Александр Ильянен - Дорога в У.

Ранде-ву манке. Ехал в метро, в желтом сиянии. Наверху зима. Мое ожидание: нервное истощение как у Валентины, почти. Ее платок, наброшенный на волосы, на пальто. Ожидание вчера в метро, когда ехали к Н. Р. Вагоны, внизу железная дорога. Внизу рельсы железной дороги, люди стоят как будто на насыпи. Вчерашний фильм, прошлое лето в Мариенбаде. Не то отель, не то пансионат на водах. Французский парк. Мужчина в черном, может быть муж, м.б. еще кто. Герой, героиня, люди. Ее спальня, вообще интерьеры: коридоры, роскошь, бар, театр. Роль статуй, разговор вокруг, продолжение Роб-Грийе. Его первый фильм. Ожидание ученика: придет не придет. Все-таки холодно. После вчерашнего фильма бар Престол. Известные в городе персоны: исследователи искусства, женщины, дух фатализма. Пиво темное, опасное, предупредил бармен. Рыба, орехи, разговор. В основном: продолжение кино. Вас перестали раздражать некоторые люди. Плод упражнений. Девушка сидит в вашей шубе как в санях. Кресло бара. Посетители расходятся. Любовь и ненависть: все, что копится внутри. Кому-то надо переводить кино, девушка в платке и пальто, с волосами, Валентина, фигура соблазна идет смотреть другое кино, про Японию. Мы идем в Борей. Вот она богема. Встреча во дворе Б., где сегодня идет спектакль, кафе закрыто, со Славой, артистом из Парижа, эпизодическим п. из романа. Голова побрита под старой меховой шапкой, он в папином пальто. Говорит, что ждет девушку. Небо, двор, ее еще нет. Мы идем на Пушкинскую по темному как пиво Невскому. Звонки режиссеров, женские платья. Глаз не видно. А вчера: настоящая беседа за столом. Их шапки мужчин, женские змеи в улыбках. Не ужалят, пока не наступишь босой ногой. О.Е., кольца, тонкая рука, ум. Женское сердце этих артисток. Все три, даже четыре. Потом одна ушла со Славой. Остальные три, основные, остались. Что-то расцвело как в оранжерее. Между двумя фильмами разговор. В заметенном снегами месте. В жилище наподобие чума, вигвама, как таковом. Белые медведи, тигры. Собаки. Снежные буйволы. Мой ученик играл на гитаре, пел. Кормил из пальцев конфетой, попалась вишня в коньяке. Цинизм, спрятанный за романтизм, кинороман. Ольга говорила с особым чувством обиды о том человеке из бара по имени С., который дружит с М. Разговор о неизвестном. Ее обида. Как выкинуть это место из разговора? Ее очищение. Оля в белой шубке под конец, когда мы возвращаемся, униженные, от Натальи Романовой, от закрытых дверей. У Оли распустились волосы. Триумфальная арка, вход в метро. Волосы и голос притягивают внимание, заштопанные чулки, черные. Взгляды мужчин напротив и сбоку на коленку. Звонок артиста: не может выехать. Вчера катались на горке, перед домом, сегодня обнаружил, что испачкано пальто. Надо чистить, будет через час. Что поделать? Такой день. Вчерашние слова, сегодня пустота, башня. Коридоры вчерашнего кино, сон. Опять женские звонки как в режиссерском замысле, в сценарии. Требование актеров. Переодевание в новые костюмы. Двадцать седьмого, новый спектакль.

Ветер Петроградской стороны. Метро: желтые и голубые вагоны. Еду в фирму Авеню. Ординарная улица, двор. Поездка в Ф, в снега. Дальняя дорога. Что может сравниться с дорогой, только дорога. Другая дорога как горы.

Друг, передняя, репетиция жизни. Приглашение к путешествию, пора собираться в дорогу. Поэзия в чистом виде. Женские имена, например: Эдит Пиаф и Эдит Седергран, на букву Э. Имена. Острова. Океан. Там угасал Наполеон. Поэзия от А до Я.

Дом, подворотня, офис. Желтая кофта, зеленые галифе с красным кантом. Желтая книга словно прирученная лежит в кресле, другая, белая с другой стороны. Сегодня ночью читал ее вслух. Стихотворение, которое люблю читать. С С. и Вадимом читал. Северная ночь, Венеция, Александрия. Трилогия об Александрии, мечта выучить английский и прочитать роман Даррелла. Разрушение беседки и моста ураганом. Поэзия.

Жизнь в ожидании потопа, случайностей, сбора в дорогу. Между снегами. Утренняя церемония. Вокзал, падение, тренировка полета. Гнездо кукушки, любимый роман среди любимых. Имена как огни в ночном небе. Валентина в платке, еще русская красавица, машет за стеклом вагона, мы уезжаем в желтом или голубом, Оля, Вадим и я.

Вчера, вчерашний снег, Невский проспект, где мы гуляем с Сережей. Кафе Северный ветер, после спектакля Мрамор Бродского. Двор, звезды, певица. Шелест, пух для подушки, зимние птицы. Шелка, яблочный пирог француженки-финки, прошлогодний снег. Валентина, Вадим, прихожая. Спускаемся вниз в лифте, по черной улице идем до метро. Вагоны как в романсе привычной линией. Вспомнилась песня про матросов и далеком океане здесь вдали от бурь, тревог, опасностей. Потом ты увидишь, что для кого-то опасность всегда рядом, океан везде, бури, ураганы обрушиваются неожиданно. Везде огонь, воздух, другие стихии.

Петербургский сезон, эта книга об этом. О ветре и страхе перед бурей, поднимаешься с бурей высоко высоко и видишь все внизу. Захватывает дыхание. Незабываемое. Минералы, птицы, ковры. Гостиный двор, виденное не раз в кино. Перчатки, женское ухо и мужское. Губы тянутся к ним. Желание речи. Лучшее невыразимо, поэтому улыбаясь молчу.

Фильм и строки, которые зреют как жемчуг на дне. Фильм о ныряльщицах, тех, кто моет золото грубыми руками у ручья.

Звонок, голос. Тело, читающее мне Идиота. Швейцария далекая и близкая. Теплая постель в декабре. Раздеваемся, будем читать роман. Страсть к картинам, которые рождаются как в воздухе из строк. Латинское, греческое, Белое индийское. Болезнь снегов, норманны, наши песни. Отрицание отрицания. Ни дня без. Его ягодицы и ноги. Возвращение ветра. Волнение. Песня о моряках. Руки мужчины. Певица в мехах.

Дом дружбы, св. место, мечта М. Пейзаж, дороги, после кафе Северный ветер. Мост и кони вместе с укротителем. Барон фон К. Рассказ как вчерашний снег, кафе Гостиного двора, о любовниках актрис. Об актрисах и их любовниках, всех троих. Вадим слушает телом, своим спинным мозгом о венских актрисах. Галерее кино подобен Большой гостиный д. Философ с раздутой щекой в Северном ветре, С. Все такое знакомое: рядом Мариинская больница. Судьба.

Дно. Ты сам с отражением, пруд, кино, темные аллеи. Розовый рассвет, обертка шоколада Гейша.

Французская библиотека, фильм Дети райка, лезанфан дю паради, об артистах, любовниках. Финская церковь, Рождество, печенье.

Желанье поджечь бумагу (не мое). Разорвать ее нежную кожу, скомкать. Вместо пруда ванна, вниз головой, держась за края, берега, не от любви к себе, а к искусству, к всеобщему, к Тебе.

Вместо Мариенбада Московский вокзал, ведь все пути ведут, все стальные с проводами, линии коммуникаций, все опутано. Небо над всем. Снег, любовь к кино, роман об этом. Персонажи как хор у стены: суворовец, молодой высокий господин из Капеллы в белых брюках, очках с черным портфелем. Как в армии состав постоянный и переменный. Рождество западных христиан, свечи.