Дин Сухов - Юрей теу

— Ну, что сынок, каково твое решение? Ты отдашь мне кокаин? — видимо приняв позу el bandido за агонию загнанного в угол зверя, по-отечески поинтересовался Джон Гербрахт.

— Хрен тебе, а не кокаин, старина! — едва слышно прошептал Родриго, и резко вскинув кольт, выстрелил шерифу в голову. Пуля с визгом вонзилась ему между глаз и…на этом все закончилось. Шериф все так же продолжал сидеть на банкетке и спокойно улыбаясь, смотрел на el bandido.

— Каково черта? — не поверив свои глазам, взревел Родриго и выпустил еще две пули в лицо и грудь живучего «копа». Но эффект был тот же, что и в первый раз. Пули попали точно в голову и сердце шерифа, но не причинили ему никакого вреда.

— Хватит дергаться, сынок. Брось свою «пукалку» и подними руки, — снисходительно поморщился шериф, стряхивая с себя лоскуты поврежденного мундира. Он был неуязвим. В его голове зияли две дырки, но он даже не поморщился.

— Ты слышишь меня, сынок, положи пушку и станем друзьями, — сползая со стула, улыбаясь, сказал шериф и медленно двинулся к Родриго.

Родриго быстро сменил обойму и прицелившись в идущего навстречу «копа», заорал диким голосом:

— Muere, el Diablo!

Один за другим раздалось еще пять выстрелов, но они не смогли уложить шерифа и тогда Родриго окончательно понял, что это конец. В его пистолете остался последний патрон, но он был бесполезен для него.

— Ты не шериф. Ты настоящий Дьявол! — отступая назад на второй этаж, упавшим голосом обронил el bandido. Он понял, что теперь ему точно не уйти и что возможно сейчас ему придется умереть. Мысль о смерти не пугала el bandido intrepido, но ему совсем не хотелось умирать в этом склепе, населенном жуткими непобедимыми привидениями.

Джон Гербрахт, вытянув перед собой револьвер, поднимался следом за Родриго, а за его спиной уже раздавались шаги очередных пришельцев из преисподней. Родриго бессильно опустился на ступеньку и, приставив горячий ствол пистолета к голове, положил палец на спуск.

— Не дури, сынок, не дури, — застыв на месте, осторожно обратился к нему шериф. — Тебя никто не тронет. Отдай героин и катись отсюда на все четыре стороны.

— Я тебе не верю, Дьявол! — сцепив зубы, прорычал Родриго.

— Ну, тогда может твои бывшие друзья, уговорят тебя не глупить! — кивнул шериф поверх головы Родриго.

El bandido почувствовал, как его спина покрылась холодным потом, и кто-то, тот, кто стоял за его спиной, дыхнул в его затылок инфернальным холодом. Не отводя пистолета от виска, он обернулся назад и окаменел. Прямо перед ним на самой верхней ступеньке стояло нечто безобразное и ужасное, одновременно напоминающее осьминога и обнаженную женщину. Это что-то было покрыто синей слизью и сгустками застывшей крови. Из головы чудовища торчали скользкие щупальца с синими присосками. Из клубка шевелящихся щупалец на Родриго смотрели мертвые пустые глаза. Он узнал их. Это были глаза Арнфрид, жены мистера Виджэя. Ее тело представляло собой полуразложившуюся субстанцию, издающую дурной запах гнили. Из дыр, усеявших все ее тело, выползали черные черви и мелкие крабы. Они копошились в ее вывернутом влагалище и развороченном животе, из которого торчали обрывки рваных кишок.

— Боже, что это такое? — зажмурив глаза, прошептал el soldado de hierro.

— Родриго, не уходи от нас! — булькающим гортанным голосом произнесло чудовище и потянулось к Родриго своими живыми мерзкими щупальцами.

— Нет, это все не правда, неправда! Вы ненастоящие. Мне все это только сниться. Вы слышите меня? Мне все это только сниться! — обхватив голову руками, безумно захохотал Родриго.

Шериф полиции спустился вниз по лестнице и звонко присвистнул. На его зов из открытой двери бар-буфета вывалился обрюзгший «евин» Дэн Хэтч. Он был облачен в мясницкий фартук зеленого цвета и помятый шлем испанского пехотинца, явно позаимствованный у дона Диего.

В одной руке хозяин мотеля держал поводок с голым уродом, у которого отсутствовали глаз, нос и ушные раковины, а в другой сжимал отрезанную голову… мистера Виджэя. Из мертвой головы, словно из открытого крана, хлестала тугая струя крови, щедро заливая мясницкий фартук и шахматный пол.

Следом за Дэном Хэтчем в холл выпорхнула его супруга Аманда. Она была облачена в черный кожаный корсет, из вырезов которого наружу торчали ее огромные пышные груди, увенчанные волосатыми сосками. Грациозно ступая по полу полными ногами, закованными в латексные ботфорты, она вызывающе улыбнулась шерифу полиции и указала кожаной плеткой на Родриго.

— Ну, как старина Гербрахт, что решил наш мексиканский красавчик? — томным голосом протянула хозяйка мотеля.

— Не хочет сдаваться, сучонок, — всем своим видом показывая несостоятельность уговоров, вздохнул шериф.

— Жаль и что же мы тогда будем с ним делать? — как будто бы огорчилась мисс Аманда и почесала концом плетки свое волосатое вымя.

— Давайте просто сожрем его и дело с концом! — состроив каннибальскую гримасу, свирепо рыкнул обрюзгший «евин».

— Твари, что вы здесь творите? Зачем вы убили мистера Виджэя? — переставая смеяться, с ненавистью просипел Родриго.

— А не нужно своим дряблым членом в чужих жен тыкать! — оскалил коричневые зубы хозяин мотеля. Дэн Хэчт поднес к своему лицу окровавленную голову бывшего «нового миссии» и почти с любовью произнес:

— Эй, враг Иисуса, скажешь что-нибудь в свое оправдание?

Мертвая голова открыла глаза, и едва ворочая языком, невнятно пробормотала:

— Я не хотел обидеть вас и вашего бога, сэр Хэчт. Бес попутал!

— Угу, бес попутал. О чем ты только раньше думал? — плюнув в стекленеющие глаза мертвеца, рыкнул хозяин мотеля и небрежно швырнул кровоточащую голову на пол.

— Ну что с тобой делать, мальчик? — уткнув руки в круглые бока, нахмурилась мисс Аманда. И только сейчас Родриго заметил на ее переносице круглые очки мистера Виджэя и огромное серебряное распятие, торчащее между ее сочных грудей. Точно такой же крест когда-то висел в изголовье кровати покойной матери Родриго! Он помнил, как обычно перед сном, его мать взывала к распятому идолу и на ее глазах мерцали горькие слезы раскаяния. В чем она каялась перед безмолвным сыном Бога и почему так горько плакала? Возможно, она просила у него прощения за черные грехи своего мужа Луиса Куатемока и за будущие проступки троих волчат, вылупившихся из ее материнского чрева?

Палачи умоляют своих жертв отпустить им их грехи и понять их заблуждение! Искупительная жертва во имя прощения палача!..Подвиг? Безумие? Слабость? Заблуждение или что-то еще?

Что-то еще?…

— Госпожа, может пусть им займется наш сынок Лео? — покорно склонив нечесаную гриву перед супругой, спросил ее Дэн Хэчт.

— Ну что ж, Лео, так Лео. Спускай Лео! — игриво подмигнув щерифу, согласилась хозяйка мотеля и указала плеткой на обезумевшего el bandido.