Виктор Мельников - Хронология хаоса. Контркультурная проза (сборник)

Бутылку ставлю на землю, пытаюсь убрать нитки, не получается. Тогда я резко дёргаю материал джинсов правой рукой и разрываю карман. Со вторым так и не справляюсь.

Выгляжу оборванцем, но здесь так заведено: любая неординарность приветствуется.

Звонит сотовый телефон. Это Андрей. Помогает издавать газету. Заслонка не перекрывает телефонную связь, я об этом сожалею. На звонок не отвечаю. Ромка предупреждал, чтобы я не разговаривал даже с самыми близкими мне людьми, если только сам не позвоню. Моё местонахождение, кстати, пока никому не известно. Я уезжал быстро, неожиданно, можно сказать, в первую очередь для себя самого.

Решаю идти на пляж, искупаться, упасть в песок и всё… остаться там до вечера.

Неожиданно ко мне обращается иностранец. Он говорит на английском языке. Кажется, что он делает упрёк, зачем я испортил джинсы.

– Не понимаю, – перебиваю его, машу головой, развожу руками.

Тогда он начинает смешивать русские слова, украинские и английские, получается хреномуть: «мани, хривьни, рупли». Я поворачиваюсь к какой-то девушке, проходящей мимо:

– Говорите по-английски? Помогите молодому человеку…

– Do You Speak English?.. – начинает она диалог.

– Yes… – англичанин радуется, что перед ним оказывается симпатичная девушка, и это заметно.

Ухожу. Может, так выйдет – они познакомятся ближе. Моё незнание иностранных языков сведёт их вместе. А вообще, иностранная речь всегда напрягает: не понимаешь, о чём разговор – может, гадости о тебе говорят, а я – лошара!.. «Карандаш, кровать… ****ец» – это весь русский словарный запас иностранцев здесь, убеждаюсь.

Вижу плакат, на нём надпись:

«НЕ ПРЯЧЬСЯ ЗА МОИМ ЗАБОРОМ ОТ СВОИХ ПРОБЛЕМ».

Какой идиот выдумывает эти слоганы?

Иду по узкому коридору меж высоких бетонных стен серого цвета, узкая полоса неба над головой. Чувство клаустрофобии окутывает меня, ведь я здесь впервые. Затем – резкий солнечный свет бьёт в глаза, оказываюсь на свободе: белая пыль перемешана с жёлтым песком под ногами; бетонная дорожка ведёт к ступеням, поднимаюсь, вестибюль, фейс-контроль – Казантип!

«НУ, ЗДРАВСТВУЙ!»

«ЗАЦЕНИ!»

«МЕЧТАЙ!»

«ДОВЕРЯЙ!»

«НЕ ЗАЙОБУЙ!»

Громко звучит музыка. Кто-то рядом со мной недовольно говорит:

– На Казантипе музыки нет. Одна попса на Казантипе!

«БУДЬ КЕМ ХОЧЕШЬ, ЖИВИ КАК ХОЧЕШЬ».

Справа, чуть впереди, идёт блондинка в купальнике. У неё очень аппетитная попа, я любуюсь. На бордовых шортах-плавках – местный стандарт – надпись чёрными буквами «щастье». В руках жёлтый чемоданчик (для некоторых счастливчиков – это самодельная виза, она бесплатная, только неудобно таскать с собой), на нём написано: «Вечером занята! Моей маме зять не нужен! Телефон потеряла, папа олигарх. Будете проходить мимо – проходите»… А-ля, советское кино на современный лад, «Приключения жёлтого чемоданчика».

Обгоняю блондинку, моё внимание переключается на группу девушек топлесс, выкрикивающих стишки. Юные срамницы!

«ТЫ ВЛИП!»

Пью «шампанское» залпом, капли льются на грудь – чувство блаженства растекается по телу: я здесь, я «щастлив», а это почти настоящее счастье!

8

Выхожу из воды, ложусь на песок. День подходит к концу и солнце не такое жгучее. Смотрю на небо и слушаю музыку. Все связи с внешним миром распадаются, теряют смысл. Я здесь и сейчас! Все опасности становятся безымянными. Хотя там, за заслонкой, казались настоящими, реальными, ужасными, ибо подкрадывались беззвучно и незаметно.

Я вспоминаю местного фотографа Дмитрия Шалаева.

Он как-то опубликовал в своём блоге фотографии директора одного местного небольшого заводика. Это Сергей Данилов. День рождения он провёл в храме. Затем переместился в ресторан, а оттуда приплыл на свою дачу на теплоходе. Всё это – в сопровождении патриарха, Никона.

Два месяца на этот материал никто не обращал внимания. Потом Дмитрий скинул мне ссылку. И я его отчёт опубликовал у себя в газете, а затем в блоге. Его лавинообразно начали переопубликовывать, мол, директор маленького завода так шикует!

Сначала позвонил человек братковских манер:

– Чё ты, кто тебе давал право? Ты кто такой вообще?

С такими людьми я долго не разговариваю, просто пишу всё на диктофон и сразу выкладываю в комментариях. Или в газете, в следующем номере.

Потом позвонили с прокуратуры:

– Что у вас там происходит? Нам звонили из Генеральной прокуратуры, сказали разобраться.

Следующий звонок от Шалаева:

– Удали, меня убьют. Угрожали и моей жене.

Это единственный случай, когда я поддался на уговоры человека, который дал мне информацию. Так как понимал: это точно не шутка, раз из-за заметки в каком-то региональном СМИ задействуют Генпрокуратуру. И я удалил фотографии из интерната, дал пояснения, что Дмитрий подвергся угрозам со стороны неизвестных лиц.

А газета уже вышла… Но как-то всё обошлось…

День заканчивается. Я наблюдаю картину, как толпы отдыхающей молодёжи собираются возле главного понтона Казантипа, сливаются воедино. Музыка стихает. Я одеваюсь и тоже присоединяюсь к всеобщему действу. Кто-то садится на песок, кто-то влезает на подиум, другие идут на пирс.

«НЕ ССЫ!»

Сансет – одна из самых популярных традиций республики «Z». Солнце медленно утопает в волнах Чёрного моря. Оно захлёбывается, умирает, чтобы завтра родиться снова… И чем его становится меньше, тем громче крики зрителей, тем сильней и чаще хлопают в ладоши, кто-то целуется. У многих в руках жёлтые воздушные шарики. Взмах волшебной палочкой – и шары взлетают в воздух! Небо усеяно сотней искусственных солнц. Крик, свист, улюлюканье! Я сам присоединяюсь к этой церемонии и машу руками, кричу, зная, что мой голос сливается с другими голосами и его не разобрать.

Я кричу:

– До свидания! Встретимся завтра.

Эта традиция мне напоминает похороны, ибо закат – это смерть. И вся эта суета, ритуальные действия, крики, поцелуи, шум и гам – не что иное, как способ отгородиться от старухи с косой, не оставаться с ней наедине. А похороны – тот же день рождения, по сути: скоро финиш, флажок на пути, ты к нему приближаешься; гости веселятся, веселят тебя, чтобы ты не думал о финишной черте.

Я кричу до хрипоты в горле. Лютый угар! Я трезв – и я пьян! «Шампанское», казалось, снова ударило в голову газами. Подпрыгиваю вверх.

– Охуенно! – кричит кто-то громче всех.

Его возглас подхватывает толпа: «О-ху-ен-но! О-ху-ен-но! О-ху-ен-но!»

И я со всеми, не сдерживаюсь:

– О-ху-ен-но! О-ху-ен-но! О-ху-ен-но!

«ПУСТЬ ВСЁ БУДЕТ ТАК, КАК МЫ ХОТИМ – ИБО МЫ НЕ ХОТИМ НИЧЕГО ПЛОХОГО!»