Девид де Ангелис - Исток

Линиум нахмурился, но все же кивнул.

— Да, Сновидец, конечно, — сказал он тихо.

Он вздохнул и продолжил:

— Все очень просто, Сказитель. Сенида использовала мое смертное тело, чтобы оплодотворить свою духовную яйцеклетку. Кстати, тогда меня и покалечило. — Он поморщился, словно одно только воспоминание обожгло его болью.

Сновидец молча кивнул.

— Ты все видел в деталях. Ты знаешь, зачем ей был нужен этот несчастный ребенок. — Голос Линиума заметно дрожал. — Искра жизни, изначально исполненная запредельного знания, уже содержалась в утробе Сениды, в этом темном пространстве снов; она создала свой собственный, наделенный даром предвидения разум еще до того, как превратилась в утробный плод. Этот ребенок, еще в утробе, был наделен поразительными умственными способностями и врожденными знаниями трансцендентальных технологий… Он уже тогда предвидел и принял свою разрушительную судьбу в пророческом потоке творения. Однако в какой-то момент беременности это гибридное существо соприкоснулось с чистейшим, ничем не запятнанным сознанием. Иными словами, оно причастилось целительной сущностью Сен, частица которой была и в Сениде. Сама Сенида об этом не знала. Как я уже говорил, этот ребенок еще в утробе был наделен поразительными умственными способностями, и он сразу понял, что матери не нужно об этом знать.

Линиум улыбнулся, и в его темных, опустошенных глазах, давно лишившихся радости, вдруг зажегся огонь настоящего чувства.

— Он появился на свет уже взрослым, в теле мужчины. То есть с виду он был человеком. И все-таки каждый, кто смотрел на него, видел тот образ, который хотел увидеть, — его черты не были закреплены.

— Поющий в Истоке, — медленно проговорил Сновидец. — Поющий в Истоке.

Линиум кивнул и указал взглядом на левый карман Сновидца.

— Книга, — сказал он. — Достань, пожалуйста, книгу… хорошо. А теперь думай, о чем я сейчас рассказал, и раскрой ее на любой странице.

Сновидец взглянул на открывшуюся страницу.

Книга мудрости ~ Лексикон Поющего в Истоке.

Поющий в Истоке был единственный в своем роде. Когда он пел, вся Вселенная замирала, и в какой-то момент его слова обретали плоть и выпевали нас в бытие; мы были мистической формой его языка, а не органом, воспринимающим этот язык извне. Часто бывало, что эти слова превращались в движение нового типа сознания. Мы вбирали в себя его мудрость, которая была для нас как путеводная нить в лабиринтах разума.

Внутри его слов содержались обширные области поверхностных абстракций, необъяснимых, горячечных и анархичных по сути; области, где вся структура его голоса становилась неопределенной, экзальтированной и взрывоопасной.

Впадая в такой гипнотический транс, Поющий в Истоке преображал нашу сущность. Мы видели, как он очищает от зла Технологию Духа.

Поначалу его зримый образ был для нас как узор в зыбком пространстве снов. Его тело было земным, человеческим. Его гибкие руки — как ветви древа Любви: этот дар от Истока был для нас, словно мурашки блаженства по коже. Каждый из нас был вплетен в его тело.

Его глаза обнимали весь мир, наподобие прозрачных ангелов, чьи распростертые крылья шелестели всеми оттенками чувственного восприятия. Наши души питались его энергией.

Его голос не умолкал ни на миг, изливая на мир свою мудрость. И куда бы ни шел человек, где бы он ни находился, повсюду был чистый голос Поющего в Истоке, который пронизывал все слои осязаемого мироздания.

Поющий в Истоке давал удивительные вопросы на наши ответы и наполнял наш смысл жизнью.

— Слова в книге — это единственное, что у меня от него осталось, — сказал Линиум с неподдельной печалью в голосе. — Его образ стерли из этой Истории.

— Расскажи, что случилось, — попросил Сновидец. Даже не попросил, а потребовал.

Линиум нахмурился, словно черная туча затянула сияющий небосвод его мыслей.

— Начнем с того, что Поющий в Истоке не навлек на себя недовольство Сениды, — его голос был слабым и ломким. — Ей тогда было не до него. Она увлеклась разработкой нового типа злых чародейских сущностей, Дух-Ведьм, и ее даже устраивало, что ее сын обретается среди смертных и наблюдает печальные результаты воздействия времени и энтропии. Но люди любили его, а он дарил им сочувствие и сострадание, которого они не знали доселе. Несмотря на всю боль, которую я испытал при его зачатии, я гордился тем, что тоже принял участие в создании такого красивого и великодушного существа. Он часто ко мне приходил и говорил со мной смиренно и кротко. Как сын, который любит и уважает своего отца.

Лицо Линиума сделалось еще мрачнее.

— А потом, словно в нем разгорелось некое жаркое пламя, не дающее остановиться на полпути, Поющий в Истоке стал отделять свой провидческий дар от зла, которое Сенида скрыла в его судьбе. Он хорошо разбирался во всех Сверхъестественных Технологиях и знал, как сплести новые нити из уродливой пряжи Сениды. Единственное, что он не мог удалить из этого запутанного клубка, — свое собственное страдание. Оно было написано на пергаменте времени несмываемыми чернилами, и он даже и не пытался изменить эту структуру.

Из затравленных временем глаз Линиума теперь потекли слезы. Он опять указал на книгу в руках Сновидца.

— Открой ее, открой!

— Почему-то мне кажется, — сказал Сновидец, — что там будут ответы на все вопросы.

Линиум кивнул:

— Время пришло, Сновидец. Открой книгу.

Сновидец взял книгу двумя руками и дал ей открыться самой. Потом опустил взгляд на страницу.

Книга мудрости ~Уничтожение Поющего в Истоке.

Гроза прошла, тучи рассеялись. Красное солнце горело на небе, как адское пламя, и его алый свет, омывающий город, сливался с кровью на улицах и руинами зданий. Жители города, словно взбесившись, рвали друг друга в клочья, а тела мертвых рубили на маленькие кусочки. Дети играли с отрубленными головами. Собаки рявкали на своих хозяев и осыпали их бранью на человеческом языке. Никто не боялся возмездия, все забыли, что жизнь — священна.

Это случилось, когда Сирены пришли забрать Поющего в Истоке и вернуть его к Сениде. Они спустились сквозь зарево алых пожаров — вниз на Землю, из вечного царства Истока.

Поющий в Истоке, омытый молочным сиянием, смотрел на это кровавое действо и в первый раз узнал истинную печаль, ибо постиг скорбную участь смертных. И тогда, словно атомы были глиной в его руках, он вылепил из погибельного разрушения красоту и порядок, и люди восстали от темного сна, их тела вновь стали цельными и прекрасными, а души исполнились любви.

Но тут Сирены набросились на Поющего в Истоке, выследив его через черные дыры порталов в пространстве. Лица Сирен были белыми, как сама белизна, а глаза были подобны метущимся душам в вечной агонии потустороннего мира.