Алистер Кроули - Дневник наркомана

Дьявол, разумеется, нуждается в человеческом переводчике, если он собирается общаться с этим миром, и таким образом он овладел Питером. Он готовил Питера, чтобы воплотиться в него. Он сделает Питера Папой Римским, а я должна появиться в Ватикане переодетой, чтобы помочь ему, потому что он ничего не может без меня сделать.

Моего собственного духовного хранителя зовут Келетиел. Она — прекрасное существо, носит павлинье голубое и зеленое. У нее белые крылья, как у лебедя, и сноп разноцветных цветов. Длинные, свободно падающие до талии черные вьющиеся волосы. Вокруг ее лба обвит золотой обруч с ее именем, усыпанный сапфирами. Я всегда могу к ней обратиться.

Здесь необходим символ, потому что она сильно меняет свои размеры. Иногда она предстает крошечным существом, не доходя до моего колена, а иногда она в два или три раза больше Северной Башни.

Питер и я забрызганы кровью. Мы вышли из круга до того, как Дьявол удалился, и он едва не разорвал нас на части. К счастью, нам удалось вернуться обратно, и он не смог убить нас, но мы потеряли сознание и очнулись спустя долгое время. Вот почему мы не можем вспомнить случившегося.

У меня мелькнула мысль о том, что произошла ужасная ссора с Питером, но я не могу припомнить никаких деталей.

Я полагаю, что он, тем не менее, помнил, а мне не говорил.

Я не знаю, почему он должен действовать подобным образом. Единственная вещь, которая приходит мне в голову — Гретель Вебстер могла, наверное, явиться сюда посмотреть на Питера в своем астральном теле, и настроила его каким-то образом против меня…

Он лежал на софе в пижаме. Я хотела, чтобы меня поцеловали, и подошла к нему с кокаином. Он не пошевелился. Он посмотрел на меня с широко открытыми глазами. В них застыл какой-то жуткий страх, и он произнес:

Разумеется, я понимала, что он не имел это в виду буквально, но мне было обидно. Я дала ему кокаин. Это встряхнуло его. Он сел и, держа меня за плечи и смотря прямо в лицо, сказал:

Потом он неожиданно завопил, выбежал из дома к озеру и нырнул прямо в него. Он проплыл несколько саженей, затем выбрался на берег и медленно побрел обратно к усадьбе.

В бельевом сундуке я нашла несколько полотенец. Я боялась, что он простудится, и тщательно обтерла его с головы до ног. Он выглядел так, будто забыл обо всем на свете. Он был довольно приятным и нормальным, но только немного испуганным.

Я никак не могла разобраться, что же с ним стряслось. Он поступал так, словно знал какой-то ужасный секрет, который надо держать в тайне от меня. Он, казалось, постоянно опасался, что за ним шпионят или подслушивают.

Сегодня вечером я снова направилась в магическую комнату. Питер сидел в комнате своего деда и делал пометки в книге. Сначала я не поняла этого. Я поднялась наверх, а он оставался спать мертвым сном там внизу! Затем, конечно, вся загадка прояснилась.

Пока он спал, появлялся его астральный двойник и занимался магией. Я знала, что очень опасно беспокоить чьего бы то ни было астрального двойника, и на цыпочках выскользнула из комнаты, однако он бесшумно преследовал меня. Каждый раз, когда я оглядывалась через плечо, он был тут как тут, хотя очень быстро отклонялся назад за угол или прятался за дверь…

Питер какое-то время был очень озабочен. Он писал на бланках телеграммы, а затем рвал их в клочья; и тут начинал, похоже, думать, что и это небезопасно, и собирал клочки и сжигал их. Я спросила его об этом, но он ничего не говорил и страшно злился.

Впрочем, по-моему я догадываюсь, в чем, собственно, дело. Я нашла кусочек бумаги, который он забыл уничтожить — письмо в Военное Министерство, предупреждающее относительно германских заговоров, и сообщавшее им о некоторых происходивших здесь вещах. Я едва смогла это прочитать; его почерк был абсолютной абракадаброй.

Он очень много говорит с самим собой. Я кое-что подслушала. Он полагал, что в Министерстве Обороны может сидеть немецкий шпион, и боялся довериться почте или телеграфу.

Он продолжал повторять: "Я в полном недоумении". Затем снова начинал бормотать о заговорах против него.

Я уверена, что могла бы помочь, если бы он доверял мне. Я дивилась, неужели с его стороны это все заблуждение. У него определенно есть некоторые забавные идеи.

С другой стороны, он претендовал на видение духовных хранителей, что невозможно, так как он недостаточно чист. Кроме того, вещи, которые по его утверждению он видел — все ужасные и отвратительные.

Но теперь он вообще ничего не говорит, совсем ничего. Он начал обращаться ко мне и проверять себя…

Сегодня вечером очень темно. Идет дождь. Питер с ружьем спустился к озеру.

Я достала эту книгу из потайного места. Я была страшно напугана.

У меня не было никакого аппетита за ланчем, а Питер совсем ничего не ел. Он набросился на меня с истерикой, напоминая о нашей любви, и говоря, что не может поверить в то, что все это оказалось фикцией и притворством. Почему я вступила в заговор, чтобы довести его до смерти? Он не ест, потому что думает, что пища отравлена; и когда он увидел, что я тоже не ем, это убедило его в том, что я участвую в заговоре против него.

Я попыталась объяснить ему, что это все чушь. Я сказала, что не принимала участия ни в каком заговоре. Но так просто его разум не успокоился. Мне пришлось открыть ему мой величайший секрет, что я женщина, освещенная солнцем из Книги Откровений, и он должен защищать меня.

Я доказала ему, что это единственное объяснение. Причина, по которой он не может жить со мной, как мой муж, заключалась в том, что я собираюсь принести Мессию в этот мир.

Мы начали яростно спорить. Не знаю, как это получилось; но, как обычно, все обернулось ссорой.

Человек должен быть сконцентрирован на спиритуальной жизни, так что малейшие помехи в ощущениях, даже если это только ветер, прошумевший в деревьях, ужасно раздражающая вещь.

"Сатана — повелитель силы воздуха", сказано в Библии, и он посылает эти шумы в небе, чтобы терзать мое сознание.

Как я могу дать рождение Мессии, пока я не вознесена на Седьмое Небо и бессознательна относительно материальных вещей?

Мир, плоть, Дьявол. Один в трех и трое в одном. Эта злая троица должна быть упразднена. Она знает это; и вот почему она пытается терзать меня, с помощью Питера или телесных болей, или видений и звуков природы.