Витя Маков - Снежные пирамиды

В общем, в эксперименте по выращиванию кукурузы за Полярным кругом были свои резоны. А не только любовь Хрущева к кукурузе, как думают некоторые. Действительно, Хрущев влюбился в кукурузу с первого взгляда. Но к тому моменту он был уже совершеннолетним.

Ни на какие результаты Хрущев не рассчитывал. Каково же было его удивление, когда подчиненные бодро отрапортовали об успехах в выращивании кукурузы за Полярным кругом. Никита Сергеич не поверил своим ушам и захотел самолично убедиться в том, о чем ему отрапортовали. А может быть он просто хотел охладиться после посещения среднеазиатских республик Советского союза. Может быть и так.

Хрущев полетел на кукурузнике за Полярный круг. Там его встретили и поехали осматривать кукурузные поля. Оленья упряжка, в которой ехал Хрущев и Илларионов (председатель Заполярного крайкома партии) остановилась возле поля.

— Вот, Никита Сергеич, — сказал Илларионов, указывая на голое поле, покрытое мхом, — здесь располагается образцовый участок. Тыща гектаров кукурузы.

Хрущев не поверил своим глазам. Никакой кукурузы он не видел. Он видел только чукчей, которые ходили по голому полю.

Один чукча, стоявший рядом, сказал Хрущеву:

— Кукуруза, однако.

При этом чукча улыбнулся и закрыл глаза.

Илларионов, указывая на чукчу, сказал Хрущеву:

— Познакомьтесь, Никита Сергеич! Это председатель местного совхоза имени Антона Паннекука.

Хрущев крепко пожал руку чукче. И чукча повторил:

— Кукуруза, однако.

А затем добавил:

— Авокадо, однако.

Хрущев спросил:

— Какой сорт кукурузы Вы выращиваете?

— Лайм, однако, - ответил чукча.

Хрущев остался доволен ответом. А чукчи в поле запели:

Кто приголубит мой початок

Он али она?

— Это старинная песня чукчей, — заметил Илларионов.

Спустя какое-то время чукчи повторили этот припев, но Хрущеву послышалось:

Кто пригубит мой початок

Он али она?

Хрущев смотрел на голое поле, на чукчей и недоумевал: а где же кукуруза?! Вдалеке Хрущев увидел пугало. Заметив это, Илларионов сказал Хрущеву:

— Это чтобы отпугивать воробьев.

Хрущев взялся за голову и подумал: «Всё! Больше никогда в жизни не буду инспектировать среднеазиатские поля конопли. Тем более, я не буду пробовать сырье. Мало того, что меня чуть не задушили конопляной веревкой, так еще и дым развели такой, что я там чуть не задохнулся. А может меня хотели убить? Когда не получилось с веревкой, развели дым, чтобы я задохнулся. Нет-нет, это исключено! Это все произошло случайно, как заверил меня товарищ Сулейманов. Товарищ Сулейманов очень уважает и ценит меня. Правда, он носит усы... А может, он недоволен разоблачением культа личности?..»

Размышления Хрущева прервал все тот же чукча — председатель совхоза.

— Оральные приключения, однако, — сказал он.

— Что, что? — спросил Хрущев.

— Сиськи с перцем.

— Что? — возмутился Хрущев.

— Лайм, однако, — сказал чукча и Хрущев успокоился.

— Не обращайте внимания! — сказал Илларионов Хрущеву. — Его просто укусил белый северный сперматозоид.

— Поцелуй меня в жопу, начальник! — подтвердил слова Илларионова чукча.

Хрущев приехал в районный центр и стал ждать своего помощника Сережу. Очень скоро Сережа появился у Хрущева.

— Здравствуйте, Никита Сергеич!

— Привет, Сережа! Какие новости?

— Новостей много, Никита Сергеич. Китайские газеты вышли со статьями против Вас и в защиту Сталина. Пишут о свирепой хрущевской контрреволюции, лицемерно названной оттепелью. Вот, пишут, что в СССР расстрелян миллиард пролетарских революционеров, воспитанных Сталиным.

— Про миллиард, они по себе судят. А кто у нас расстрелян? Молотов, Маленков, Каганович или рядовые партийцы?!

— Никита Сергеич, ложь, распространяемая китайской прессой, напоминает мне утверждения троцкистов о миллиарде троцкистских интернационалов, расстрелянных лично Сталиным.

— Миллиард троцкистских интернационалов, расстрелянных лично Сталиным!

— Да. Кстати, на днях появилось три троцкистских интернационала. А в прошлом месяце один швед основал пять троцкистских интернационалов и открыл фирму по ремонту велосипедов. Точнее наоборот. Он открыл пять троцкистских интернационалов и основал фирму по ремонту велосипедов.

— Что там еще пишут? — спросил Хрущев.

— Пишут, что тело Сталина, вынесенное из Мавзолея, странным образом оказалось в музее мадам Тюссо.

— Вот педерасы узкоглазые! — вознегодовал Хрущев. — Мало мы им помогали!

— Албанские газеты пишут, что власть в СССР захватили миллионы зэков, выпущенных из лагерей. Пишут, что Вы у них главный пахан. Еще пишут, что Беломоро-Балтийский канал засыпан землей в знак осуждения сталинских преступлений.

— Педерасы узкоглазые и олбанские падонки объединились для борьбы с Советским Союзом!

— Никита Сергеич, я тут набросал текст с критикой китайских и албанских отщепенцев.

— Прочти, Сережа! Прочти, мой дорогой!

— Дело в том, что писал я иероглифами по-албански, так что читать я буду небыстро.

Сережа начал:

— Чему нас учит исторический материализм, о котором так долго говорили большевики? Тому, что за конкретными мыслями и поступками людей и определенных групп мы должны видеть классовые интересы. Людям кажется, что они руководствуются возвышенной идеей, а на самом деле их поступки вполне объясняются интересами определенного класса. Там дальше идут рассуждения о том, как за возвышенными речами деятелей Просвещения и Ренессанса, Маркс и Энгельс сумели разглядеть прозаическое царство буржуазии. Но я не буду сейчас подробно на этом останавливаться.

— Не надо, Сережа.

— Что стоит за идеей китайцев и албанцев отмежеваться от Советского союза? За этой идеей стоят прозаические интересы правящих китайских мандаринов, которые заключаются в стремлении к гегемонии и неподчинению Советскому союзу. Важным обстоятельством является то, что албанцы почти самостоятельно освободили свою землю от адского фашизма. Соответственно, с какой стати им делиться плодами своей победы?! Они хозяева своей земли, в отличие от восточноевропейцев, которых освободил Советский союз.

Для того, чтобы обосновать свое стремление к гегемонии придумывается некий сталинизм. Очень удобно размахивать трупом! Скажите, знает ли кто-то в нашей стране о сталинизме? Знает ли о нем Вячеслав Михалыч Молотов?

— Уж сколько лет он работал со Сталиным, а не о каком сталинизме не знает. Мы его исключили из Партии, но не удивлюсь, если он на старости лет будет в ней восстановлен, — ответил Хрущев.

— Вот видите! Никакого сталинизма нет. Это такая же выдумка, как и троцкистский ленинизм. Якобы существует некий ленинизм, который противоречит политике нашей Партии в 30-х — 50-х годах.