Мартин Уиллоу - Смертельный рейв

— Подожди!

— Нам нельзя останавливаться!

— Я знаю, но дай мне несколько секунд, чтобы отдышаться!

Рэй осторожно выглянул из-за угла и увидел, что полицейский и не думал гнаться за ними. Он по-прежнему стоял в бледном свете фонаря, запрокинув голову и стараясь унять кровотечение куском снега, приложенным к переносице.

— Где он? — тихо спросила Виолет.

— Там же, где мы его оставили.

— Не нужно было тебе этого делать.

— Этому грубияну не следовало хватать тебя.

— Теперь они будут нас разыскивать.

— Думаешь, он запомнил, как мы выглядим?

— Ненависть укрепляет память.

«Как точно подмечено, — подумал подросток. — Невозможно забыть того, что (или кто) вызывает сильное чувство ненависти». Разве смог бы он забыть о существовании Далтона? А Виолет — о Руди Монморенси? Вряд ли.

— Придётся на некоторое время обойтись без клубных рейвов, — пожал плечами Рэй. — Идём, пока он не вызвал подкрепление.

— Идём, — согласилась девушка.

Они ещё долго бродили в лабиринте городских улиц, держась за руки и рассматривая ночное небо.

— В детстве я очень любила сидеть на подоконнике в своей комнате и подолгу любоваться звёздами, — нарушила тишину Виолет, не глядя на Рэя. — Мне казалось, что где-то, в миллионах световых лет от Земли, существует такая же девочка, как я, и она тоже смотрит вверх, но не догадывается о моём существовании. Я даже придумала ей имя — Оливет. Немного странное, больше похожее на название географического объекта, но оно состоит из тех же букв, что и моё. Я мысленно разговаривала с ней. Никто не умеет слушать так же хорошо, как вымышленный собеседник. Она знала обо всех моих проблемах, она внимала каждому моему слову, а когда какая-нибудь звезда начинала мерцать, я воспринимала это, как привет от Оливет.

— Смотри-ка, вон там, — Рэй указал на какую-то точку в небе. Девушка заметила, на что именно он хочет обратить её внимание. — Похоже, она о тебе не забыла.

— Ещё один привет от Оливет, — улыбнулась Виолет. — Как давно я с ней не общалась.

— У тебя есть прекрасная возможность исправить это прямо сейчас.

— Нет.

— Почему же?

— Я уже не настолько наивна, чтобы разговаривать с вымышленной подругой.

— Тогда, может быть, позволишь мне? Рад познакомиться, Оливет! Видишь ли, твоя собеседница выросла и стала стыдиться твоего общества.

— Перестань, Рэй, — выходка парня рассмешила её.

— Не расстраивайся, Оливет, мы ещё обязательно перекинемся с тобой парой слов! — сделал жест указательным пальцем в знак торжественного обещания подросток.

— Вот мы и пришли, — произнесла девушка, когда они приблизились к её дому.

После поцелуя наступило неловкое мгновение.

— Может быть, мы поднимемся к тебе? — осмелился предложить подросток, намекая на недвусмысленное продолжение сумасшедшей ночи.

— Рэй, я не хочу, чтобы ты думал, будто я тебя отталкиваю…

— Тогда как-нибудь в другой раз, — отшутился он, словно речь шла о планировании загородной прогулки.

— Прошу тебя, не обижайся, — она положила ему руки на грудь и заглянула в глаза.

— А я и не обижаюсь.

— Наверное, тебе кажется, что я… — на секунду Виолет задумалась, подбирая нужное слово. — Что я холодная. Но это совсем не так. Я тебя люблю и не меньше твоего желаю, чтобы мы были вместе. Ты понимаешь, о чём я?

Он кивнул.

— Возможно, у любого другого парня на твоём месте уже лопнуло бы терпение, и он давно бросил бы меня…

— Виолет, не говори так, — подросток нежно прикоснулся ладонью к щеке девушки. Он снова вспомнил о подаренной ею куртке, которую она выдала за вещь вымышленного брата. — Я не собираюсь тебя торопить.

— Наверное, проблема заключена у меня в голове.

— Но ведь однажды у тебя почти получилось, — подбодрил её Рэй. — Помнишь тот вечер, когда мы поднялись к тебе?

— Мне так стыдно.

— Тебе нечего стыдиться. Нам бы следовало попытаться снова, если мы любим друг друга.

— Спасибо.

— За что?

— За твою чуткость.

— Это я должен благодарить тебя.

— Ты преувеличиваешь.

— Вовсе нет. Не каждая девушка согласилась бы терпеть такого ненормального лунатика, как я, учитывая особенности моего режима сна и бодрствования. А ты продолжаешь общаться со мной.

— Недавно я прочитала в газете о случае комы. Статья называлась «Комичный случай». Медсестра полюбила молодого человека, который поступил в больницу с тяжёлой травмой головы. Он пришёл в себя только через полгода, и всё это время она продолжала ухаживать за ним. Потом выяснилось, что ему понравилась девушка, работавшая в этой же больнице, но пациент стеснялся признаться ей в этом, и тогда решил устроить «свидание» с помощью небольшого несчастного случая. К сожалению, его расчёт оказался неверным, и он чуть не лишился жизни. Зато, придя в себя, обнаружил, что его — невероятное совпадение — любит та самая девушка, ради которой он пошёл на такой риск. Не знаю, насколько достоверна данная история, но иногда правда фантастичнее вымысла, а любовь — сильнее любых преград.

«А ведь если бы не Руди Монморенси, я никогда не встретил бы Виолет», — неизвестно почему вдруг подумал подросток. Он окончательно запутался в сложных механизмах равновесия Вселенной, потому что её безумные принципы действия могли из плохого сделать хорошее, а из хорошего — плохое.

Рэй слишком давно не виделся с матерью. Ему даже начало казаться, что он совершенно не помнит её лица. То есть в голове существовал какой-то образ, но при первой же попытке его оживить возникали лишь размытые черты. Пора бы навестить Карлин. Подростку сразу же представилась реакция Далтона на его появление в их доме. Мешок с дерьмом наверняка постарается расстроить подобную встречу. Последний их разговор происходил не на самой дружеской ноте. Жирный ублюдок хотел припугнуть пасынка своим говнострелом, чтобы не расставаться с деньгами. Но отчим не проблема. Гораздо сложнее будет объяснить матери, почему сын заявился ночью, а не днём, как это делают все приличные гости.

Виолет посоветовала нанести визит в рождественскую ночь, и тогда необходимость во всяких объяснениях отпала бы сама собой. Он возразил, собираясь провести время вместе с нею, она же сказала, что после того, как он побывает на семейном празднике (из-за Толстой Задницы Рэй не мог назвать его таковым), они проведут остаток ночи вдвоём. Пожалуй, этот вариант был для него наиболее оптимальным.

Между звонком в дверь и щелчком отпираемого замка миновала, наверное, целая вечность. В образовавшемся проёме показалось пухлое и покрасневшее от выпивки лицо отчима. Ему всегда достаточно было опустошить хотя бы стакан пива, чтобы его морда сделалась похожей на перезрелый помидор. Он удивлённо воззрился на непрошеного гостя, словно увидел перед собой настоящего Санта Клауса.