кукурузы и пастбищами.

«Давайте я расскажу вам в двух словах, — начал Пол. — Когда я вернулся на ферму, мы стали выращивать свиней по пастбищной системе, примерно так же мы делаем и теперь. Это сильно напоминает то, что мы делали, когда я был мальчишкой. Конечно, у меня были обязанности по дому, а кроме того я еще ходил за свиньями. Но кое-что теперь изменилось, все дело в электрическом оборудовании. Когда-то все зависело от мышечной силы. Приходилось орудовать вилами. И это делало работу на ферме тяжелой и нудной.

Ладно, не будем отвлекаться, я тут жил, растил себе свиней и радовался. В конце концов нам удалось подняться, мы стали давать по тысяче свиней в год, ну и сегодня у нас примерно то же. Но я видел, что этих сооружений, похожих на тюрьму, строится все больше и больше. В то время Северная Каролина рванула вперед — фермы семьи Мерфи. Я сходил на пару собраний, они там тоже были: „Это требование будущего. Вам надо укрупняться!“ И тут я говорю: „Не может быть ничего лучше того, чем я занимаюсь. Ни-че-го. Ни для животных, ни для фермеров, ни для потребителей. В том, что вы предлагаете, нет ничего хорошего“. Но они убедили кучу людей, которые боялись, что их вытеснят из бизнеса, что это единственный путь, го было где-то в конце 80-х. Поэтому я начал искать рынок сбыта для „свиней, живущих на свободном выгуле“. На самом деле этот термин изобрел я». Повернись дело чуточку по-другому, нетрудно представить, что Пол мог так и не найти место, где были готовы платить больше за его свиней, а не покупать дешевых смитфилдовских. Его история могла закончиться в этой точке, как и истории более полумиллиона свиноферм, исчезнувших за последние двадцать пять лет. Однако случилось так, что Пол нашел рынок, который был ему нужен, когда познакомился с Билом Ниманом, основателем «Ранчо Нимана», и вскоре руководить в компании производством свинины, (Билл и оставшиеся члены корпоративной команды в то время искали рынки для Энди (Мичиган), потом для Джастина (Миннесота), затем для Тодда (Небрака), для Бетти (Северная Дакота), для Чарльза (Висконсин), а ныне — для более пяти сотен мелких семейных свиноферм. Компания «Ранчо Нимана» платит фермерам за фунт свинины на 5 центов больше, чем средняя рыночная стоимость, и гарантирует своим скотоводам «нижнюю границу цены», не глядя на рыночные ставки. Сегодня стоимость колеблется где-то между двадцатью пятью — тридцатью с лишком долларов за свинью, и эта скромная сумма позволила фермерам выжить, когда большинство уже разорилось.

Ферма Пола — впечатляющий пример того, что один из его героев, Уэнделл Берри, этакая квинтэссенция фермера-интеллектуала, назвал «нашими сентиментальными попытками имитировать естественный процесс». Для Пола это означает, что в центре производства свинины свиньям позволено быть свиньями (по большей части). К счастью для Пола, позволить свиньям быть свиньями означает следить, как они жиреют и, как мне сказали, становятся вкуснее. (Традиционные фермы всегда побивают промышленные по показателям вкусовых качеств.) Суть в том, что фермер пытается найти такие способы выращивания свиней, когда благоденствие животных и эффективность производства не противоречат друг другу, а планомерно подводят животных к намеченному «весу для забоя». Любой, кто уверяет, будто возможна идеальная гармония между интересами фермеров и животных, вероятнее всего, пытается вам что-то продать (и это что-то отнюдь не тофу). «Идеальный вес для забоя» на самом деле нельзя назвать высшим счастьем для свиньи, но на самой лучшей маленькой семейной свиноферме существует частичное совпадение интересов. Когда Пол кастрирует поросят-однодневок без анестезии (что происходит с 90 процентами всех поросят-самцов), кажется, что его интересы не очень хорошо согласуются с интересами юных хряков, но это относительно короткий период страданий в сравнении с продолжительной совместной радостью между Полом и свинками, когда он позволяет им побегать по травке, что немало, если вспомнить о продолжительных страданиях свиней на промышленных фермах.

В лучших традициях старого сельского хозяйства Пол всегда старается максимально привести в соответствие нужды его фермы с нуждами свиней — с их естественными биоритмами и схемой их роста.

На своей ферме Пол руководствуется главной идеей — позволить свиньям быть свиньями, но это противоречит основному требованию современного промышленного свиноводства, которое гласит, что, если человек думает о прибыльности производства, он должен проектировать фермы, согласно множественным связям с многоэтажными офисными зданиями другом городе, в другом штате или даже в другой стране. Какая разница на практике следует из этой идеологической разницы? Наиболее очевидна та, которую может увидеть с дороги любой, кто ничего не знает о свиньях, — на ферме Пола свиньи могут гулять по земле, а не по бетону и шиферу. Многие, хотя и не все свиноводы из компании «Ранчо Нимана» позволяют свиньям выходить на свежий воздух. Тем же фермерам, которые не могут этого осуществить, приходится выращивать свиней в условиях так называете «глубокого залегания», что все-таки оставляет им воззможность вести жизнь, «характерную для вида», т. е. такое существование, которое позволяет свиньям быть свиньями, иными словами, рыть землю, играть, строить гнезда и лежать вместе, глубоко зарывшись в сено, чтобы ночью было теплее (свиньи предпочитают-спать, сбившись в кучу).

На ферме Пола есть пять полей по двадцать акров каждое, которые попеременно отводятся то свиньям, то урожаю. Он провез меня по ферме в своем огромном белом пикапе. После ночных визитов на промышленыe фермы было особенно приятно видеть все открытым взгляду: арочные теплицы, точечно разбросанные по полям, амбары, открывающиеся на пастбища, кукурузу и сою, простирающиеся насколько может видеть глаз. А вдали — случайная промышленная ферма.

В центре любого предприятия по выращиванию свиней — и в центре современного благоденствия свиней — жизнь свиноматок. У Пола подсвинок (самок, которые не рожали) и свиноматок, как и всех подсвинок и свиноматок, которых выращивают для компании «Ранчо Нимана», селят группами и обращаются с ними так, чтобы способствовать «стабильной социальной иерархии». (Цитата из впечатляющих стандартов благосостояния животных, которые выработал Пол совместно с сестрами Дайаной и Марлен Хальверсон, пользующимися заслуженным уважением среди специалистов по благоденствию животных с тридцатилетним стажем адвокатской практики по защите животных и дружественно настроенным к фермерам.)