Сборник - Битва рассказов 2013

— В каком смысле? Разве предмет не был их целью?

Фонтон устало стянул с головы шаперон и спросил:

— Вы помните, госпожа, день, когда впервые увидели Ворона?

Она тут же кивнула. Как же такое забыть?

— Я рассказывал, как добыл его для вас? Я его буквально выдернул из-под носа ищеек Брудо. Успел за считанные минуты до их прихода. Вам известна их позиция: о предмете должны знать единицы, и то только выгодные единицы. А вы, моя госпожа — пешка, ставшая ферзем, но на какое-то время угодившая в вероломный капкан.

— Иными словами, они скоро будут здесь?

— Боюсь, что да. И на этот раз у Брудо с собой Пес, — он специально выделил последнее слово.

Чувствуя, как под камизей бегут мурашки, Жанна с волнением спросила:

— Откуда вы это знаете?

— Чуть попозже, когда наберетесь сил, госпожа, — Жан привстал. — Елена, вы готовы?

В проеме показалась невысокая девушка, и Жанне показалось, будто она увидела саму себя. Но нет — крылья носа пошире, и глаза, кажется, больше. В остальном, не считая бледности кожи, полное сходство. В руке у нее был небольшой сверток.

— Мадмуазель Д`Арти, — представил гостью Жан, — родом из Прованса. Она готова помочь нам.

Елена Д`Арти склонилась в почтении. Затем протянула сверток.

— Я должна переодеться? — уточнила Жанна, — а Елена что? Она…

— Да. Мы сделаем маленькое превращение, — сказала Елена, — и для меня это будет великая честь, госпожа. Вы нужны Франции.

Больше объяснений не требовалось. Жанне помогли встать и отвернулись, когда та скинула с себя грязную камизу и начала переодеваться. На их лицах застыли благоговейные полуулыбки.

Дева облачилась в легкую сюркотту и такой же, как у Жана, плащ. Елена облачилась в балахон.

— Люди Кошона попытаются дискредитировать вас, — сказал Жан. — Не пройдет и недели, как они найдут повод, дабы послать вас на костер.

Что верно, то верно. Помощь пришла как никогда вовремя.

Осторожно наклонившись, Дева поцеловала Елену в лоб. Опираясь на плечо Фонтона, она покинула камеру. У спуска винтовой лестницы стоял низенький щуплый паренек в поношенном жиппоне. Жанна вспомнила его — это был Дэни Писо, верный паж де ла Фонтена. Он учтиво поклонился и, осветив факелом ступени, исчез внизу.

— Но как вы, Жан, попали сюда? — спросила она. — Ведь Рейнская башня охраняется повсеместно. Стража чуть ли не на каждом повороте…

Жан отстегнул ворот жиппона, потянул за тонкую цепочку на шее. Закачался очень похожий на крысу зверек. Маленький и блестящий, как и славный Ворон.

— Смешной. А кто это?

— Ангел, явившийся мне, назвал его «Чучей». Никогда таких мышей не видел. Но главное не это. С чучей ты превращаешься в живую тень. А поймать тень не удавалось еще никому, — тут они вышли на прохладный ночной воздух. — Вот, смотрите.

В нескольких десятках шагов от башни в одну кучу сгрудилась вся охрана Жанны. Разинув рты, они не отрываясь смотрели в звездное небо. При этом они даже не замечали, что вокруг них весело скачет с факелом Дэни и спускает до лодыжек шоссы.

— Может, с этих презренных бриттов еще и брэ стянуть? — спросил он, подходя.

— Они просто выполняли чужую волю, — улыбнувшись, сказал Фонтен, — так что хватит и этого.

Они проследовали к прилегающему к тюрьме стойлу. Паж отвязал двух бурых коней. Жанна не без помощи взобралась на седло, а сзади, поддерживая на всякий случай, устроился Дэни. Со своего скакуна Жан сказал:

— Дэни, езжай впереди и побыстрее — предмет отнимает у меня силы.

Всхрапнув, лошади взбили землю и поскакали прочь. Комья почвы медленно опадали, как бисеринки противной мороси. Крупицы ползли по черепице, собирались в капли. Капли сливались в лужицы и мелкими струйками лились на деревянный в пятнах подоконник. Окно над ним плотно закрыто, пряча за толстым темноватым слоем лицо Жанны. Слегка располневшее и налитое румянцем.

Она дотронулась до холодного стекла, представляя, как оно покрывается трещинами и лопается, выпуская Орлеанскую Деву наружу. К слову, скоро это произойдет. Потом она вспомнила новость о сожжении Елены, которую услышала от Писо. Вот уже сутки, как нет Жана, а они уже должны отправляться к Жилю де Монморанси-Лавалю — маршалу де Рэ, верному сподвижнику Жанны.

Как же она жалела, что не покинула убежище буквально на пару часов, чтобы встретиться с маршалом! Но объявиться после «смерти» было бы равносильно краху. И пусть Дева верила в незатухающий патриотический огонь в сердце Жиля, упущенная возможность удручала.

Раздался стук, послышались приглушенные голоса. Жанна оторвалась от холодной мути и коротко взглянула вниз. Там, за заслоном из скрипучих досок, отряхивался де ла Фонтен.

— Все хорошо? — спросил он Дэни.

Не дожидаясь, быстро поднялся на второй этаж. Жанна стояла у окна, уже переодетая в платье служанки. Волосы ее коротко острижены, а синий и зеленый глаза полны тревоги и нетерпения.

— Пора?

— Да. Комиссия распущена, прах развеяли. Пока все затихло, надо спешить.

Через минуту все пожитки уже собраны.

— Надеюсь, Чуча не обременила вас? — поинтересовался Жан.

— Ничуть. Хотя я даже не знаю, как с ней обращатья.

— Скоро я вас научу.

Жанна помедлила, потом выудила предмет и спросила:

— А что вам за ангел тогда явился? Который рассказал про Чучу?

Он уже открыл рот, чтобы рассказать о странном полупрозрачном существе, появляющемся из ниоткуда и уходящем в никуда. Но тут в дверь заколотили.

Они заглянули в окно, но темнота надежно прятала стоящих внизу. Морось точила нервы, но Самуэль барабанил в дверь. Его люди, стоявшие сзади, растворялись в густеющем тумане. Даже сейчас их мозолистые руки лежали на рукоятях острых кинжалов, готовых в любой момент ринуться в бой. Правда, Брудо надеялся сделать все быстро и без шума.

Талисман никогда не подводил его. Не подвел и сейчас, приведя к приземистому двухэтажному домику в центре Руана. Значит, девчонка там, живая и целехонькая, а не в водах Сены. Сэм проверил это еще вчера, стоя на пепелище, оставшемся от гигантского костра. Когда Пес сообщил ему, что Девственница по-прежнему жива, он с силой сжал лоскут ее мужского платья и от души пнул обугленный бутафорский крест, который лже-Жанна держала, горя в огне.

Спустя минут пять дверь наконец-то открылась. Он приготовился к борьбе и потасовке, но в проеме всего лишь стоял какой-то дрыщеватый мальчонка.

— Чем могу услужить, господин? — невинно спросил он.

— Доброй ночи. Хозяйка дома?

Хлопающие глазки.

— Простите? Хозяек отродясь не было, а это — дом славного господина де ла Фонтена, лиценциата…

В следующую секунду паренек упирался в наружную стену, с лезвием у ушей и разноцветными огоньками перед лицом.