Мартин Уиллоу - Смертельный рейв

— И как, сбывались? — не поворачивая головы, спросил Редмонд.

— Наверное, — пожала плечами женщина. — Я уже и не помню.

— Тогда попробую что-нибудь загадать. Может быть, сбудется.

В голове звучит какой-то смутный мотив, но всяческие попытки идентифицировать его с определённым названием раз за разом терпят полный провал. Это может быть всё что угодно, от незатейливой песенки из мира детства, когда мультипликационные герои казались частью реальной жизни, до одной из свежих композиций, которые ежедневно крутят по радио.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

Несколько до боли знакомых нот. Они крутятся по кругу, словно мелодия в музыкальной шкатулке. Снова и снова. Трек, поставленный на бесконечный повтор.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

Из глубин памяти начинают доноситься с трудом различимые слова. Они сливаются в припев. Наконец-то из неуклюжих осколков складывается целостный фрагмент.

«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»

Музыка, способная менять сознание. Сознание, способное впитывать музыку, подобно бумажной салфетке, поглощающей жидкость.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

Случилось что-то плохое. Неожиданная мысль разрастается до размеров огромного сгустка боли, способного разорвать голову на части. Он находится внутри, но стремится вырваться наружу, причиняя физические страдания. Как будто бомба с часовым механизмом, готовая сработать в любой момент.

Роланд… Юнона…

Чьи это имена?

Необходимо вспомнить собственное имя. Всё путается и расплывается за пределами фокусировки уцелевшего разума. Что произошло до того, как он (кто?) оказался здесь (где?). Все логические цепи пришли в негодность, как перегоревший электрический щит, пропустивший через себя слишком высокое напряжение.

Та-та-та-та-ра-та-та-та.

«Я отправлю его в открытый космос искать другую расу!»

В этой игре он вытащил неверную карту. Джокер с кровавой ухмылкой. «Попробуй, догони!» — всем своим видом говорит парень в шутовском колпаке. Но дьявола нельзя настигнуть. Такая гонка может обернуться серьёзной трагедией. У джокера есть собственная колода карт, и каждая из них — пульсирующий пиковый туз, похожий на раздвоенный язык чёрной змеи.

«Выбирай любую, если хватит смелости!» — предлагает карточный шутник, выкладывая перед собой широкий веер змееподобных знаков.

«Я хочу стать музыкантом!» — кричит безымянное сознание.

В ответ джокер стягивает с лица маску, — оказывается, его кожа служила лишь прикрытием истинной сущности, — и под нею обнаруживается лик самой смерти, какой её принято изображать на картах Таро. Смерть смешивает карты и вытаскивает ту, что оказывается в самом центре. На ней изображён Дэвид.

(Наконец-то вспомнил, как тебя зовут!)

Костлявый палец лжеджокера проводит по гладкой пластиковой поверхности, пересекая шею подростка. Жест, понятный без лишних слов. Почему-то это вызывает у Дэвида приступ сильнейшей боли, словно его мозг пронзили несколько сотен острых игл.

«После нашей партии твоя жизнь никогда не станет прежней», — обнажая гнилые зубы, произносит чёрная обладательница магической колоды. Теперь она протягивает обе руки к горлу подростка, чтобы задушить его. Он сопротивляется и начинает кричать.

Дэвид кричит до тех пор, пока не понимает, что очнулся от страшного сна на больничной койке.

— Сынок, слава богу, ты пришёл в себя! — радостно воскликнула мать, бросившись к Дэвиду. Он повернул голову в её сторону и заметил, что позади неё стоит отец. Их последняя встреча прошла не самым наилучшим образом, и теперь подросток почувствовал, как в груди сжимается неприятный комок. Нечто подобное он испытал, когда увидел отца в школьном зале во время музыкального выступления перед обширной публикой.

— Привет, мам, — слабо улыбнулся парень и выглянул из-за её плеча, чтобы перехватить взгляд Редмонда. — Привет, пап…

— Мы так рады, что с тобой всё в порядке! — Маргарет заплакала, но впервые за последние сутки это были слёзы исключительного счастья.

— Кажется, я немного погорячился и наговорил отцу лишнего, — виновато произнёс Дэвид.

— У меня для тебя кое-что есть, — Редмонд сделал шаг вперёд и протянул сыну какую-то тонкую брошюру.

— Что это? — удивился подросток. В руках у него оказалась инструкция по эксплуатации к синтезатору марки Roland, модель Juno-106.

— Если я не ошибаюсь, ты хотел себе именно такой? — кивнул на руководство с гарантийным документом отец.

— Откуда ты узнал?

— Врач сказал, что ты несколько раз повторял имена Роланда и Юноны. Мы с мамой долго думали, кому они могут принадлежать, пока я не пообщался с одним парнем из магазина звукозаписей. Он-то и подсказал мне. Знаешь, я тут подумал и решил, что будет не так уж и плохо, если мой сын станет музыкантом.

— Ты серьёзно? — кажется, Дэвид не удивлялся до такой степени с тех самых пор, как ему минуло десять, когда он узнал, что подарки на Рождество приносит не Санта, а покупают родители и сами тайком подкладывают их под ёлку.

— Ты доказал, что способен двигаться к намеченной цели, вопреки любым препятствиям. Я в твоём возрасте был точно таким же, только остановился не на музыке, а на юриспруденции. Что ж, это твой выбор.

— Спасибо, пап! И прости меня за все те слова, которые я тебе тогда сказал.

— Забудем об этом, — Редмонд постарался отгородиться внешним фасадом холодного спокойствия, но внутри готов был разрыдаться от переполняющих его эмоций. Господь услышал его отчаянные молитвы и подарил второй шанс, дал возможность доказать сыну крепкую отцовскую любовь.

— Обещаю, что со временем обязательно верну всё до последнего пенса.

— Ты ничего не должен возвращать. Это подарок.

— Дело в том, что я занял денег для приобретения подержанного синтезатора в рассрочку. К тому же, продавец получил крупный взнос. Но я устроился на работу, чтобы немного заработать.

— Теперь понятно, где ты пропадал утром. Ничего, я выделю тебе необходимую сумму, чтобы погасить долг, а с продавцом мы попробуем договориться и вернуть обратно хотя бы часть внесённых тобой средств. Думаю, ему не нужны проблемы с человеком, который отлично знает все правовые нормы и может заставить отвечать его перед законом за недобросовестную работу с клиентами? — отец подмигнул сыну, и у того сразу же отлегло от сердца.

— Значит, ты на самом деле позволишь заниматься мне музыкой?

— В конце концов, это твоя жизнь, так что сам решай, какое дело тебе по душе.

— Я приложу все силы к тому, чтобы ты мог мною гордиться и никогда не пожалел о том, что однажды позволил избрать собственный путь.

— Будем надеяться, что так и произойдёт.

Как только состояние Дэвида стабилизировалось, родители решили перевезти его в другую больницу. Но чтобы окончательно убедиться, что подростку ничего не угрожает, врач предпочёл провести контрольную процедуру ЭЭГ. Пациенту разъяснили, что от него потребуется всего лишь расслабиться, сидя в удобном кресле, в то время как специальный прибор запишет показания, полученные с помощью электродов, закреплённых на его голове.