Алистер Кроули - Дневник наркомана

Меня неожиданно осенило, что этот болезненный процесс постепенного приучения к воздержанию был вовсе не лечением в правильном смысле этого слова.

Бэзил оказался прав на все сто. Я должен поставить все с ног на голову и рассмотреть мою жизнь в позитивных понятиях. Именно это он имеет в виду, говоря "Твори, что ты желаешь". Я ломал голову над тем, в чем же заключается моя истинная воля? Существует ли она вообще на самом деле? Мои расчеты говорили мне, что должна существовать. Как много сил не было бы задействовано в процессе, человек всегда способен найти их результирующую.

Но все это были чудовищно общие рассуждения. Желание наше принять героин осознавалось кристально ясно. При приеме героин больше не производил какого-либо особенного эффекта. Сейчас, когда я снизил употребление до двух или трех доз в день, по большей части казалось, что у меня нет определенной цели, отсутствовала даже притупленная страстная тяга к веществу. Мне становилось все более и более сложно заполнить вторую колонку.

Царь Лестригонов снизошел до меня однажды утром, сразу после того как я принял дозу, и стал копаться в моем мозгу в поисках причины этого действия. Я попеременно то жевал конец моего карандаша, то делал бессмысленные заметки на бумаге. Я рассказал ему о своем затруднении.

— Всегда рад помочь, — отозвался он беззаботно; отправился к шкафу для хранения документов и вытащил несколько отпечатанных листков. Он протянул их мне. Манускрипт был озаглавлен "Причины приема".

1. У меня этим утром сильный кашель.

(Примечание: (а) На самом ли деле силен кашель? (б) Если так, кашляет ли тело, потому что оно больно, или потому что хочет убедить тебя дать ему немного героина?)

2. Чтобы встряхнуться.

3. Я не могу спать без него.

4. Я не могу проснуться без него.

5. Я хочу быть в хорошей форме, чтобы сделать то, что должен. Если бы мне только удалось избавиться от него, я никогда не стал бы принимать его снова.

6. Я должен показать, что я хозяин положения — и волен сказать либо «да», либо «нет». И я должен быть вполне уверен, что могу сказать «да» в настоящий момент. Мой отказ принять героин сейчас покажет мою слабость. Исходя из этого я приму его.

7. Несмотря на знание недостатков жизни героиниста, я на самом деле не вполне уверен, не лучше ли она, чем всякая другая жизнь. Помимо прочего, я получаю от героина экстраординарное удовольствие, которое никогда бы не смог получить иным способом.

8. Бросать резко опасно для здоровья.

9. Я лучше приму небольшую дозу сейчас, чем откладывать ее на более позднее время, потому что если я так сделаю, это помешает моему сну.

10. В действительности для моего сознания вредно находится в состоянии постоянной озабоченности вопросом наркотика. Будет лучше принять небольшую дозу, чтобы избавиться от наваждения.

11. Я все время думаю о наркотике, потому что не принял его. Если бы я принял немного, мое сознание немедленно очистилось, и я смог бы разработать планы, как избавиться от зависимости.

12. Боги могут дать мне какой-то новый опыт через его прием.

13. Наверняка не стоит обращать внимание на небольшое недомогание в результате его приема. Вероятно, это почти всецело — иллюзия; то же, что реально происходит, так это из-за того, что я неправильно принимаю его. Я просто запугал себя, говоря ему "нет".

14. Для меня морально неприемлемо сказать «нет». Я не хочу оказаться трусом, чтобы решиться бросить его.

15. Совершенно нет свидетельств, что разумное использование героина не продлевает жизнь. Китайцы заявляют, и английские психиатры с ними соглашаются, что курение опиума без ограничений способствует долгожительству. Почему то же самое не может быть верно в отношении героина? В действительности было подмечено, что наркоманы, похоже, обладают иммунитетом к большинству заболеваний, которым подвержены обычные люди.

16. Я принимаю его, потому что он запрещен. Мне претит, чтобы со мной обращались как с глупым школьником, когда я — ответственный человек.

(Примечание: Тогда не веди себя как глупый школьник. К чему позволять глупым правительствам принуждать тебя к приему наркотика против твоей воли — Ц.Л.).

17. Моя подруга любит, когда я принимаю его вместе с ней.

18. Способность принимать его показывает мое превосходство над другими людьми.

19. Большинство из нас копает себе могилу своими собственными зубами. Героин подавил мой аппетит, вследствие этого мне нравится.

20. Я попадал во всевозможные неприятные истории с женщинами в прошлом. Героин уничтожил мой интерес к ним.

21. Героин устранил мою тягу к выпивке. Если уже выбирать, то героин, по-моему, лучше.

22. Человек имеет право на духовные дерзания. Он стал тем, кем стал, осуществляя опасные эксперименты. Героин несомненно помогает мне обрести новый духовный взгляд на мир. Я не имею права полагать, что разрушение телесного здоровья губительно; и "кто бы не спасал свою жизнь, потеряет ее, но кто бы не потерял свою жизнь Ради Меня, обретет ее".

23. Такой-то употреблял его в течение многих лет и с ним все в порядке.

24. Такой-то принимал его в течение многих лет, и все еще принимает его, и он самый замечательный человек своего времени.

25. Я чувствую себя ну так погано, а совсем, совсем немного порошка позволит мне почувствовать себя очень, очень хорошо.

26. Мы не можем остановиться, пока он у нас есть — искушение слишком сильно. Наилучшим путем будет донюхать его весь. Нам, вероятно, не удастся достать еще немного, так что мы принимаем его для того, чтобы бросить.

27. История Клода Фаррера о Рудольфе Хэфнере. Предположим, что я пройду через все эти муки, чтобы бросить наркотики, а потом сразу же заболею раком или чем-нибудь еще. Каким дураком я буду себя чувствовать!

— Ну как, помогло? — спросил Лам.

Ну, если честно, не помогло. Я размышлял над многими из этих доводов в то или иное время и, похоже, развенчал их все. Любопытно, что когда ты пишешь о причине, то она тут же представляется незначительной. Ты не можешь продолжать, ссылаясь бесконечно на одну и ту же причину. И этим доказывается то, что причина эта надумана и фальшива, и была просто изобретена тобой экспромтом, чтобы оправдать потворство своим слабостям.

Бэзил заметил мою растерянность.

— Факт состоит в том, — сказал он, — что вы принимаете это вещество по тому же, почему большинство людей ходят в церковь. Бессмысленная привычка.

Я не хотел заносить его высказывание на бумагу. Это было равноценно признанию в том, что я действовал как автомат. Но что-то в его глазах заставило меня записать. И уже записав, я зашелся, как раньше, в припадке душевной ярости. Я вспомнил давнюю историю из времен, когда я работал в госпитале, — историю о человеке, совершившим самоубийство, когда ему сказали, что он никогда больше не сможет двигать своей челюстью.