Харуки Мураками - 1Q84. Книга 1. Апрель-июнь

Все еще гладя яички Тэнго, подруга повернула голову и посмотрела на него.

– Ну как? Представляешь?

– Вполне.

– В домике всего одна комната. Очень просто обставленная. Крошечная кухонька в углу, кровать, обеденный стол. В самом центре – печка с дровами, а на столе накрыт ужин на четверых. От тарелок идет белый пар. Но в доме ни единой живой души. Будто села семья поужинать, но не успели даже ложки ко рту поднести, как что-то случилось – скажем, явилось какое-нибудь чудовище, и они убежали из дома куда глаза глядят. Хотя ничего не перевернуто, все вещи на своих местах. Спокойный, удивительно уютный дом. Только без людей.

– А какая еда в тарелках?

– Не помню… И правда, что же там за еда? Но дело тут не в самой еде. А в том, что она с пылу с жару. Делать нечего, сажусь я на стул и жду, когда семья вернется домой. Там, во сне, мне это очень нужно. Зачем – не знаю. Все-таки это сон, там много необъяснимого. То ли дорогу обратно хочу спросить, то ли что-то ищу… Ну, в таком духе. В общем, сижу и жду, когда эти люди вернутся. Да сколько ни жду, никто не приходит. От еды валит пар. Я смотрю на еду и чувствую, что жутко проголодалась. Но как бы ты ни проголодался, нельзя же заходить к людям в дом и съедать их ужин, пока никого нет. Или ты не согласен?

– Пожалуй, согласен,- сказал Тэнго.- Хотя, может, во сне думал бы иначе…

– И вот уже солнце садится. В доме сгущаются сумерки, лес за окном темнеет. Я хочу зажечь свет, но не знаю как. Мне становится все тревожнее. И тут до меня доходит: от еды на столе по-прежнему валит пар! Сколько бы часов ни прошло, еда все еще с пылу с жару. Странно, думаю я. Что-то здесь не так. И на этом месте сон обрывается.

– И что дальше, ты не знаешь?

– Дальше наверняка что-нибудь происходит, я уверена,- сказала подруга.- Я сижу одна в непонятном доме, не знаю дороги домой, и вокруг сгущается ночь. Определенно, что-то должно случиться. И по-моему, что-то очень нехорошее. Но на этом месте сон всегда обрывается. А через какое-то время снится мне снова – и так уже много раз…

Она отняла руку от яичек Тэнго и прижалась щекой к его груди.

– Наверное, этот сон можно как-то растолковать.

– Как, например?

Подруга глубоко вздохнула. Ее дыхание освежило грудь Тэнго, точно зимний муссон, вырывающийся на морские просторы из узкой речной долины.

– Например, я сама и есть то чудовище, которое всех распугало. Иногда мне и правда так кажется. Они увидели, как я приближаюсь к дому, побросали еду и убежали в лес. И пока я сижу в их доме, никто не может вернуться домой. А я, несмотря на это, должна сидеть и дожидаться их возвращения. Когда я об этом думаю, так страшно становится. Никакого же выхода нет…

– Может, и так,- сказал Тэнго.- А может быть, это твой собственный дом и ты дожидаешься убежавшую себя?

Он тут же подумал, что как раз этого, пожалуй, говорить не стоило. Но слово не воробей… Подруга надолго умолкла. И вдруг с силой стиснула яйца Тэнго. Аж дыхание перехватило.

– Ты зачем говоришь такие вещи?

– Да низачем! Просто… подумалось вдруг,- с трудом просипел Тэнго.

Она ослабила хватку и снова вздохнула.

– Ну, теперь твоя очередь. Рассказывай, что тебе снится.

Тэнго кое-как отдышался.

– Говорю же, я редко вижу сны.

– Редко, но все-таки видишь? Людей, которые вообще не видят снов, на этом свете не бывает. Появись хоть один, это бы слишком расстроило дедушку Фрейда.

– Может, и вижу. Но только открою глаза, ничего не помню. Иногда чувствую, что видел сон, но о чем – как корова языком слизала…

Она взвесила его обмякший член на ладони. Так, будто вес мог сообщить ей о чем-то важном.

– Ладно. Хватит о снах. Лучше расскажи, о чем сейчас пишешь.

– О чем я пишу, предпочитаю вслух не рассказывать.

– Но послушай, я же не прошу тебя пересказывать книгу. Я совсем не об этом! Думаешь, я не вижу, какая у тебя юная и чувствительная натура? Просто расскажи какой-нибудь эпизод или сценку – то, что тебе самому интересно. Знаешь, как здорово узнавать первой то, что еще никто не успел прочитать! Тем более, ты мне только что нагрубил, и я требую компенсации. Понял?

– Да понял, наверно…- протянул Тэнго без особого энтузиазма.

– Ну вот и расскажи.

Разглядывая пальцы подруги на своем члене, Тэнго повиновался:

– Это история про меня самого. Ну или про человека, для которого я выбрал себя моделью…

– Не сомневаюсь,- сказала подруга.- А я там присутствую?

– Тебя в этой истории нет. Она происходит в другом, нездешнем мире.

– И что, меня вообще там нет?

– Не только тебя. Никого из этого мира.

– И чем же другой мир отличается от здешнего? Ты знаешь разницу между ними?

– Конечно. Я ведь сам все это пишу.

– Я не о тебе, а обо всех остальных. Вот, например, попади я в этот твой другой мир, смогу ли я сразу как-то это понять?

– Думаю, сможешь,- кивнул Тэнго.- Например, в том, другом мире на небе аж две луны. Задерешь ночью голову – сразу догадаешься.

Две луны в небе Тэнго позаимствовал из «Воздушного кокона». О них он собирался написать и шире, и глубже, но главное – так, чтобы это была его собственная история. Возможно, сам факт, что изначально образ придумал не он, еще сыграет с ним злую шутку. Но именно о мире под двумя лунами ему хотелось сейчас писать сильнее всего. А грядущие проблемы, говорил он себе, будем решать по мере их поступления.

– Значит, достаточно посмотреть ночью на небо и увидать две луны, чтобы сказать себе: «О, я уже в другом мире»?

– Да, это одна из подсказок.

– А разве эти луны не притягиваются друг к дружке? Тэнго покачал головой:

– Не знаю почему, но расстояние между ними всегда одинаковое.

Какое-то время подруга переваривала услышанное. Ее пальцы вычерчивали на груди Тэнго замысловатые узоры.

– А ты знаешь, чем отличаются в английском языке слова lunatic и insane? – наконец спросила она.

– Кажется, оба означают какую-то психическую ненормальность,- напряг память Тэнго.- Но нюансов не помню.

– Insane означает безумность с рождения. Для лечения требуются очень узкие специалисты. А «лунатики» просто на время теряют разум с каждой новой луной. В Англии девятнадцатого века, когда преступление совершал лунатик, ему смягчали наказание, если он преступил закон в полнолуние. Обвиняя луну в преступлении больше, чем самого человека. Трудно поверить, но такой закон и правда действовал очень долго. Иными словами, человек на уровне закона признавал, что луна отнимает у него разум.

– Откуда ты все это знаешь? – удивился Тэнго.

– А чему ты удивляешься? Я на этом свете прожила на десяток лет дольше тебя. Что же странного в том, что я знаю немного больше?

А ведь она, черт возьми, права, подумал Тэнго.

– Если честно, я об этом задумалась еще в женском университете. На лекциях о Диккенсе. Был у нас один странный сэнсэй, вечно болтал о том, что никак не связано с сюжетом самой книги… Но что я тебе хочу сказать? Если даже с одной луной люди сходят с ума, только шум стоит, что же с ними будет под двумя лунами? Все приливы и отливы Земли, к чертям, поменяются, и все женские циклы перепутаются. Хаос породит очередной хаос, и конца этому не будет.