Евгений Павлов - Мракан-сити

Через мгновение из того же прохода вышла Мэри и посмотрела на виновника своей смерти — на человека, который не смог приехать вовремя. Восставшая, но лишь в чужом воображении, она трогала пальцами свой «шов после вскрытия», который не позволял прикинуться живой и упорно напоминал о случившемся.

Чтобы не убиваться с горя, чтобы проснуться, побыстрее очнуться в теплой постели поместья, Спаун самоликвидировался — по собственной воле превратился в лужу, и секунды две-три от силы глазел на Призрачную Тень, на такую же бледную, как и все в этом мире, кроме чернила…

«А ведь раньше люди использовали чернила для письма, и были, что ли, более пунктуальны. В детстве я еще не знал, что такое интернет и родители учили меня писать пером, чтобы я умел то, чего не будут уметь другие в эпоху технологий».

За окном особняка стучал дождь. Проливной. Позднее перешедший в град. Спаун всячески отказывался мириться с гибелью напарницы. За последний месяц судьба отняла двух небезразличных ему женщин (первой была Кристен).

Чтобы утолиться, нужно выпустить пар. Для этого Спаун выбежал на улицу. В ливень…

— Мистер Вэйн, вы намокните! А, ну, сейчас же зайдите в особняк! — кричал дворецкий, но его господин не слышал ничего, за исключением воображаемого голоса Мэри, который бил по ушам сильнее грома!

«Я выбежал на воздух с целью остыть. Но вместо этого скитаюсь в тени. В призрачной тени».

От безысходности (ведь умершую вернуть невозможно) Спаун схватился за голову, за намокшие волосы, опустился коленами в объемную лужу и закричал, спугнув окрестных птиц:

— Ты жива! Ты не можешь быть мертвой! Ты жива!

Лакею было больно это видеть, поэтому он предпочел вернуться в особняк, позволить мистеру Вэйну выпустить пар, дать побыть наедине с жестокой правдой…

Джон промыл глаза водой из лужи и продолжил громко повторять вслух:

— Ты жива, ты все еще жива. Это сон, он сейчас пройдет, и ты вернешься ко мне. И мы снова будем вместе…

Нагоревавшись, будущий отшельник посмотрел в доброе лицо Фредерика, спешившего оповестить его о времени и дате похорон. Это — сегодняшний день.

Джон отблагодарствовал словесно:

— Спасибо. Ты — единственный, кто меня по-настоящему поддерживает. Хорошо иметь таких людей при себе…

Лакей улыбнулся:

— Сочту за честь — и отправился на кухню делать завтрак.

Время обряда погребения: восемнадцать тридцать…

Как и в случае с похоронами Кристен, на похороны Мэри Бэйл Вэйн явился только когда все ушли. Ему по нраву грустить в одиночестве, без стандартных высказываний богослужителя, без толпы из необязательных друзей и завистливых подруг.

Два рядом стоящих памятника — два родственника, которые не догадывались о родстве. Бормоча очередное раскаяние, Вэйн прижался лбом к памятнику Призрачной Тени.

«Теперь мне придется патрулировать одному, как и раньше. Забавно, не правда ли? Я привыкал к твоей компании, к напарничеству — и, как всегда, голову загружали тяжеловесные раздумья, — Когда привык, мне это понравилось, а теперь я вынужден отвыкнуть, чтобы не сломаться — их бесполезно прогонять, они все равно будет лезть до тех самых пор, пока не посчитают нужным уйти, — У нас были разногласия, достаточные для расставания. Но на их фоне худо-бедно зарождались отношения. Я могу долго дискутировать на тему высшего счастья и низменных инстинктов, пытаться сопоставить прекрасное с пошлым. Но что мне даст философия? Нет тебя — нет любви».

Спауна/Джона оторвал от памятника голос, неожиданный, но знакомый. Подошедшего святым не назовешь, но по причине происходящего хаоса на него сейчас тяжело было злиться.

— Москва с ее бессребрениками и трамвайной романтикой, тогда казавшаяся всем мрачной и до невыносимости скучной, ныне вспоминается раем, в который уже не вернуться… — внутри Борис грустил не меньше Джона, но по сравнению с богачом выглядел настоящим оптимистом, — Бары, кабаки, грязь, мелкие банды, состоящие, в основном, из всяких беспритульных маугли, претензионные нескромные шлюшки, втайне мечтающие стать балеринами московского балета… Абсолютно ненужные для счастья попытки подзаработать, жизнь по воровскому уставу… — он вздохнул, — Если вы меня спросите, мистер Вэйн, я отвечу, что да, я скучаю по временам, когда люди, несмотря на бытовые трудности, на проблемы того времени, оставались людьми. Они справлялись с этими самыми трудностями и проблемами…

— Если говорить о Соединенных Штатов, нужно принять, Великая Депрессия многих положила на лопатки, толком неготовых к проживанию в бетонных джунглях. А что до всего мира, то культ денег существовал еще тогда, спорить не буду, но он не имел такой власти над нами, как сейчас, и это касается почти всех государств. Той же России, из которой я, собственно, прибыл…

Джон повернулся к преступнику:

— Считаете, что остались…?

— ?

— Считаете, что сумели остаться человеком?

— Не мне себя судить.

— Что вы хотели?

Борис несколько раз обошел памятник, обтрогал каждый угол сооружения, предназначенного для увековечивания и долгой-долгой памяти.

— Хотел заключить сделку. Теперь правильный Макси мертв и, следовательно, уже не сможет указывать мне, не будет читать мораль, ведь мертвецы не говорят. Но этого… — Украинец склонился, — Этого мне как раз и будет не хватать…

— Устал всех терять, да? — Борис резко перешел на «ты», — Все устали, не только обеспеченные… — и сказал кое-что, чему Вэйн не удивился (так как за последнее время довольно много негодяев узнали его тайну), но и от чего не расстроился, — При нашей прошлой встрече ты оставил мне шрам на губе…

Мультимиллиардеру ничуть не было стыдно.

— Заслуженно…

— Не спорю. Но ведь я не раскрыл секрет, потому что Максу удалось убедить меня…

— Получается, вам лейтенант сказал обо мне?

— Получается…

«Сейчас самое подходящее время, чтобы узнать…

Что узнать? Конечно же, правду».

Вэйн покосился на стоящего, распрямил брови, но неодобрительный тон менять не стал.

— Мне нужно знать…

Борис поправил ворот пальто.

— Я к вашим услугам.

Богач сначала задал вопрос:

— Почему лейтенанта и эту девушку похоронили вместе?

А потом еще раз спросил, но уже про себя:

«И почему убили в одном и том же месте, в одно и то же время?»

— Думаю, мистер Вэйн, вас не сильно заботят причины… — наркоторгаш, право, не хотел обсуждать эту тему, — Если вы сейчас здесь мочите свой смокинг, не боитесь подхватить простуду, значит, вам так нужно. Не правда ли?

Вэйн согласился, опять же в мыслях:

«Вероятно».

Далёкий и тихий раскат мелькающей вдали грозы, покрытое облаками черное небо, и пока идёт дождь, на кладбище присутствует дух грусти, необходимый для прощения с Мэри Бэйл. Постояв еще десять минут рядом с могилами, случайные собеседники разошлись, кто куда: Борис/Украинец пошел к машине, Джон/Спаун — к поместью.