Мартин Уиллоу - Смертельный рейв

Со всех сторон его обступила плотная тьма. Кажется, что она вот-вот раздавит хрупкую комнату, ставшую для Рэя чем-то вроде защитного барьера между пустотой небытия и маленьким спасительным островком для последней искры сознания. Рэй-Не-Помнящий-Своего-Имени старается ощупать каждый дюйм стены, чтобы обнаружить дверь и вырваться во внешний мир, в привычное измерение человеческого существования, но поверхность идеально гладкая. Нигде нет ни единого намёка на закрытое отверстие. Это даже не комната, а монолитный контейнер, откуда невозможно найти выход.

Что же всё-таки произошло? Какая сила низвергла его сюда?

У темноты нет ответов.

— Здравствуйте! — встретилась в коридоре с лечащим врачом Рэя Виолет. Она заметила, что он чем-то озабочен.

— Боюсь, что сейчас не самое лучшее время для посещений, — ответил мужчина в халате.

— Что-то случилось? — забеспокоилась девушка.

— К сожалению, парню стало хуже.

— Что с ним?

— Он снова впал в бессознательное состояние. Мы стараемся привести его в чувство, но пока безрезультатно.

— Господи… — побледнела она. — Я могу с ним повидаться?

— В другой раз.

— Это опасно?

— Жизненные показатели в норме, но он не реагирует на внешние раздражители. К сожалению, мне нужно торопиться.

— Да, конечно, — Виолет присела на одно из кресел для посетителей и принялась отыскивать в сумочке бумажные платки, чтобы утереть подступающие слёзы. Попутно она извлекла оттуда свёрнутый пополам чек. Ей пришлось на ходу соврать Рэю, что у неё есть брат, и она по ошибке прихватила несколько его вещей, когда уходила из дома, потому что, в противном случае, парень ни за что не принял бы от неё такого дорогого подарка. Виолет заняла часть суммы и добавила кое-что из отложенных средств, чтобы приобрести для него тёплую куртку. Для правдоподобия она нанесла на неё несколько пустяковых царапин, но подросток всё равно обратил внимание на её хорошее состояние.

Покупка на какое-то время проделала в бюджете Виолет заметную брешь, и девушке пришлось отказаться от «весёленьких» таблеток. Последние посещения клуба не вызвали у неё привычного чувства эйфории. В крови не хватало вещества, которое делало цвета ярче, а эмоции — красочнее. Возможно, Рэй не слишком одобряет пристрастие к маленьким «колёсикам» удовольствия, и когда-нибудь у них возникнут разногласия по данному поводу, но в прошлом химия помогла Виолет вовремя остановиться и не наложить на себя руки.

Она запомнила во всех подробностях тот день, когда её отец практически продал девственность собственной дочери этим богатеньким ублюдкам, чьё «невинное» чадо, якобы соблазнённое «вашей гадкой девчонкой», как они потом изволили выражаться, засунуло в неё свой грёбаный член.

Однажды розовая пилюля позволила девушке отвлечься от тяготивших её мыслей и найти укрытие в сверхбыстрых ритмах рейва. С тех пор она периодически посещала подобные вечеринки, считая их настоящим благословением, позволяющим забывать обо всех проблемах на свете. Она пребывала в твёрдой уверенности, что позже в любой момент сможет «соскочить», избавиться от пагубной привычки, но теперь так не думала. Очередное горе заставило Виолет понять, что так просто «весёленькие» её не отпустят.

Наконец-то она вытащила одноразовый платок и промокнула им глаза. Жаль, у неё не было возможности с такой же лёгкостью стереть обычной салфеткой ту боль, которая долгое время копилась у неё в груди. А ещё лучше выкинуть из памяти всё, о чём думать совсем не хотелось. Скатав из платка мокрый бумажный шарик, Виолет бросила его в ближайшую урну и вышла на улицу.

У больничной стены она заметила жёлтую машину с выдвижной лестницей. Электрик приступил к устранению повреждения, нанесённого обрушившимся с крыши снегом. Девушка подняла голову и посмотрела вверх. Судя по всему, сначала провода провисли из-за толстого слоя наледи, а потом мокрая глыба, распластавшаяся теперь у основания фундамента, предрешила судьбу энергоснабжения целого корпуса. У Виолет тут же появилась необычная мысль: иногда жизнь обрывает человеку какие-то внутренние электрические цепи, и тогда блеск в его глазах меркнет, но достаточно появиться тому, кто знает, как устранить эту неисправность, чтобы в них вновь появился знакомый свет. Именно Рэй стал для девушки парнем, который нашёл короткое замыкание в её душе. Он выслушал трудную исповедь Виолет и не отвернулся от неё.

«Я не хочу потерять тебя», — едва шевеля губами, произнесла она, выпустив в морозный воздух лёгкое облачко пара.

Искра сознания — ничтожная частица, в которую превратился семнадцатилетний подросток, — продолжала существовать в маленькой (до безобразия крошечной) стране темноты среди безбрежной пустоты забвения. У Рэя-Не-Помнящего-Своего-Имени остался скромный уголок пространства, ограниченный прочной скорлупой, откуда врачи тщетно пытались его вытащить. Часы здесь казались секундами, а секунды — часами, как будто время выворачивалось наизнанку, подобно какой-нибудь чёрной дыре, пожирающей себя изнутри.

Он по-прежнему не оставлял надежды отыскать путь к спасению. И хотя ему удалось уже по нескольку раз проверить одни и те же преграды, Рэй дюйм за дюймом продолжал скрупулёзно изучать холодные стены, искренне веря в существование заветной двери. Он не помнил, что ждёт его снаружи, но знал, что ему требуется выбраться отсюда.

Иногда возникало ощущение, что выход найден, но потом оказывалось, что это всего лишь порождение равнодушной тишины, звенящей над ним иллюзорным смехом. Всего лишь осколок ментального миража, разбитого метким ударом разочарования.

В половине одиннадцатого вечера медсестра, совершая плановый обход больных, обнаружила, что Рэй очнулся и удивлённо озирается по сторонам. Она в срочном порядке вызвала врача, чтобы тот засвидетельствовал значительные перемены в состоянии пациента.

— Как я здесь оказался? — спросил подросток, заметив, что за окном уже стемнело.

— Во время процедуры по измерению ритмов ты потерял сознание, — ответил мужчина в халате. — Честно говоря, никто не мог и предположить, что такое возможно.

— Ничего не помню, — разочарованно покачал головой Рэй. — Сначала вы надели на меня эту штуковину с проводами, а потом — беспросветный мрак. Если честно, в первые минуты после пробуждения я подумал, что меня всё-таки хорошенько тряхнуло током.

— Не думаю, что дело в ЭЭГ, — обхватив рукой подбородок, принялся рассуждать вслух врач. — У нас были небольшие перебои с электропитанием, но это вряд ли могло повлечь повторную потерю сознания.

— Тогда почему я отключился?